Элтэнно Хранимая Звездой - Владыка Острова

— Ты рассказал мне, как изменился мир, но… Но не от тебя я узнала, что мертва в нём!

— Это бы расстроило тебя, а мне нравится видеть твою счастливую улыбку.

— Как и оскалы тех тварей? — девушка продолжала настойчиво смотреть в бездонные бирюзовые глаза, как будто читала в них ответы, не слыша самого голоса. — Я ведь такая же, как и ни они. Как твои слуги.

«Это слуги Хозяина. Такие же, как и ни ты», — сказал Владыка.

— Они тоже воплощение моего желания.

— Сколь омерзительно тогда оно должно быть! — сморщилась от неожиданно охватившего её презрения Лисичка.

Чувства, которые она постепенно теряла к возрасту юности, кипели в ней с новой яростной всесокрушающей силой. Ей так и не довелось научиться усмирять их. Для этого надо было прожить несколько иное детство и отрочество. И потому ныне бег эмоций походил на дикую скачку или бурлящие волны в горной реке.

— Разве плохо, — начал было с хорошо слышимым удивлением Пророк, но Лисичка не постеснялась перебить его:

— Плохо! Если такие чудища убивают людей, то это плохо. Если мёртвые становятся убийцами живых, то это отвратительно. А когда все они гибнут из-за меня одной, то это ещё более гадко и мерзко! — она, испытывая жалость, смешанную с болью и упрёком, опустила на миг взор, прежде чем поднять его вновь. — Ты всегда был странным Пророком. Но что должно было произойти, чтобы долг сохранять равновесие мира стал отринут?

От серьёзности поднятого вопроса маленькое сердечко бешено заколотилось в груди. Может, для нынешнего человечества времена, которые были для неё привычны, прошли тысячелетия назад, а то и не наступали вовсе, но её от неё прежней отделяло лишь несколько дней и странные картинки воспоминаний о некой Грани. Всего несколько дней назад она не имела своего мнения. А теперь упрекала в лицо самого Пророка! И потому, всё-таки не выдержав остроты момента, Лисичка разревелась и снова побежала.

«Да вернись же ты! Вернись! Вернись, глупая!» — вспомнился ей крик Владыки Риэвира.

Он мог бы ей помочь. Она пока ещё не понимала толком в чём, но ощущала уверенность, что это стало бы так. А, значит, ей надо найти его.

Пророк же её не окликнул.

Сложно назвать отдыхом те три часа в поезде, когда он провалился в сон. Бодрость ощущалась только из-за того, что Остор решил, что обязан её ощущать. Инга же и вовсе выглядела жалко, однако по-прежнему крепко держала в своих руках свёрнутый холст словно оруженосец копьё. Нет, следовало приобрести как можно скорее хотя бы футляр. Треклятая картина привлекала всеобщее внимание. И в поезде, и в аэропорту — везде, где они останавливались, и место более-менее подходило для беседы, выискивался хоть кто-то, кто решал узнать об этом громоздком имуществе. Полотно маячило над ними не хуже флага! И оттого Остор с каждой минутой всё острее ощущал необходимость избавиться от подарка Арьнена.

…Хорошо ещё хоть сама рама осталась в далёкой Москве!

— Долго мы будем здесь? — поправляя огромные круглые очки, поинтересовалась Инга.

К счастью, такой аксессуар не привлекал ненужных взоров. Испания радовала мир необыкновенно ясным солнечным деньком, напомнившим ему об Острове. Так что сам Остор тоже бы надел нечто подобное, чтоб скрыть мешки под глазами, но он был вынужден не прятать лицо. Причиной для того являлся телефон, побывавший в полиции. Чтобы исключить слежку, его пришлось сломать и выбросить, а оставленный в участке след не позволял купить другой, используя имеющийся в распоряжении паспорт. Как приобрести подобную технику нелегально Владыка, никогда не покидавший пределы Острова, не знал. И потому оставалось либо воровать, либо решаться на посещение одного из адресов, где обитали люди, способные помочь ему добраться до дома. Но тогда — прощай инкогнито! Поэтому он предпочёл рискнуть и пойти на вокзал, куда прибывал их прежний с Ингой поезд. Быть может, люди Леона ждали его здесь? Однако, задумка потерпела провал.

…Хорошо ещё, что не фиаско!

— Нет. Пошли отсюда.

Под неугомонный гул толпы они двинулись в сторону выхода. Где-то рядом заплакал младенец. Его плач сливался со смехом и пением компании пузатых мужчин в одинаковых фанатских футболках. Чуть дальше двое молодых влюблённых громко ссорились. Это не мешало парочке геев поблизости целоваться. Какая-то девочка лет трёх, держащая в руках плюшевого монстра кислотно розового цвета, открыв рот внимательно смотрела то на тех, то на других. Её родители тем временем разглядывали каждый свой смартфон. Настороженный взор выловил среди людей и карманника, ловко и на ходу вытащившего из яркой дамской сумочки кошелёк.

— Это какой-то сумасшедший мир.

— О чём ты? — не поняла его Инга.

— Все вы находите Остров загадочным и странным. Но, поверь, он намного более нормален, нежели творящееся вокруг. Всё здесь просто безумие!

Воришка на его пристальный взгляд погрозил щуплым кулачком, и Остор поспешил найти иной объект для созерцания. Проблем и так с лихвой хватало, чтобы ещё и за некую справедливость во всём мире бороться!

— А мне нравится, — пожала плечами спутница. — Жизнь кипит. Везде что-то происходит.

— Наверное, вы потому с Риэвиром и нашли общий язык. Ему вечно не сиделось на месте, каким бы удобным оно ни было.

— У нас вообще много общего. Не только это. Так что я совсем не понимаю, что останавливало меня, и почему мы не сдружились с ним ближе.

— Вероятно, дело в ответственности. Как я понял, с мужем тебя связывала отнюдь не любовь.

— Я никогда не была замужем, — рассмеялась Инга, но, затем вспомнила нечто важное. Пусть и иное. — Или мне довелось забыть?

— Ты была замужем. Но эту часть своей жизни тебе и хотелось вычеркнуть.

— Он плохо относился ко мне? — с подозрением и тревогой, девушка пристально уставилась на него. — Как его звали? У нас… у нас были дети?

— Хм. Насколько мне известно, нет. Детей не было…

— А у тебя? — ни с того, ни с сего, не став достушивать ответ до конца, спросила Инга. — Мы так долго путешествуем вместе, а я до сих пор почти ничего не знаю о тебе. Только то, что ты Владыка и брат Риэвира.

— Детей у меня тоже нет. Не тот характер, чтобы отношения легко складывались.

— Но ведь наверняка ты был влюблён в кого-то настолько, чтобы стать милее и добрее?

— Инга! — возмутился Остор, но девушка игриво развернулась по ходу движения и пошла спиной вперёд, улыбаясь во весь рот. Кажется, настроение у неё было солнечным подстать стране.

— Ну, а что? Всё равно вот-вот забуду! Могу хоть сейчас узнать?

— Хорошо, — неожиданно для самого себя согласился островитянин и тоже улыбнулся. — У меня была любимая. Мэйтэ. Её звали Мэйтэ.