Эль Косимано - Буря времен года [litres]

– Оставьте его! – ревет Кронос.

Я заваливаюсь на бок, и боль пронзает мою грудь, когда Кронос отталкивает меня с пути своим посохом, чтобы добраться до них. С диким криком Эмбер бросается на спину Кроноса и сжимает руки на его горле. Но он обращает на нее внимания не больше, чем на надоедливую мошку, и, досадливо взмахнув серпом, ударяет ее по плечам. Она кричит и падает на землю, прижимая к себе раненую руку.

– Я же велел оставить его!

Щека Кроноса яростно дергается. Хулио считает нажатия между вдохами Чилла. В гневе Кронос пронзает рукояткой посоха плечо Чилла, как копьем. Крик эхом разносится по долине, когда Поппи выкликает имя Чилла.

Я всхлипываю. Джек, Чилл, Поппи… Сколько еще моих друзей заберет Кронос? Я не могу с ним бороться. Он слишком силен.

Он стряхивает кровь Чилла с рукоятки. Потом качает головой.

– Как жаль, что твоя жизнь подошла к такому трагическому концу.

Трагический конец. Однажды я сказала Джеку, что для таких людей, как мы, нет никакой надежды. Что истории вроде нашей не зря называют трагедиями. Я ненавижу себя за то, что оказалась права.

«Надежда-то была, а вот план у них оказался дерьмовый… Если им обоим все равно было суждено умереть, возможно, следовало погибнуть, сражаясь!»

Я поднимаю голову.

У Джека всегда был план. Он знал, что это может случиться, что он, возможно, не выживет. И велел мне быть сильной. Бороться. Это единственное, о чем Джек когда-либо меня просил. Выбрать то, что я хочу. И бороться за свой выбор.

Я хочу жить.

Я поднимаюсь с земли.

Может быть, Кронос и забрал у меня Джека, но я все еще здесь. Я девочка. Нет, та девушка из басни. И именно мне выбирать, каким будет финал.

Я погружаю разум в землю, глубоко в почву, и проникаю в десятки скрученных корней кедров, растущих за спиной Кроноса. Щелкнув запястьем, я пронзаю его Стражей, и их крики растворяются в раскатах грома. Я хватаю Кроноса за руки и лодыжки. За локти, запястья, горло. Я тащу его вниз, прижимая к земле, как насекомое.

Лоза обвивается вокруг его посоха, и я резко выдергиваю его из рук Кроноса и забираю себе. Длинная, тонкая рукоять тяжела, как копье, и сбалансирована, как меч. Острый точно бритва кончик обагрен кровью, которую он никогда не должен был попробовать. Я стою над Кроносом, целясь острием ему в горло.

– Отдай его мне, девочка.

Кронос борется с корнями, а я сотрясаюсь от усилий, прикладываемых, чтобы удерживать его. Сквозь землю я чувствую движение. Сюда спешат две пары ног. Я не поднимаю головы и не снижаю бдительности, когда на поляну, запыхавшись, выбегают Гея и Лайон. В моей душе ярость борется с облегчением. Ярость – потому что они явились недостаточно скоро. Облегчение – потому что вообще пришли.

Приближаясь, профессор Лайон замедляет шаг, окидывая взглядом происходящее и с жадностью задерживаясь глазами на посохе. Земля содрогается, когда он тянется к нему, а я рычу, заставляя Лайона осторожно попятиться.

– Отдай ему посох, дитя, – тихо велит мне Гея.

– Нет, пока ты их не починишь!

Я задыхаюсь от жгучего комка в горле. Посох – это все, что у меня есть для обмена.

Профессор смотрит на мою раненую руку, потом мне за спину – на отчаянные попытки Мари остановить кровотечение Чилла, на Хулио и Эмбер, вдувающих воздух в легкие Джека и изо всех сил старающихся поддерживать в нем сердцебиение.

– Делайте, что я говорю! – кричу я на Лайона. Мы выполнили свою часть работы, последовали его плану, начали восстание и привели его туда, где он сейчас находится… Чего же он ждет? – Исполняйте же, или я собственноручно прикончу Кроноса!

Лайон делает еще один шаг мне навстречу и оказывается достаточно близко, чтобы я смогла рассмотреть ужас в его глазах.

– Вы же этого не хотите, правда? – добавляю я, осознавая, что именно этого он и боится. Что я убью Кроноса и сама завладею его силой.

Должно быть, Лайон заметил, как эта мысль промелькнула у меня в голове.

– Его сила уничтожит тебя. Ты не можешь одновременно быть и Временем года, и воплощением Времени. Первые подпитываются магией от хаоса, а последнее – от порядка. Они диаметрально противоположны. Эта сила разорвет тебя на куски.

То, о чем он умолчал, можно без труда прочесть у него на лице. Это его цель, его бунт. И не важно, сколь много жертв мы с Джеком принесли, это не та награда, которую Лайон готов дать мне.

– Если эта магия столь вредна для меня, я засуну посох так глубоко под землю, что эта чертова штука расплавится.

Я зарываю свой разум в почву, чувствуя, что она рвется как плоть. Разверзается пропасть, с краев которой осыпается земля.

– Я понимаю твою злость, – говорит Лайон тихим, размеренным голосом. – Но подумай о силе, сосредоточенной сейчас в твоих руках. Если ты уничтожишь посох, ты уничтожишь и всех нас. Без времени мир погрузился бы в хаос, лишился цикличности и баланса. Для выживания Вселенной необходим естественный порядок. Мы с Геей можем восстановить это равновесие. Это все, что мы хотим сделать.

Но он ошибается. Нет никакого равновесия. Только не для нас. Только не без Джека.

– Я могу им помочь. Но лишь с помощью посоха. – С глубоким беспокойством Лайон переводит взгляд с меня на смертоносное острие длинной рукояти. – Выбор за тобой, – мягко добавляет он.

Лайон осторожно протягивает руку через пропасть.

За моей спиной Хулио кряхтит от усталости. В тихих проклятиях Мари отчетливо слышится паника. Я могу думать лишь о том, что сказал Джек: мой выбор – это единственное, что может изменить исход. Не это ли мне предстоит выбирать? Вот что он имел в виду?

– Обещайте мне, что поможете им.

Гея кладет руку на спину Лайона.

– Десятки лет мы ждали появления правильного Времени года. Мы ждали тебя, – говорит Лайон, не сводя с меня глаз. – Уверяю тебя, твои усилия будут вознаграждены.

– Флёр! Я теряю его!

Крики Хулио раздирают мне сердце. Моя окровавленная рука горит от натуги – тяжело держать посох Кроноса. Сознанием я ощущаю мягкий толчок – это мысли Геи обвиваются вокруг моих и завладевают древесными корнями, избавляя меня от бремени.

– Иди к нему, – велит она мне.

Я сую посох в руку Лайона и спешу к Джеку. Его кожа испускает теплое золотое сияние. Когда я прикасаюсь к нему, мне кажется, что все неправильно. Из его приоткрытых губ тонкой струйкой вытекает магия, и я боюсь поцеловать его, ведь тем самым я могу лишить его последних сил.

– Сделай же что-нибудь! – кричит Эмбер.

– Ты предала меня. – Кронос поворачивается, чтобы встретиться с нераскаявшимся взглядом Геи. – Сколько лет ты провела, плетя против меня заговор?

– Не так много лет, как потратил ты, отнимая у меня тех, кого я любила.

– Я защищал твое королевство! – выплевывает Кронос.