Harold Fox - Волшебство без прикрас [СИ]

– А, это, чтобы в вагоне, кроме нас никого не было, – в ладонь машиниста упали еще три золотых. На сей раз мне хотелось доехать без приключений.

– Договорились.

Пейзаж за окном раскинулся унылый и однообразный: до самого горизонта прерии да холмы, покрытые желтым лишайником.

– Красотища какая, – восторженно произнесла сидевшая рядом Хэл.

– Как по мне, слишком однообразно, – сказал, сидевший на скамейке за нами, Менчич.

– Однообразно? Скажешь тоже, – фыркнула девушка. – Нету ни высоток, ни чадящих труб, ни войны. Чистая нетронутая природа – красота, да и только.

– Это в тебе усталость от войны говорит. Через неделю-другую ты взвоешь здесь от тоски, – возразил Менч. – Если уж и менять наш мир, то не на такое унылое место.

– И на какое бы ты согласился?…

Пока они обсуждали пейзаж и делились мечтами, я думал о том, как разобравшись с должником Трутня, мы непременно вытащим Аню и, тогда, можно будет вернуться домой, в родную российскую глушь…

Тут-то до меня дошло, что не все так просто. Назревал непростой выбор. У меня с Аней отношения, как и с Хэл. Получается, я предал их обеих. Эльфийку, когда стал спать с Хэлкерт, а Хэлкерт, когда ничего не рассказал про Аню, узнав, что она жива.

Как им в глаза-то после этого смотреть?

«Не сейчас, – решил я, прогоняя из головы пораженческие мысли. – Вот разберемся с должником, освободим Аню, тогда и решу…»

Когда мы приехали, солнце коснулось горизонта. Я отсыпал машинисту еще золота и велел нас ждать, чтоб было на чем вернуться на аэровокзал. После этого мы направились к дому должника.

Городишко был небольшим. Скромные домики, в основном, одноэтажные и тянулись вдоль главной улицы, которая, из-за позднего времени, практически пустовала.

– Какое унылое место, – проворчала Хэлкерт, поймав на себе любопытный взгляд выглянувшей из окна волчицы в чепчике с рюшками и ночной рубашке.

– Ага, – кивнул Менчич, – мне как-то не по себе. Нам еще долго?

Я сверился с картой, на которой Трутень отметил жилище должника, по имени Эрван, его дом располагался на окраине, рядом с водонапорной башней.

– На окраине? Что-то у меня плохое предчувствие, – поежился Менч.

– Да, брось, что может случиться? У нас куча стволов и других игрушек, а у местных лишь кремнёвые пуколки, – оскалился Олктис, похлопывая по висевшей на поясе кобуре.

– Лучше не расслабляйтесь, – сказал я. – Мало ли, что.

Меня обстановка тоже напрягала: как-то уж слишком тихо. Все жители сидят по домам, ни одного алкаша, который горланит песни на всю улицу или отливает за углом. Ладно, с алкашами перебой, может, спят все. Где собаки или кого волколаки могут завести в качестве домашних животных? Нет, слишком уж тихо.

– Не паранойте, – пробасил Борлис, – мы, со стариной Тиси, – так он называл Олктиса, – вас прикроем.

– Точно! – кивнул тот.

Может, они и правы, и я излишне параноил, но, как показала жизнь в их мире: лучше быть живым параноиком, чем мертвым оптимистом.

Когда мы добрались до жилища Эрвана, солнце село и начало смеркаться. В окне домишки горел свет. Я поднялся на крыльцо и кулаком, сильно, постучал в дверь.

В окне забегали тени и через несколько минут, из-за двери донесся настороженный женский голос:

– Кто там?

– Мы от ростовщика Трутня! Нам нужен Эрван! – сообщил я.

Послышался скрежет замка. Дверь со скрипом отварилась, из-за нее показалась волчица в черном платье и черном чепчике.

– Как вы смеете заявляться в наш дом?! – прорычала она.

– Я могу видеть Эрвана?

– Подите прочь!

– Истеричка, – проворчал я, без лишних церемоний отодвинул её в сторону и вошел в дом.

Внутри никого не было. – И, что это значит?

– Она убежала, – сообщила вошедшая следом Хэл.

– Твою мать…

– Все сюда! – донесся с крыльца голос Менчича.

Выйдя на улицу, я увидел стройные ряды волколаков в темно-синих мундирах. Над ними развевалось знамя с зеленым кругом на красно-белом фоне. Солдат было не меньше сотни, а с ними не меньше дюжины пушек. Пусть они и допотопные, и стреляли ядрами, однако ж, пушки, это все же пушки.

– Вот это номер, – присвистнул я, пытаясь вспомнить, не нарушили ль мы чего в этом мире, за что нас могли захотеть привлечь к ответственности. Как ни старался, ничего не вспомнил. Разве что проделки в дирижабле?

– Как думаешь, что им надо? – спросила Хэл.

– Есть только один способ узнать это, – с этими словами, я шагнул вперед, спустился с крыльца, прошел около десяти шагов, остановился и выкрикнул:

– Кто у вас главный?!

Через несколько минут, из ровных рядов волколаков, вышел один. Он неторопливо шел в мою сторону. По мере его приближения, я мог различить мундир с орденами и аксельбантами, саблю на поясе. Шрам на носу и сколотый левый клык.

Он остановился шагах в тридцати от меня, окинул изучающим взглядом, после чего произнес:

– Моё имя Роввин Малк, я, полковик-протектор юго-западной директории Нур’Ваада.

– Я, Скворцов Евгений, в некоторых кругах известный как Жека, а в некоторых, как Кершиф.

– За вами и вашими людьми мы и пришли. Вы арестованы. Сложите оружие и проследуйте за мной.

– За что, позвольте узнать?

– За совершенное преступление.

– Но, позвольте-ка, Малк, мы ведь спасли тех людей!

Он, не понимая, о чем я говорю, прищурился.

– Так о каком преступлении речь? – уточнил я.

– Многочисленные нарушения актов Альянса, – отчеканил полковник-протектор.

– Как-то очень расплывчато звучит. Не находите?

– Вы отказываетесь сдаться?

– Нет, что вы? – улыбнулся я, шагнув в его сторону. – Просто хотелось прояснить ситуацию с выдвинутым обвинением. Насколько я помню, решение об аресте принимает суд. У вас есть постановление судьи?

Полковник-протектор недовольно оскалился.

– Согласно пункту семь, второго дополнения, директивы шестнадцать одиннадцать дробь восемнадцать, для вашего задержания на трое суток, мне не нужно разрешение суда.

Я не знал досконально всех кодексов Альянса, и не мог ничего возразить, но что-то мне подсказывало, что этот Малк, темнит.

– Можно мне обсудить это со своими людьми?

– Хорошо, – кивнул он. – У вас десять минут!

С этими словами он развернулся и зашагал обратно.

И, тут, меня словно током ударило! Все волколаки, с которыми я общался по дороге от вокзала до этой дыры, во время разговора, выделяли рычащие звуки, если такие присутствовали. Поковник-протектор, совсем не рычал.

– Малк! – окликнул я его, и пошел следом. – Еще один вопрос!

Тот обернулся.

– Ты знаешь скороговорку: «На дворе трава, на траве дрова»?

Мне показалось, что он, вдруг, понял, где затупил, но было уже поздно. Я, протянул руку и, прежде чем тот успел хоть что-то предпринять, стянул с него маску. Под ней скрывался триган.