Алексей Селютин - Выжить [СИ]

Под аккомпанемент моим мыслям с верхнего этажа послышались протяжные стоны, но кроме меня этому никто не придал значения. Я заметил, как через щели грубых досок просыпается сено и падает на спину храпящего кузнеца. Затем рассмотрел недовольно смотревшую на меня бедовую бабёнку и отвернулся — прижимать её телеса к доскам сейчас, мне совершенно не хотелось.

Я устроился поудобнее и задумался. Ладно, пусть эти дикари верят в «божьих наместников». Насколько я понял, у них вся религия построена на этой вере. Но я-то понимаю, что за всем этим стоит нечто большее. Их невежество вполне объяснимо и является следствием низкой культуры. Но я-то знаю и понимаю куда больше. Я не обязан слепо верить какой-то там книге. Пусть даже это будет их местная Библия. Огонь в небе и последующие изменения в генетическом коде даже я могу логически объяснить. А я — тупой футболист. Возможно, это был метеорит, вошедший в плотные слои атмосферы и взорвавшийся там. Возможно, взрыв высвободил неизвестный вирус, который изменил структуру ДНК жителей этой планеты. Вирус, который вызвал неизвестную патологию. А поскольку медицина тут даже не на зачаточном уровне, никакой вакцины, конечно же, никто не сможет синтезировать. Им нужен опытный вирусолог, чтобы побороть эту болезнь. И никак не футболист или маркетолог. Ведь действительно: если предположить, что это вирус, то какого чёрта здесь делаем мы? Мы с Джоном. Зачем с нами кто-то поработал и внедрил в тела то, что не имеет никакого отношения к лечению болезни? Почему сюда не доставили обычных докторов, если технологии у этих… непонятно кого зашли настолько далеко?

Когда до меня дошло, я превратился в статую. В лежачую статую… Тем, кто может править ДНК, добавлять выносливости, повышать регенерацию и давать нечто такое, что невозможно даже представить, не составило бы труда разобраться с проблемой рождаемости в мире, находящимся на ранней стадии развития. Тут бери любого подопытного кролика, ставь над ним опыты и он даже потом спасибо скажет, когда сможет обрюхатить половину планеты. Но зачем-то понадобилось ставить опыты над теми, кто не имеет никакого отношения к этому миру. Ставить опыты и засылать сюда. И непонятно зачем засылать, ведь заслали совсем не доктора. Футболиста, блин! Что я могу сделать кроме того, чтобы состариться вместе с ними, а, возможно, всех пережить? Для чего это нужно? Что хотят этим сказать те, кто вытащил меня из горящей машины и отправил сюда? Мне дают второй шанс? Или в этом то ли аду, то ли раю я должен искупить свои грехи? Или что?

Я заёрзал на матрасе и услышал тихий рык Уилсона. Повернулся и рассмотрел в полутьме женскую мордашку.

— Тебе не спится, аниран? — тихо спросила черноволосая девушка и я сразу узнал одну из тройки молодух, которые постоянно шептались вместе. Звали её, кажется, Беатрис и она бесстрашно опустилась на коленки рядом. — Ты уверен, что не хочешь со мной пойти наверх? — она выразительно повела головой и медленно погладила руками бёдра. — Я могу помочь тебе заснуть… Но не сразу, — она тихо хихикнула, но мне веселиться не хотелось.

— Нет, спасибо, красавица, — очень вежливо ответил я, ведь не знал, насколько будет неприятен отказ для молодой девицы. Возможно, она лишь фыркнет, возможно, обидится, а, возможно, пожмёт плечами, как будто ей не особо и хотелось. — Сегодня точно нет.

— Ну, хорошо, — спокойно произнесла она. — Тогда в другой раз… Надеюсь, скоро, — она опять хихикнула и на цыпочках принялась пробираться меж спящих рядов. Носком ноги абсолютно невежливо растолкала парня лет 25-ти и что-то ему коротко шепнула. Пару раз подёргала за рукав рубахи, подгоняя, и направилась в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Парень встряхнул головой, прогоняя сон, а затем словно встрепенулся и торопливо отправился за ней.

— Ну и ну, — повернулся я к своему единственному слушателю — к котёнку. — Как у них тут всё просто. Дикари-с… Хотя… Хотя может так и надо поступать, когда моральные принципы уже стали атавизмом. Ведь зачем им следовать, если конец неизбежен? — философски изрёк я.

Котёнок не поддержал беседу и лишь недовольно мяукнул. В отличие от меня, он старался заснуть. Но если раньше у него это получалось моментально, то сегодня дело не шло.

— Ладно, ладно, извини, карапуз, — усмехнулся я и погладил его по спине. — Для тебя сегодняшний день не менее шокирующий, чем для меня. Спи давай.

Но эта ушастая зараза считала по-другому. Он недовольно поднялся и впился в меня жёлтыми глазами. Стоило мне лишь на секунду пересечься с ним взглядом, я сразу поплыл. Глупо заулыбался и почувствовал невероятную лёгкость. Опустил голову на подушку и постарался вырваться из этого плена, так как мне было ещё над чем поразмыслить. Но Уилсон не отпускал. Он даже запрыгнул мне на грудь для уверенности, что всё пройдёт, как задумано.

— Плохой матан! Плохой, — еле шевеля языком, сказал я и почувствовал, как проваливаюсь в пропасть. Или улетаю в облака. Я так и не понял вверх я лечу, или вниз падаю. Но прежде чем вырубиться, со всей отчётливостью успел осознать, что теперь для меня начинается новая жизнь.

И эта новая жизнь затянула меня с головой. Закружила и погрузила в пучину ежедневной рутины.

Следующим утром все встали очень рано. Едва только солнце вышло из-за горизонта. Уилсон исчез в лесу как только отворились двери общей избы, а я почти полдня провёл рядом с Джоном, словно преданная собачка. Он таскал меня за собой по всему лагерю, объяснял кто чем занимается и пытался найти применение. Рыбаком мне стать не удалось, так как я не справился с самодельным удилищем и упустил три поклёвки подряд. Феилин не взял меня в охотники и заявил, что я хожу по лесу громче, чем Морванд. А кузнец Морванд был мужиком героических размеров. Учеником кожевника я тоже не стал, потому что Кервин первым делом хотел раскроить мои кроссовки, чтобы выяснить, как они сшиваются. Я категорически отказался это делать, даже несмотря на просьбу Джона. Он сказал, что в этом мире с хорошей обувью огромные проблемы. Не хватает не только качественного материала, но и умелых мастеров. Но я не захотел помочь стать более умелым Кервину. Я в своих «адидасах» отмотал многие километры и совершенно не желал ими жертвовать во имя учёбы.

Затем Джон отвёл меня к кузнецу, но работать с мехами при невероятном жаре было выше моих сил. Я ни черта не смыслил в ковке и не хотел этому обучаться. Это была не моя история. Тогда мы направились в чащу и вышли к небольшому полю — 10 соток на мой глаз. Колосившийся зелёный ячмень вызвал у меня ностальгическую улыбку, но добродушный Дагнар сказал, что пора убирать, ещё не пришла. Я ходил по полю в его сопровождении и гладил колосья, а он печально рассказывал, что хотел засадить поле побольше, да, к сожалению, у дровосеков не хватает сил объять необъятное. Им приходится деревья валить для того, чтобы, наконец, закончить строительство сарая и для того, чтобы запасти дрова. Да и вторую лодку завершить бы не мешало, ведь одной не хватает даже для рыбалки, не говоря уже про плавания ради удовольствия. Так что расширить поле никак не получалось.