Марина Эльденберт - Парящая для дракона [litres]

– Что? – переспрашиваю я.

– То, что он должен уехать из страны.

– Меня волнует то, что мне пишут такие сообщения.

Торн смотрит на меня очень долго и очень пристально. После чего произносит:

– Мильда Хайц уже уволена.

– Тебе не кажется, что ты слишком разбрасываешься людьми?

– Я не собираюсь держать рядом тех, кто способен подставить в любой момент.

– Вряд ли это написала Мильда Хайц.

– Ты права. Это сообщение – дело рук Эллегрин.

– Она совершенно не стесняется мне об этом писать, правда?

Взгляд его становится еще холоднее.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что Эллегрин по какой-то причине считает, что мы с тобой не пара, и при каждом удобном случае сообщает об этом мне.

– Ее я уволить не могу. Только запретить ей въезд в Хайрмарг, что по определенным политическим соображениям не совсем верный ход. Но если тебе так будет спокойнее, я это сделаю, Лаура.

– Я не хочу, чтобы ты ей что-то запрещал. Мне непонятно, по какой причине она продолжает считать меня соперницей.

– Ты намекаешь на то, что я раздаю ей авансы?

– Нет, Торн, я не намекаю. Я спрашиваю прямым текстом. Почему Эллегрин считает возможным делать все, что ей угодно, а Бенгарн Эстфардхар должен уезжать из страны исключительно потому, что он покатался со мной на коньках.

Тишина, воцарившаяся после моих слов, оказалась слишком тяжелой. Еще тяжелее оказались слова:

– Я не обязан перед тобой отчитываться, Лаура.

Настолько тяжелой могла бы оказаться сошедшая с гор лавина.

– Нет?

– Нет. Эстфардхар знал, что делает.

– Я же говорю, он не знал, – складываю руки на груди, – никто не знал. В тот вечер я…

– Довольно. Мы не станем обсуждать мои решения ни сейчас, ни когда-либо впредь. Переодевайся, через полчаса пойдем к Верражу.

Торн вышел, оставив меня одну. Настолько одной я не чувствовала себя уже очень давно, особенно учитывая тот факт, что Гринни в комнате тоже не было. Видимо, она переехала к Верражу на время моего отсутствия.

Как бы там ни было, я переоделась и даже не стала надевать чулки. Для прогулки с дракончиком и виари вполне подойдут джинсы и куртка, да если быть честной, для прогулки с драконом, который не собирается со мной ничего обсуждать, – тоже.

Торн оказался у моих дверей аккурат через полчаса.

– Идем, Лаура. Все, что тебе нужно знать про Верража, – без ледяного пламени он будет учиться узнавать тебя заново. Пока на тебе не окажется харргалахта, для него будет сложно узнать в тебе маму.

Я хмыкнула:

– Действительно. Пока на мне нет харргалахта, я вроде как недодракон. Хотя по большому счету я вообще не дракон.

– Не начинай, Лаура.

– А есть смысл начинать? Мы же все равно ничего обсуждать не будем.

Я ушла вперед, но в коридорах загородной резиденции особо не разгонишься. Хорошо хоть, мергхандары не ходят по пятам, и то ладно.

На этот раз Торн вошел первым, и, судя по тому, что в комнате что-то упало, у Верража с Гринни игра была в полном разгаре. Стоило нам появиться, как дежурный мергхандар покинул комнаты, а виари заверещала и бросилась ко мне. Я опустилась на корточки, и мне в колени с разбегу ткнулись горяченным носом. Не уверена, но, кажется, за несколько дней чудо чуть подросло. Второе тоже, и сейчас драконенок тянул носом. Мой пиджак валялся в углу, по его состоянию поняла: на нем и спали, и использовали в качестве игрушки.

– Привет! – сказала я, продолжая гладить обтирающуюся об меня Гринни, и протянула Верражу руку.

С джинсами, к слову, угадала: чешуйки виари уже окрепли, и сейчас от моих чулок остались бы сплошные дыры. Что касается драконенка, он сделал шаг и остановился. Потом еще один. И еще.

Я не торопила, вернулась к игре с Гринни, подхватив с пола какую-то измочаленную острыми зубами игрушку. Виари с рычанием вцепилась в нее и потянула на себя. Я – на себя, не поднимая глаз. Приближение драконенка не только слышала (коготки цокали по полу), но и чувствовала – от него исходило легкое волнение пламени.

Это волнение становилось все сильнее: по мере того, как он ко мне приближался. И наконец остановился совсем рядом, с шумом втягивая воздух.

Я подняла на него глаза, и драконенок вздыбил чешуйки.

Я протянула ему руку ладонью вверх.

Какое-то время мы просто смотрели друг на друга, потом он осторожно потянулся к моим пальцам. Все ближе, ближе и ближе, пока не ткнулся в них обжигающе-ледяным носом.

Вопросительно рыкнул.

– Ну что? – Я чуть шевельнула пальцами. – Будем дружить?

Верраж обнюхал мою ладонь. Мою руку. Мои коленки вместе со скачущей рядом Гринни.

А потом отступил назад и умчался в соседнюю комнату.

Следом за ним, вереща, убежала Гринни.

Я не успела даже расстроиться, потому что в следующий миг драконенок вернулся. Он несся ко мне с большим красным мячом в зубах, затормозил, пропахав когтями борозды на полу, бросил игрушку к моим ногам. После чего плюхнулся на спину, растопырив крылышки, и низенько заурчал.

– Хочешь играть? – Я почесала светлое пузико. – Будем играть! Только на улице.

Подхватила мяч и поднялась, Верраж крутанулся и подскочил, глаза драконенка горели.

– Идем? – Я кивнула на дверь и направилась к ней, не дожидаясь комментария Торна.

Впрочем, возможно, он и не собирался ничего комментировать.

Мы прошли по коридорам, спустились вниз, причем Верраж и Гринни приплясывали от нетерпения, а еще пихались боками, стараясь отвоевать место рядом со мной. На Торна они изредка смотрели, но, поскольку тот свое пламя никак не проявлял, очень быстро успокоились и устроили возню. Гринни пыталась цапнуть драконенка за хвост (благо шипы там еще не окрепли), а он развлекался тем, что тыкал ее носом.

Стоило нам оказаться на улице, как эти двое принялись резвиться, поднимая фонтанчики снега, с шипением ввинчиваясь в него и взлетая в воздух. Гринни взлетала невысоко и тут же плюхалась обратно в сугроб. Верраж – повыше, ему нравилось подхватывать ее в полете. Осторожно, мягко, за шкирку, из-за чего она злилась, верещала и пыталась вцепиться ему в хвост с удвоенной силой.

Тщетно.

Свой хвост драконенок оберегал.

Мне почему-то показалось, что это напоминает нас с Торном: я все время пытаюсь подойти к нему ближе, а он ускользает. При этом не забывая хватать меня за шкирку, – видимо, считая крайне забавной.

Только сейчас я вспомнила, что у меня в руках мяч.

Размахнулась и запустила его вперед, с визгом и верещанием драконодети устремились за ним наперегонки.

– В праздничную ночь раскинем беседки с обогревом, чтобы гости могли отдохнуть в заснеженном лесу.

– Это не лес, это парк, – сказала я.

Автоматически отмечая мерцающие вдоль дорожки фонари.

С каждым днем резиденция принимала все более обжитой вид, например, за время нашего отсутствия были приведены в порядок оплетающие дом дорожки и скамейки, стоящие на раскинутых там и здесь каменных ладонях.