Эдуард Катлас - Акренор. Трилогия.

Как бы хорошо ни понимал его разум, что путь, который они избрали, был единственный, но руки все равно продолжали дрожать. Это было нелегко – хранить на своем мече запекшуюся кровь друга.

Рыцарь, как нарочно, вел их самыми злачными районами города.

Они проходили мимо ворот некроманта – нескольких черных арок, расположенных одна за другой. Кого-то казнили – этого не было видно, но Рем и не думал, что хотел бы увидеть казнь, – достаточно было ее слышать. Крик не прекращался, хотя чувствовалось, что сил издавать звуки у жертвы не оставалось. Что связки сорваны, но человек даже не чувствует боль в горле, потому что поглощен другой безумной болью. Иногда крик затихал, совсем ненадолго, и почему-то Рем был уверен, что жертва захлебывается кровью, выходящей из горла вместе с криком.

Они шли мимо арок бесконечно долго, но этот крик все не прекращался. В одном можно было не сомневаться – после этой боли новый воин Затворника действительно ничего на свете больше не будет бояться.

Крик не смолкал. Гоблины перли на заслон, вереща что-то неразборчивое, умирая, подбадривая тех, кто был в первых рядах. После первой полной вахты на посту Бодор сменил доспехи – теперь на локтях у него были прикованы небольшие шипы, такие же, как и на коленях, и совсем маленькие – на запястьях.

Порой, когда начиналась полная свалка, эти доспехи оставались единственным оружием гнома, которым еще можно было пользоваться. Но сейчас бойцы пока сдерживали атакующих. Бодор был в первом ряду. Держа в левой руке башенный щит, надежно прикрывающий его от ножей гоблинов, он успевал время от времени высовываться через верх и лупить молотом по головам врагов, пытающихся перебраться через заслон.

Гоблины давили друг друга. Бодор даже не пытался представить, сколько своих сородичей они просто затоптали перед заслоном. Но они все равно продолжали переть вперед, сейчас уже забираясь на трупы первой волны атакующих.

Два башенных щита в самом узком месте заслона, Бодор слева то и дело откидывал гоблинов назад молотом. Его брат, держащий правый щит, предпочитал пользоваться киркой, считая, что родной инструмент сподручнее в любом деле. Остальным приходилось орудовать пиками, места, чтобы развернуться, просто не было.

Щиты были специально оббиты сталью, но в конце концов кому-то из нападающих удалось пробить даже сталь, и брата Бодора больно укололо в левый бок, которым он упирался, удерживая щит.

Мгновения ослабления внимания гоблинам оказалось более чем достаточно, и они прорвались. Такие прорывы случались через раз на третий, и все к ним привыкли, но именно в эти моменты у нападающих появлялся шанс достать гномов, просто задавить их количеством. До сих пор это им не удавалось, но до сих пор гоблинам не удавалось и пробить башенный щит.

Правый щит выдавили на гномов, и брат Бодора едва успел отступить, чтобы не оказаться накрытым этим самым щитом. С левым дело обстояло иначе: понимая, что долго ему не удержаться с брешью справа, Бодор сам обострил ситуацию. Резко отодвинув низ щита на себя, он что есть силы навалился на верхнюю кромку, а потом и вовсе забрался на нее ногами. Сзади помог кто-то из родственников, и вместе они похоронили прямо под щитом еще несколько гоблинов.

Молот был бесполезен. Ножей Бодор не любил, поэтому у него оставались только руки да шипы. Несколько гоблинов, проталкивающихся вперед, опрокинули его на спину, но ближайшему Бодор успел заехать коленом в живот, ощутив, как шип погрузился в плоть.

Защищаясь телом противника, гном схватил направленный на него нож, вывернул его и заставил второго гоблина воткнуть собственное оружие себе в грудь. Попытался отползти чуть назад, чтобы не оказаться заваленным трупами гоблинов. Почувствовал, как по его доспехам скребется нож еще одного гоблина, и вслепую ткнул шипом, спрятанным на запястье. Для этого требовалось выгнуть ладонь – опасно в такой давке, но, по крайней мере, нож по его доспехам больше не скребся.

Как только он выбрался из-под трупов, вслед за ним полезли гоблины. Бодор пнул сапогом первого прямо в лицо, расплющивая тому и без того плоский нос и вгоняя сломанные кости глубоко в мозг.

Самая узкая часть заслона оказалась заваленной трупами по самый потолок. Но нападающие начали оттаскивать тела назад, чтобы освободить дорогу новой волне. Такое тоже бывало, хоть и нечасто. Обычно гоблины, ошарашенные количеством погибших сородичей, откатывались назад, чтобы зализать раны и набраться храбрости для следующей атаки. Но в этот раз, похоже, их решимости хватило на большее.

Бодор подхватил свой молот, который выпустил в давке, и отступил еще на шаг назад, по ходу выбивая дух из подвернувшегося под руку гоблина, пытавшегося подняться. Им пора было контратаковать, а это легче было сделать хотя бы с небольшого разбега.

Прежде чем подойти к замку, процессии пришлось двигаться мимо полей замороженной армии Затворника. На этот раз, ведомые некрорыцарем, они легко прошли через внешнюю цепочку охраны – никто из мертвых часовых даже не пошевелился, не отреагировал на то, что мимо них проходят еще живые. Наверное, у некрорыцаря или у некромантов был особый предмет или еще что-то, позволяющее мертвым опознавать подданных короля.

Все прошедшие испытание члены отряда еще раз ужаснулись количеству армии, замершей на стеллажах. Некромант практически уничтожил всю Сунару, чтобы собрать вокруг своего замка это войско, которое, без сомнения, призвано было завоевать для него весь мир.

А мир уже менялся, готовясь подчиниться новому владыке. Все это знали и чувствовали. Рем вспоминал пауков на гномьем тракте и сумрак, покрывший весь север.

Пространство вокруг стеллажей не было полностью безлюдным. Время от времени проходили некроманты, что-то проверяя, пересчитывая, осматривая. Какие-то странные твари, когда-то бывшие людьми, но теперь умершие и возрожденные ходить на четвереньках, прыгали вокруг стеллажей.

Один из идущих рядом с Ремом служителей культа пояснил ему, увидев, что финалист заинтересовался тварями:

– Нюхачи, господин. – Теперь, когда Рем был в одном шаге от посвящения в некрорыцари, багровые капюшоны стали его уважать, как и остальных финалистов. Еще бы, они вот-вот встретятся с полубогом, что жрецам, похоже, не разрешалось. Или только избранным из них. – Как ни прискорбно, но на стеллажах бывает, что спящие воины портятся. Тогда нюхачи их находят, и этих воинов сразу снимают со стеллажей и отправляют в регулярную армию.

Судя по тому, что нюхачей было немало, у Затворника были серьезные проблемы с содержанием собственного войска. Не так уж и безупречна была эта спящая армия, в конце концов.

– А еще они распознают живых. Если те все-таки сумеют пробраться так далеко. Конечно, мы в безопасности, у избранных некромантов есть жетоны, выданные им лично королем.