Юрий Иванович - Невменяемый колдун (Дилогия)

Кратко обсудили и схемы защиты в темное время суток. Здесь Кашад воспротивился однозначно:

— Как?! Целых полтора часа вы собираетесь идти при свете магических Трего и шаров?

— Разве это так много? Ведь должны же мы испытать и такой порядок продвижения.

— Если хотите идти так долго, то давайте это будем делать вдоль берега. Если нас прижмут слишком сильно, мы всегда одним броском можем достичь безопасного места.

Колабы пошептались о чем-то между собой и единогласно одобрили такие меры предосторожности.

Генерал после этого закончил совещание:

— Обед сегодня — на час раньше. Затем сразу же взбираемся на Барьер и двигаемся в намеченную точку. Вооружение — самое максимальное. Оставшиеся два часа отводятся на подготовку и отдых. Все свободны!

В своей избе люди собрались в самой большой комнате и приступили к обсуждению предстоящих маневров и обмену мнениями. Невзирая на беготню нескольких хозяйских ребятишек, которые с горящими от возбуждения глазами так и норовили прикоснуться к оружию, а то и поразмахивать неосторожно отложенным кинжалом.

Кремон с самого начала чуть ли не потребовал:

— Ваша светлость! Хоть расскажите про тех монстров, что в Топях водятся. Если знаете, конечно.

— Знаю. Даже слишком хорошо. Сам неоднократно там прогуливался…

Глаза огианина подернулись туманом воспоминаний, и он без всякого перехода принялся описывать одного монстра за другим. Фактически все они были хорошо известны Невменяемому, и он мысленно только сравнивал рассказанное со своими воспоминаниями.

Те же самые валели, парьеньши, скатэки, борнусы и зубастые обезьяны. Те же самые ядовитые пиявки-бабочки, планирующие ящерки-прыгунцы, прожорливые зеленые муравьи-гиганты да кусачие шмели величиной чуть ли не с ладонь человека.

Разве что карликовые медведи здесь совсем не выглядели карликовыми, а были раза в два больше и агрессивнее, чем их образчики на дальней границе с Энормией.

А вот методы борьбы с тварями уже отличались существенно. Чувствовался многовековой опыт походов местных жителей в Гиблые Топи. Так, например, валелей считалось не обязательным убивать копьями или сжигать огненными шарами. Достаточно было послать определенный магический импульс в виде желтой молнии на правый рог гигантского жука, и тот засыпал на несколько часов. Что в плане экономии магической энергии давало неоспоримое преимущество.

Некоторые секреты открылись и в методах борьбы с удавами и землеройными многоножками. И парьеньшу и борнуса можно было парализовать коротким тепловым ударом по конкретным пятнам в первой трети туловища.

Помимо этого Оузер раздал каждому наемнику по горшочку не совсем дурно пахнущей мази, которая весьма эффективно отпугивала от человека как кровососущих бабочек-пиявок, так и шмелей-переростков.

Даже для сотника, как для человека, не обладающего магическими способностями, князь преподнес несколько дельных советов. И с невероятной силищей Дорнесс теперь имел гораздо больше шансов одолеть чуть ли не каждого монстра в одиночку.

Обед прошел за огромным столом вместе со всем шумным и многочисленным семейством хозяина дома. По всем взглядам, вопросам и желаниям угодить действительно выходило, что идущих за Барьер здесь почитали как национальных героев.

Когда же Валер в шутку позвал двух старших сыновей хозяина пойти с ними, Князь Оузер категорически вмешался:

— Нельзя! Всем, кто желает присоединиться к походу, надо пройти годичный курс специальной воинской подготовки. А там так гоняют и тренируют, что девять десятых набранных рекрутов отсеивается чуть ли не сразу. И только потом, после нескольких испытаний, проб и сдачи экзаменов, воина включают в состав очередного Походного Легиона. И этот Легион терпеливо дожидается своей очереди и своего сановного командира.

— Ой, как долго и хлопотно! — посочувствовал капитан.

— Зато верно и правильно, — резюмировал князь. — Дурак — он и в поле под сохой смерть отыщет, но зато его похоронят по-человечески. А в Топях нет ни одной могилы. Да и никогда не будет.

На сытый желудок преодолевать метровые ступени было немного проблематично, но гораздо интереснее понаблюдать, как это сделают колабы. И воины ДТО опять поразили отменной выучкой и слаженностью в передвижениях. Продемонстрировав весьма оригинальный и неожиданный способ восхождения.

До тридцати черных цилиндров одной линией укладывались на ступеньку Барьера и крепко брались за руки. А затем создавали своими телами подобие волны и выталкивали, подтягивали друг друга все выше и выше. А за ними следом поднимались следующие волны. И так красиво у них это получалось, что четыре человека на некоторое время остановились и завороженно наблюдали за слаженными действиями двух тысяч колабов. Видимо, князь не раз видел подобное, но и он не преминул высказаться с восторгом:

— Каждый раз любуюсь этими «черными волнами». Неповторимо! Особенно в таких количествах. Жаль, что стало пасмурно, а то под лучами Занваля их чешуя вообще сверкает, словно зеркальца.

Кремон тут же удивленно воззрился на огианина. Ему явно послышалось некое умиление в голосе. Точно таким тоном говорят о разбалованных домашних кошечках. Оузер же сейчас восторгался самыми жестокими врагами человечества. Ну, если не считать драконов. Неужели оги не осознают своей скудоумности?! И не видят дальше собственного носа? Вряд ли! Да и Галиремы оставили в сознании Невменяемого огромный пласт уважительных и опасливых впечатлений. Что-то тут кроется непонятное. Как бы еще и в этом разобраться?

На нулевом уровне колабы строились по десять особей в ряд и резво катились на север. Рассмотреть открывшиеся просторы запретных земель пока не было возможности. Люди еле успели подняться по ступенькам со своими лошадьми и пристроиться к самой последней шеренге. Причем наемники, после набора скорости, с удивлением услышали впереди некое ритмичное и басистое хоровое не то пение, не то завывание, которое все сильней перекрывало топот копыт.

Валер прокричал своим товарищам:

— Слыхал о таком, но слышать лично — первый раз доводится.

Оузер тут же полуобернулся и стал пояснять:

— Колабы вообще поют редко. И только в определенных местах. Нулевой уровень — одно из таких мест.

— И что же они поют? — выдохнул сотник Дорнесс.

— Есть у них сага о славном колабе Токилане. Который когда-то правил всем миром. И ему подчинялись все животные. И надумал Токилан создать заповедник, в котором бы все животные обрели разум и научились мыслить. И построил он Барьер, и собрал за ним самых перспективных животных. Но беда пришла в наш мир, умер Токилан в лихолетье. А его воспитанники остались за Барьером и одичали окончательно.