Майкл Муркок - История Рунного посоха [4 книги: Голова с камнем; Амулет Безумного Бога; Меч Рассвета; Рунный посох]

– В Европу! Я думал, его нельзя увозить отсюда.

– Ты, избранный Рунным посохом, имеешь право его взять. – Мальчик протянул к Хоукмуну руку с Рунным посохом. – Защищай его. И проси его защитить тебя.

– А как им пользоваться? – спросил Д’Аверк.

– Считайте его своим штандартом. Пусть все знают, что Рунный посох с вами, что Рунный посох на вашей стороне. Расскажите всем, что это барон Мелиадус посмел клясться Рунным посохом и что это привело к событиям, которые полностью уничтожат либо одну сторону, либо другую. Что бы ни случилось, решение будет окончательным. Иди в наступление на Гранбретань либо погибни, пытаясь это сделать. Последнее сражение между Мелиадусом и Хоукмуном уже не за горами, и направлять его ход будет Рунный посох!

Хоукмун безмолвно принял реликвию. Посох был холодным на ощупь, мертвым и очень тяжелым, впрочем, узоры горели на нем по-прежнему.

– Положи его за пазуху или заверни в ткань, – посоветовал мальчик, – и никто не заметит этой силы, пока ты сам не захочешь показать.

– Спасибо, – негромко произнес Хоукмун.

– Великие и Добрые помогут тебе вернуться домой, – продолжал мальчик. – Прощай, Хоукмун.

– «Прощай»? Куда же ты пойдешь теперь?

– Туда, где мое место.

И вдруг мальчик снова стал менять форму, превращаясь в поток золотистого света. Всё еще сохраняя контуры человеческого тела, он втянулся в Рунный посох, который немедленно сделался теплым, живым и светлым прямо в руках Хоукмуна.

Мысленно содрогнувшись, Хоукмун убрал Рунный посох за пазуху.

Когда они выходили из зала, Д’Аверк увидел, что Орланд Фанк всё еще негромко рыдает.

– Что тревожит тебя, Фанк? – спросил Д’Аверк. – Ты всё еще горюешь о человеке, которого называл своим братом?

– Да, но еще больше я горюю по своему сыну.

– Сыну? А что с ним?

Орланд Фанк указал большим пальцем на Хоукмуна, который шел сзади, повесив голову от тяжких мыслей.

– Он его забрал.

– О чем ты говоришь?

Фанк вздохнул.

– Так и должно было случиться. Я знал. Но все равно, я ведь всего лишь человек, и я плачу. Я говорю о Джехамии Коналиасе.

– Мальчик?! Дух Рунного посоха?

– Ну да. Он был моим сыном или мной самим, я никогда особенно в этом не разбирался…

Ибо так записано: «Те же, кто клянутся Рунным посохом, испытают благо или страдание от сложившегося узора судьбы, приведенного ими в движение». А барон Мелиадус Кройденский произнес такую клятву, поклялся отомстить всему замку Брасс, поклялся, что Иссельда, дочь графа Брасса, будет принадлежать ему. И в тот же миг, за много месяцев до начала событий, он нарисовал узор судьбы, узор, вовлекший его в запутанные, разрушительные заговоры, вовлекший Дориана Хоукмуна в безумные и жуткие приключения в далеких краях, и вот теперь приближается кошмарная развязка.

Веранда выходила на кроваво-красную реку Тейм, ползущую через самое сердце Лондры между угрюмыми, фантастическими башнями.

Над башнями время от времени пролетал с клацаньем какой-нибудь орнитоптер, яркая птица из сверкающего металла, а по реке в сторону побережья и обратно тянулись груженые баржи из бронзы и черного дерева. Груз был богатый: горы украденного добра, похищенные мужчины, женщины и дети, которым предстояло стать рабами Лондры. Навес из тяжелого фиолетового бархата, украшенный алыми шелковыми кистями, скрывал тех, кто сидел на веранде, от взглядов сверху, а тень от навеса не позволяла увидеть их с реки.

На веранде стоял медный столик и два золоченых кресла, обитые голубым плюшем. На столе, на богато украшенном подносе из платины, возвышался винный кувшин из темно-зеленого стекла и два кубка в тон. По обеим сторонам от двери, выходившей на веранду, стояли обнаженные девушки с нарумяненными лицами, грудями и гениталиями. Всякий, знакомый с жизнью двора Лондры, узнал бы рабынь барона Мелиадуса Кройденского, потому что у него работали только молодые женщины, а единственной их одеждой, по требованию барона, служили румяна. Одна из девушек, неотрывно глядевших на реку, была блондинкой, почти наверняка из германского Кёльна, земли которого отошли барону по праву завоевателя. Вторая девушка, смуглая, без сомнения, приехала из какой-нибудь провинции на Среднем Востоке, которую барон Мелиадус присовокупил к своим владениям огнем и мечом.

В золотом кресле сидела женщина, с головы до ног облаченная в богатую парчу, лицо ее закрывала изящная серебряная маска, изображающая цаплю. Рядом с ней сидел некто, одетый в грубую черную кожу, в огромном шлеме, лежавшем на плечах, отлитом в форме головы черного оскалившегося волка. Он опустил в кубок золотую соломинку, сунул ее кончик в крошечное отверстие в маске, медленно потягивая вино.

На веранде царило молчание, единственным звуком, нарушавшим его, было шлепанье барж по воде, крик, смешанный со смехом, долетавший из далекой башни, да неспешное хлопанье металлических крыльев орнитоптера, искавшего на одной из башен посадочную площадку.

Спустя какое-то время человек в волчьем шлеме-маске наконец-то заговорил низким, подрагивающим голосом. Вторая фигура даже не повернула головы, не сделала вид, что прислушивается, а так и продолжала созерцать кроваво-красные воды, странный цвет которых обеспечивали ключи, бившие вдоль русла реки.

– Ты и сама под некоторым подозрением, Флана. Король Хуон считает, что ты можешь быть причастна к загадочному приступу безумия, поразившему стражников в ту ночь, когда исчезли послы Коммуназии. Несомненно, я усугубляю собственное положение, встречаясь сейчас с тобой, но я думаю только о нашей возлюбленной родине, только о славе Гранбретани!

Говоривший умолк, как будто ожидая ответа. Ответа он не получил.

– Это же очевидно, Флана, что сложившаяся при дворе ситуация не отвечает интересам империи. Я как истинный сын Гранбретани ценю все эксцентричное, но есть ведь разница между эксцентричностью и маразмом. Ты улавливаешь, о чем я?

Флана Микошевар ничего не ответила.

– Я предполагаю, – продолжал ее собеседник, – что нам необходим новый правитель – императрица. И у нас только один ныне живущий кровный родственник Хуона, единственный, кто может по праву стать его преемником, законный наследник престола Темной Империи.

Ответа снова не последовало.

Фигура в волчьей маске наклонилась.

– Флана?

Маска цапли повернулась, чтобы взглянуть на оскаленную волчью морду.

– Флана, ты могла бы стать королевой-императрицей Гранбретани. И вместе с регентом в моем лице ты могла бы обеспечить безопасность нации и наших территорий, сделать Гранбретань еще более великой, сделать весь мир нашим!