Алексей Селютин - Выжить [СИ]

Я опять вспомнил про Уилсона и испытал чувство гордости. Он всегда был бесстрашен. Всегда был готов броситься на любого врага. Даже на такого, кто в разы превышал его в размерах. Его смелости можно только позавидовать. И сейчас его нет…

Я утёр, вновь накатившие слёзы. Затем обернулся и мне стоило огромного труда остаться на месте. Я увидел Бриона и Имхада — двух выродков, которые разбили строй и побежали. Оголили фланг и погубили одного из тех, кто сейчас лежал передо мной.

— Я хочу убить их обоих, — прошептал я, не отводя взгляда. — Впервые испытываю такое чувство. Впервые хочу убить человека.

— Не надо, — тихо сказал Морванд. — Мы и так сегодня потеряли слишком многих. Они искупят свою вину… Я надеюсь.

— Держи их подальше от меня, если сможешь, Морванд. Я не знаю, смогу ли сдержаться.

— Хорошо, аниран. Выполню, — кивнул головой он.

— Как вы хороните ваши павших? — спросил я затем. — Сжигаете? Или…

— До следующего восхода солнца они должны быть преданы земле, — перебил меня он. — В полном боевом облачении. Только так дух бойца вознесётся и займёт своё место в рядах армии Фласэза. Потому нам надо поторопиться — земля промёрзла. Работы очень много.

— Вот пусть те двое и начинают, — я указал взглядом на братцев. — А если не выкопают — сами займут место в яме.

— Понял. Сделаем.

Кузнец убежал выполнять указания, а я отправился к Руадару. Горячий воздух натопленной избы на мгновение меня оглушил и я расстегнул зипун. Поморщился от боли и вспомнил, что ранен. Но прежде, чем вернуться к себе, переговорил с Руадаром. Тот отталкивал сновавших рядом баб, ни в какую не хотел лежать на месте и порывался выйти во двор, чтобы помогать. Успокоился лишь тогда, когда подошёл я. Я проверил повязку, сказал, что ему нельзя размахивать рукой, иначе кости неправильно срастутся, и попросил не горячиться. Выходить разрешил, но не участвовать в погребении. И это указание было выполнено со всей тщательностью.

Затем я вернулся к себе и очень долго пробыл в объятиях Дейдры. Мы сидели на кровати, обнимались, а я не отводил взгляда от погибшего в неравном бою матана. Уже не плакал, но боль от утраты ничем не мог заглушить.

— Я помогу, — сказала Дейдра, когда я с трудом стянул зипун. Осмотрела рану и убежала к знахарке. Вернулась с мазью и чистым лоскутом ткани. — Ты великий боец, Ваня, — прошептала она, осторожно обрабатывая рану. — Я всё видела. Ты один всех победил. Ты — настоящий аниран!

— Я только потому их и победил, что аниран, — равнодушно пожал плечами я. — Не было бы меня такого щита, мы бы все сейчас лежали на снегу с закрытыми глазами.

— Но он у тебя есть. У тебя, а не у кого-то другого. Значит именно ты великий боец. А возможно даже станешь…

— Дейдра! Прошу тебя! Я не желаю этого слушать! Никаких милихов сегодня.

— Извини. Не буду говорить.

— Как моё плечо? — уже более спокойно сказал я и погладил её по щеке, как бы извиняясь.

— Ничего страшного. Заживёт быстро. На тебе всё быстро заживает.

Я опять посмотрел на тело котёнка, вздохнул и высвободился.

— Спасибо, милашка. Но мне пора. Сейчас навещу Джона, а потом возьму лопату и предам Уилсона земле. Отдам последнюю честь. Он это заслужил.

— Я помогу!

Я не стал отказывать и согласился. Потребовал одеться теплее и ждать моего возвращения…

…Мелея хмуро посмотрела на меня, когда я торопливо закрыл за собой дверь, чтобы не терять ни капли тепла.

— Здравствуй, аниран, — она встала с чурбана, который стоял у изголовья кровати, и поклонилась. — С тобой всё в порядке?

— Со мной, да. А как Джон? — я подошёл ближе и увидел, что он всё ещё в сознании. — Почему он не спит?

— Я пока ему не даю, — ответила она. — Надо чтобы мазь схватилась. Боль сокращаю, давая регулярно вдохнуть «дыма забытья». Но спать пока нельзя.

— Я видел раны глубокие, — тихо прошептал я, чтобы лишь она меня услышала. — Ты их зашила?

— Пока только одну, — так же тихо ответила она. — Через некоторое время займусь следующей.

— Жить-то он будет?

— Не знаю, Иван. Не знаю. Вы, анираны, выносливы и сильны, но раны слишком опасны. Если за ним будет хороший уход, то со временем, возможно, он поправится. Но загадывать я бы не стала.

— Он должен жить, слышишь!? — зашипел я и вцепился ей в локоть. — Он ваш элотан! Вытащи его!

— Я сделаю всё, что смогу, — покорно сказала она и указала взглядом на Казинса. — Он зовёт тебя, Иван. Поговори с ним. Я разрешаю.

Джон хлопал сонными глазами и, улыбаясь, смотрел по сторонам, словно прибывал в каком-то своём весёлом мире. Но затем сфокусировался на мне и что-то тихо прошептал. Я наклонился ближе и только так смог расслышать его голос.

— Что там? Как ситуация?

— Под контролем, Джон. Под контролем. Мы победили.

— Потери есть? Что с Беатрис? Она жива? Почему ко мне не приходит?

Я проглотил комок и решил потери приуменьшить, чтобы зря не тревожить. Но соврать про Беатрис не было никакой возможности.

— Джон, мне очень жаль — Беатрис погибла. В бою пал Омрис и… и мой матан. Остальные отделались ранами. Нестрашными.

— Беатрис погибла? — от его лица отхлынула кровь и он посерел. Долго молчал, а когда начал говорить снова, слова давались ему намного сложнее. — Они шли за тобой… Они знали где ты… Река… Река замёрзла и вывела их…

— Думаю, так и было, — согласился я, отчаянно сопротивляясь чувству вины. Я сразу понял, как эти твари нас нашли и ругал себя последними словами за то, что не предпринял никаких мер. Мы могли хотя бы ловушек понаставить для предупреждения нападения. Но я обо всём забыл, предаваясь мужскому счастью в объятиях молодой девушки. — Прости меня, Джон. Это я виноват.

— Уже всё равно… — прошептал он и отвернулся. — Теперь ничего не изменить…

— Ты спас мне жизнь, Джон, — я осторожно сжал его ладонь. — А я ничем не могу тебе помочь. Скажи, что нужно сделать?

Казинс закашлялся и с трудом восстановил дыхание. Подскочила Мелея, поднесла к его лицу дымящий чайничек и принялась махать рукой, подгоняя дым. Джон судорожно вздохнул пару раз и удовлетворённо выдохнул.

— Успокой всех… — сказал он. — Скажи, что я в порядке… Разберись… — его глаза закрылись и он потерял сознание.

Мелея прислонила руку к его щеке и сказала:

— Пока хватит разговоров. Он отключился. Уходи пока. Я буду обрабатывать раны.

Я послушал её и вышел на двор. Серебристые туши и их конечности уже собрали в одну большую кучу. Мужики прохаживались рядом и плевали на них. Дагнар и Морванд командовали, из сарая уже несли сено для растопки, а остальные таскали брёвна.

— Надо сжечь их до самых углей, — сказал я, когда стал рядом. — Яму роют?

— Да, — ответил кузнец и кивнул в сторону, где располагалось поле. — Уже начали. Сейчас огонь разведём и присоединимся.