Марина Эльденберт - Парящая для дракона [litres]

– Будет много журналистов, поэтому речь подготовим заранее.

– С новым пресс-секретарем?

– Именно. – Торн посмотрел на меня. – Не стоит это воспринимать в штыки, Лаура. Иногда это облегчает жизнь.

– Что именно? Невозможность откровенно поговорить с любимой женщиной?

– Возможность делегировать создание речи для выступления пресс-секретарю.

А если я хочу сказать не по тексту, а от души?

Вопрос был риторический, поэтому я не стала его озвучивать.

– У тебя уже готово платье?

– Нет, в ближайшее время собиралась этим заняться.

– Думаю, нам стоит освободить Ингрид от этой задачи. Пусть твоим образом занимаются мои стилисты.

– Скажешь Ингрид об этом сам? Я еще жить хочу.

Торн хмыкнул.

– Мое платье уже наполовину готово, и я бы хотела появиться именно в нем.

Вообще-то я лукавила. Платье было не готово даже на сотую часть, потому что мы с Ингрид только выбрали его в каталоге, с меня сняли мерки, подобрали ткань, а вот для обсуждения и личной встречи со стилистом у меня времени не нашлось. Потому что слишком многое в моей жизни произошло.

– Ты сможешь его надеть на любое другое мероприятие.

Почему я ни капельки не удивлена?

– А если я хочу на это?

– О чем мы спорим, Лаура? Я знаю, что твое платье еще только в проекте. Не понимаю, чего ты добиваешься.

– Правда не понимаешь?

К нам снова подбежали Верраж и Гринни, мяч волочила последняя. Путаясь в коротких лапках, тащила в зубах то, что было размером с ее голову, тем не менее с гордым видом выплюнула его мне под ноги.

Я подняла игрушку и запустила ее на этот раз подальше. Стартанули оба одновременно с таким довольным визгом, что я улыбнулась.

– Я знаю, чего от нас ждет аудитория. Платье – всего лишь часть образа, которому нам нужно соответствовать.

– Соответствовать ради чего, Торн?

– Ради наших избирателей, чьи взгляды будут на нас устремлены отовсюду.

– Я думала, индивидуальность высоко ценится.

– Индивидуальность – да. Но не тот образ, к которому ты привыкла.

Я даже остановилась.

– Прости. Чем тебя не устраивает мой образ?!

– Это образ девочки, Лаура. Никак не первой ферны Ферверна.

Прилетели.

– То есть я для тебя слишком девочка? – уточнила я.

– Ты и для себя слишком девочка. Твоя недавняя реакция – яркий тому пример.

Я сложила руки на груди.

– Если я настолько девочка, Торн, зачем ты на мне женишься?

– Девочки имеют обыкновение взрослеть.

– А если я не повзрослею. Что тогда?

– Повзрослеешь.

Это было сказано так, что мне разом расхотелось куда-то с ним идти. Тем не менее я все-таки пошла. Потому что не верила, что мужчина, рядом с которым я могла быть счастлива, настолько непробиваемый. Он не надевал эту маску уже очень давно, и сейчас мне до дрожи хотелось бы понять, что этому поспособствовало.

– Торн, я такая, какая есть. Я учусь быть рядом с тобой, и я хотела бы, чтобы ты тоже… делал некоторые шаги в этом направлении.

Ну вот, это уже очень похоже на речь пресс-секретаря.

– Какие именно шаги, Лаура? Я не требую от тебя ничего невозможного. Просто позволь моим стилистам тебе помочь.

– Справиться с образом девочки?

– Именно так.

– Тебе не приходило в голову, что это меня обижает?

– Что именно?

– Слова о том, что я недостаточно взрослая для тебя? Возможно, в чем-то я действительно недостаточно взрослая, но я, по крайней мере, с этим работаю. А ты не хочешь даже разрешить мне надеть платье, которое выбрала я.

– Наденешь его наутро после праздничной ночи.

Драконы! Да о чем мы вообще говорим?!

Я все-таки остановилась.

– Торн, я не хочу так. Я хочу, чтобы у меня было собственное мнение, с которым ты будешь считаться. Я хочу, чтобы мы в любой момент могли остановиться и все обсудить.

– Ты хочешь обсудить, почему я выгоняю твоего Бена? – Он повысил голос. – Я не хочу это обсуждать.

– Бен не мой! – Я невольно обхватила себя руками. – И дело не в нем. Дело в нас. Неужели ты не понимаешь?

– Понимаю. И тебе стоит понять, что детство кончилось, Лаура. За все свои поступки нужно нести ответственность. Мне. Тебе. Ему. Всем.

Я покачала головой.

– Поверить не могу. Ты действительно его выгоняешь. За то, что мы с ним прокатились… Торн! Это злоупотребление властью.

– Злоупотребляешь моим терпением сейчас ты, Лаура. – В его голос вплетался металл. – Я сказал, что мы не станем это обсуждать, и я не привык повторять дважды.

– Ну а со мной придется. – Я сжала пальцы на предплечьях, потому что меня трясло. – И повторять дважды, и говорить. Если, разумеется, ты все еще хочешь, чтобы я стала твоей женой.

– Женой. Не больше того.

Что?

Я сглотнула, потому что дышать стало нечем. Или потому, что почувствовала, что снова падаю. Но уже не в сугроб, а в какую-то бесконечную темную бездну.

– Я не… ты шутишь, да? – Теперь меня трясло уже по-настоящему.

– Нет, Лаура. Я не шучу. Я дам тебе целый мир, и даже больше. Взамен я прошу лишь об одном: просто перестань вести себя как ребенок.

– Ты это десять раз повторил.

– Что?

– Что я веду себя как ребенок. На это твое ограничение не распространяется, да?

– Тебе нужно успокоиться.

Мне? Успокоиться?

Подскочившие Гринни и Верраж с визгом осыпали нас снегом, но я даже не повернулась к ним.

– Мне не нужно успокоиться. И целый мир мне тоже не нужен, Торн. Мне нужен ты. Твоя любовь. Это ты сможешь мне дать?

– Есть нечто гораздо большее, чем любовь, Лаура.

– Да? И что же?

– Долг.

– Долг перед кем?

– Перед теми, за кого мы в ответе. Любовь – это обман гормонов и биохимия, приводящая к победе эмоций над разумом и к смертельно опасным ошибкам. Такого я себе позволить не могу.

– А я не могу себе позволить выйти за тебя замуж, – сказала, пытаясь снять кольцо. С первого раза не получилось, потому что у меня дрожали пальцы, а со второго… Со второго он накрыл мою руку своей. От этого прикосновения пронзило не просто ледяным огнем, а током, как если бы у меня внутри разорвался оголенный провод под напряжением.

– Не трогай меня, – тихо и жестко сказала я, хотя внутри сыпало обжигающими искрами, вонзающимися в каждую клеточку тела. – Не смей.

– Тебе надо успокоиться, – холодно повторил он, и тогда я взорвалась:

– Нет! – крикнула я. – Не надо! Все, что мне надо, – это оказаться как можно дальше от тебя. Прямо сейчас!

– Я уже сказал, что никуда не отпущу тебя, Лаура.

– Что, снова нацепишь на меня харргалахт?! – поинтересовалась я. А потом с силой отняла руку и направилась обратно.

К двери, ведущей из дома на дорожку, по которой я предпочла бы никогда не ходить.

Мне надо было побыть одной и подумать. Подумать хорошо, потому что последствия своих спонтанных решений я разгребала до сих пор. Ситуация с Беном отчасти была и на моей совести тоже, и я не знала, что с этим делать. Не представляла. Не видела, как ее разрешить. Мне с трудом представлялось, что можно вышвырнуть человека (ладно, иртхана) из страны только за то, что он вышел со мной на каток. С другой стороны, с таким же трудом мне представлялось и то, что на девушку можно надеть харргалахт.