Алексей Селютин - Выжить [СИ]

— Дайте мне лопату. Я тоже хочу помочь, — я шмыгнул носом, вспомнив про Уилсона. — Матан тоже отправиться с воинами в последний путь! И это не обсуждается!

Дагнар и Морванд переглянулись.

— Никто и не собирался спорить. Матан — воин! А каждый воин достоин уважительного погребения. Эй, Феилин, принеси лопату анирану…

Казинс обучил этих людей как самому термину, так и изготовлению. Морванд быстро схватил идею и обеспечил лагерь достаточным количеством штыковых лопат. Хоть полотно, конечно же, было не стальное, оно всегда справлялось с поставленными задачами. И вот сейчас, расчистив широкую площадку, десятки человек вгрызались в заснеженную почву у самой опушки леса недалеко от лагеря. Я молча работал наравне со всеми и старался не смотреть людям в глаза. Боль утраты глубоко сидела внутри. Я не хотел ни с кем разговаривать и не реагировал на попытки заговорить со мной. Люди восхищённо шептались, восхваляя анирана, но лучше мне не становилось.

Когда начало вечереть, огонь в лагере уже пылал во всю: тела тварей сжигали, постоянно подбрасывая дров. Копая яму, мужики работали посменно и лишь я не хотел делать перерыв. Не хотел возвращаться к Дейдре и телу котёнка, которое оставалось на столе. Это было слишком больно. Потому я копал, пил горячую настойку, которую приносили женщины, благодарил и продолжал копать дальше.

К ночи, когда стало совсем уж холодно, Феилин организовал вокруг ямы согревающие костры и всё население лагеря работало над тем, чтобы поддерживать в них жизнь. Люди кутались в тулупы, подставляли руки огню, пили кипяток и продолжали работать. А когда широкая погребальная яма была завершена, Морванд сказал: «Хватит!». По очереди туда сложили всех бедолаг, которые лишились сегодня жизни, и дружно уставились на меня.

К тому моменту я совершенно продрог. От холода и от осознания потери я дрожал, как осиновый лист. Не сразу смог взять себя в руки, чтобы отправиться за Уилсоном. Дагнар похлопал меня по плечу и сказал, что пора. Я ушёл в лагерь, поднял со стола закоченевшее тело и, ощущая на руке руку Дейдры, вернулся к яме.

— Ты был верным другом для меня, малыш, — тихо прошептал я, присев у края. Положил котёнка на колени и погладил мех рукой. — Даже спас мою жизнь несколько раз… Прости, что я не спас твою. Надеюсь, тот мир, в которым ты сейчас, гораздо лучше этого.

Я опустился на колени и аккуратно опустил матана в яму. Положил поверх тел и никто этому не воспротивился.

— Мы отправляем наших братьев и сестру к Фласэзу с чистым сердцем, — начал старейшина Элестин, кутавшийся сразу в несколько тулупов. — Они выполнили свой долг перед нами, как мы теперь выполняем свой долг перед ними. Они не отступили ни на шаг и благодаря этому сейчас мы стоим, как победители. Они нашли в своих сердцах достаточно мужества, чтобы сопротивляться силе, которой нет места в этом мире. И победили! Мы отпускаем их и обещаем, что этот подвиг никогда не будет забыт. Мы будем помнить о вас. Ступайте с миром!

Он дал отмашку рукой и мужики принялись торопливо работать лопатами. Промёрзшая земля гулко бухала, падая на тела, и я заставил себя присоединиться, только когда тело Уилсона скрылось под грудой земли. Я окончательно его отпустил…

Когда яму закопали, Руадар, морщась от боли и придерживая руку, пригласил всех в общий дом. Мелея и Ненея хлопотали у постели Джона, но остальных он попросил быть. Дейдра всю недолгую церемонию прощания держала меня за руку и её душевное тепло помогало отвлекаться от горестных мыслей. Изначально я не хотел с ними идти, но низенькая девчушка, прижимавшаяся ко мне, напомнила, что жизнь не закончена. Она продолжается. А поскольку я — очень важный элемент жизни в этом лагере, на собрании обязательно должен присутствовать.

В общем доме было хорошо натоплено и мужики расположились прямо на полу, недалеко от камина. Бабы суетились то ли с поздним ужином, то ли с ранним завтраком, а старейшина Элестин потребовал откупорить бочку секхи. Мнение Джона, конечно же, спрашивать не стали. Как, впрочем, и моего. Дагнар и Морванд приволокли бочку и налили каждому по кружке.

— За жизнь! — старейшина провозгласил тост и все выпили. — Братья мои и сёстры, — сказал он затем. — Элотан ранен и неизвестно выживет ли. Он в плохом состоянии, как говорила Мелея… — кто-то из баб хлюпнул носом и вытер слезинку у глаз. — Но отчаиваться нам нельзя. Суровая зима — в этот раз действительно суровая — ещё не закончилась. Нам ещё придётся побороться с ней. И для этого нам нужен тот, кто возьмёт на себя управленческие вожжи. Пока наш элотан недееспособен, мы должны выбрать нового. Тихо! — добавил он, когда раздался неодобрительный гул. — Нам тут не нужен разброд! Все должны чётко следовать приказам элотана. Как делали это на протяжении многих зим. Иначе нас ждёт хаос похлеще, чем в Валензоне на третью зиму после карающего огня. Потому именно сейчас и именно так решительно я требую вашего участия. Нам нужен новый элотан! И мой выборный — аниран Иван! Что вы думаете по этому поводу?

Сказать, что я удивился — это ничего не сказать. Я вылупился на старейшину глазами куда более удивлёнными, чем все остальные. Им такой расклад не показался неожиданным. Пока я пытался сообразить, зачем Элестим поднял эту тему, мужики загудели. Принялись обсуждать данный вопрос и размахивать руками. Одни утверждали, что я слишком молод. Другие говорили, что я очень смел. Одни называли неопытным, другие — лучшим воином лагеря. Молчаливый ранее Феилин, буквально подпрыгивал, перечисляя мои подвиги и загибая пальцы. С ним спорили не по поводу моих подвигов, а по поводу компетенции. В конце-концов, когда неожиданно жаркие споры разгорелись не на шутку, я призвал к тишине. Укоризненно посмотрел на старейшину Элестина, но тот выдержал мой взгляд и не отвёл глаз.

— Святой отец, вероятно, проявляет излишнюю спешку, — я намеренно назвал его именно так, помня, насколько он не любит данный титул. — Я не могу стать вашим элотаном, поскольку абсолютно не разбираюсь в том, как управлять лагерем. Не знаю сколько запасено ячменя, солонины и рыбы. Не знаю, что Джон планировал делать ближайшей весной. Даже не знаю принцип работы мельницы. У меня действительно недостаточно опыта во многих вопросах. И обсуждение этого вопроса, независимо от того, болен Джон или здоров, бессмысленно. У вас тут есть люди куда достойнее. Ремесленники, мастера, воины до которых мне расти и расти. Я всего лишь аниран, который всё ещё пытается постичь этот мир. Мне надо учиться и учиться, а не вести за собой других. И уж конечно не давать им указания. Я слишком невежественен во многих вопросах. Потому как бы вы жарко не обсуждали, я откажусь стать элотаном при любых вариантах. Я не готов нести ответственность за ваши жизни, ведь мне не хватает знаний.