Эль Косимано - Буря времен года [litres]

– Не волнуйся, я останусь с ней, – тихо говорит Эмбер.

Она едва раскрывала рот с тех пор, как умер Вуди. Искры пламени в ее глазах потухли, как будто часть ее собственной души рассыпалась и улетела вместе с ним.

– С тобой все будет в порядке?

Она на мгновение задумывается. Смотрит на звезды, виднеющиеся в зазорах раскинувшихся над нами древесных крон.

– Мы с Вуди попрощались давным-давно.

Именно так он и хотел бы завершить свою жизнь – отстаивая то, во что верил. Защищая людей, которых любил. Мне больно думать о нем.

– То, что он сделал, было очень смело.

– Он всегда был храбрым, – говорит Эмбер. – Чтобы любить, нужно куда больше мужества, чем чтобы воевать.

– Вуди тебя этому научил?

– Нет, ты.

Я не знаю, что ей на это ответить. Ни один из совершенных мной поступков не казался мне мужественным. Скорее трусливым. Меня парализовал ужас от осознания того, что мне предстоит потерять, какую боль пережить. Как разрушительно это будет. Глядя на Флёр, свернувшуюся в пустом пространстве, где я только что лежал рядом с ней, я не могу представить себе мир без нее. Это единственная смерть, от которой мне никогда не оправиться.

– Иди-ка лучше на свой пост, солдат, – велит Эмбер, швыряя мне мои ботинки. Она прислоняется спиной к поваленному бревну и закрывает глаза, криво усмехаясь. – Для одной ночи ты выказал достаточно мужества. Утром продолжишь в том же духе.

Я иду вниз по склону, освещенному лунным светом. Ветер доносит запах догоревшего костра, и я полагаюсь больше на нюх, чем на зрение, осторожно обходя палатки с застегнутыми на молнии шторками, чтобы не перебудить остальных.

– Ты просто идиот, знаешь ли.

Я чуть не выпрыгиваю из кожи и немедленно покрываюсь слоем инея, прежде чем соображаю, кому принадлежит этот голос.

– Поппи? Что ты здесь делаешь?

Она сидит на валуне, глядя на отражение луны в озере. Я присаживаюсь рядом с ней, достаточно близко, чтобы слышать ее натужное дыхание.

– Не могу уснуть, – жалуется она тонким, хриплым голосом. – В общем, тут и удивляться нечему. Флёр всегда плохо спала перед тем, как ее настигал Хулио. Как будто что-то внутри нас знает.

– Когда что-то надвигается?

– Когда за нами придет смерть, – будничным голосом сообщает она эту простую неприукрашенную истину.

Ни единого вздоха, намекающего на то, что у нее есть хоть малейшее желание посетовать об этом.

Я отворачиваюсь, едва встретившись с ней взглядом.

– Ты не умрешь, – говорю я ей.

Она отрицательно качает головой.

– Любому дураку понятно, почему ты выбрал именно это место. Это убьет ее, ты же знаешь. Что бы ты там ни планировал.

– Ничего я не планировал.

Я поджимаю губы. Просто кристально ясная картинка в моей голове о том, как все может сложиться. Я был слишком занят мольбами, чтобы Лайон и Гея добрались сюда вовремя. И что если этого не случится, то, когда придет время, Флёр будет бороться. Что она сделает тот выбор, на который я надеюсь.

Что они все его сделают.

– Что, по-твоему, она станет делать, когда нас с тобой не станет? – спрашивает Поппи, перемежая слова хриплыми сдавленными вздохами. – Неужели правда считаешь, что она останется жить на этом холме в одиночестве? По-твоему, она будет счастлива сделаться третьим лишним для Хулио и Эмбер после того, как потеряет тебя?

До этого момента я старался не задумываться о том, что будет, если костяшки домино упадут не так, как я надеюсь.

– Чилл позаботься о ней.

– Нет, Джейкоб Мэтью Соммерс. Это сделаешь ты. – Поппи поднимается на ноги и тычет пальцем мне в грудь. Ее запавшие глаза вдруг широко раскрываются, став оживленными и свирепыми. – Ты будешь стоять с ней плечом к плечу или умрешь вместе с ней, но если ты разобьешь ей сердце, да поможет мне Гея, я буду преследовать тебя из обеих своих могил! – Она делает паузу, чтобы глотнуть воздуха, и бледнеет еще сильнее. – Я обещала уважить предсмертное желание Флёр, когда мы покинули Обсерваторию. А теперь прошу того же у тебя. Не дай ей умереть в одиночестве, Джек.

Она похлопывает меня по плечу своими слабыми пальцами и медленно бредет в свою палатку, а я остаюсь стоять в темноте, не в силах избавиться от боли в груди, которую она всколыхнула.

В определенный момент каждое Время года понимает, что его пора на земле миновала. Именно поэтому снег тает и моря становятся холодными. Именно поэтому листья желтеют, а цветы увядают. Все дело в том, что мы постепенно теряем свою силу и способность держаться.

В конце концов мы сдаемся и уходим. Но далеко не всегда делаем это тихо и мирно.

Лайон и Гея придут, я в это верю. Может быть, и другие тоже. Но правда заключается в том, что иногда помощь не подоспевает вовремя, и тогда нам нужно найти в себе мужество самостоятельно встретить то, что ждет нас впереди. Мы должны верить, что сделали правильный выбор. И этот был исключительно моим.

Я смотрю на озеро, словно где-то в его глубине спрятан ответ, жалея о неспособности заглянуть под идущую рябью поверхность и узнать наверняка, что сейчас произойдет. Мне известно лишь, где мы были, что узнали друг о друге и сколько миль оставили позади.

А еще непреложной истиной для меня является доверие, которое я испытываю к друзьям. Если Кронос прав и я провалюсь под лед, я не останусь один.

Долина погружается в туман. Над горизонтом разливается новый день, а стелющаяся над поверхностью озера молочно-белая пелена кажется предзнаменованием. Насекомые умолкли, как и рыщущие в кустах ночные создания.

Ветер меняется.

Я вскакиваю на ноги и отползаю подальше с края уступа под сень деревьев. За моей спиной раздается характерный скрип – медленно расстегивается молния палатки и наружу выскальзывает Хулио. Тихо, как кошка, он подходит ко мне, обнажив клинок.

– Сколько их? – одними губами спрашивает он.

Я медленно качаю головой, так как не могу сказать наверняка. Он бесшумно уходит по южному склону, чтобы предупредить команду Ноэль.

Я улавливаю доносящийся сзади запах. Ветки потрескивают под ногами, блестит лезвие клинка, и я вижу ползущих к нам по склону холма Флёр и Эмбер. В отдалении гремит гром.

– Вам не удалось рассмотреть их с вершины? – шепотом спрашиваю я.

Девушки отрицательно качают головами.

Я крадусь к опушке леса. Небо на северо-востоке затянуто низкими клубящимися облаками, заслоняющими восход солнца. Порывы сильного ветра нагоняют на долину туман, обнажая простирающийся внизу пейзаж. Лайона и Геи нигде не видно, зато я замечаю восемь Стражей Кроноса, рассредоточенных на противоположном берегу озера. Еще четверо находятся у единственной дороги. Остальные восемь, должно быть, где-то позади нас, возможно, пробираются вверх по южному склону.