Юрий Иванович - Невменяемый колдун (Дилогия)

Долгая пауза затянулась настолько, что капитан не выдержал и задал вертящийся у всех на языке вопрос:

— Вот так сага и кончается?

Князь непонятно дернул уголком губ:

— Да нет, там еще всякие продолжения поют. Про гроб хрустальный с телом бальзамированного Токилана. Про его потомка, который найдет этот гроб и завершит начатое дело. Про братьев наших меньших, о которых стоит заботиться и вести дорогой знаний и просвещения.

— Вот это сага! — воскликнул десятник, мотая головой. — Феноменальная! И кто бы мог подумать о таком! Но вот скажите, князь, у огов тоже есть подобные истории про Гиблые Топи?

— Сколько угодно! И более правдоподобные.

— Поделитесь?

— К сожалению, чужакам они не передаются.

— Как?! Разве такие же люди для вас чужаки? А колабы, значит, — кровные братья?

— А вот и нет, и колабам наши легенды с мифами почти неизвестны. Да и вам они зачем?

— Что за вопрос?! Быть здесь, — Кремон мотнул головой направо, — и не изучить историю такого таинственного места?! Пусть даже в легендах или сказках, все равно непростительно.

Взгляд Оузера значительно посуровел:

— Кашад, твой интерес выглядит слишком странным для простого наемника.

— А кто вам сказал, что я простой наемник?! — позволил себе обидеться десятник, не обращая внимания на предостерегающий жест капитана Лессо. — Может, через пару лет я уже сам стану князем? А то и правителем нескольких княжеств? Да я, где бы ни бывал, всегда интересовался прошлым той местности, запоминал надписи на разрушенных зданиях и пытался рыться в основаниях фундаментов. Жалко, времени на это не было. Но в последующие годы я наверстаю упущенное.

Все три попутчика, словно сговорившись, отреагировали басовитым смехом на хвастливые заявления десятника. А у Валера непроизвольно вырвалась фраза:

— Наивный! Так далеко планируешь!

Остаток дороги они горячо спорили о пользе знания истории, но эта фраза прочно засела в памяти Невменяемого. Что-то командиры знают очень важное! Что-то такое, что даже у них вызывает сомнения в дальнейшей своей судьбе. Неужели поход к Западным островам так опасен? Или наибольшая опасность подстерегает именно его, десятника Кашада Низу? И не значит ли это, что пора уносить ноги? Тем более что возможность появилась просто уникальная: самому уйти с помощью Опоры в Топи и за светлое время суток добежать в Сорфитовые Долины. А там его встретят, приветят и доставят куда надо. Заманчиво! Но главное — выполнимо!

Вот только все остальные секреты останутся не разгаданы. А когда и кому представится шанс вновь оказаться в самом сердце грядущих и уже свершающихся событий? Стоило продолжить такое удачное и плодотворное внедрение. Да и большинство событий явно этому способствовало. И Кремон мысленно самодовольно усмехнулся:

«Теперь им меня не разоблачить. Значит, я могу продолжить работу и постараться нанести врагу своими действиями наибольший урон. Вот только как же выяснить: что, где и когда? Иначе можно и не успеть скрыться, как говаривал Коперрульф: „За прерванной цепочкой остывающих следов…“»

Полчаса пути, полчаса на рекогносцировку местности, и вот уже две тысячи колабов, сдержанно напевая очередную сагу, катятся широким клином за спиной мерно вышагивающего десятника. Некоторое время казалось, что твари и монстры вообще покинули этот район Топей, но через полчаса на Опору стали выбираться наиболее ловкие и подвижные экземпляры и устремляться к катящимся горам мяса.

Командир дивизии показал себя талантливым полководцем. Передние линии колабов прекрасно справлялись с угрозой, тогда как идущие за ними попросту отдыхали, набирались сил и готовы были в любой момент подменить уставших товарищей.

Первый заход не был продолжительным. Недалеко от берега сделали плавный разворот и вернулись на твердую землю без потерь. Вот только болотные твари целым сонмищем потянулись следом. И теперь болотная жижа так и вскипала черными гейзерами и плескала ядовитыми волнами.

Генерала это не испугало. И от него понеслись не слышимые обычному человеческому уху команды. Вверенная ему дивизия просто встала на месте и, не разворачиваясь, покатилась назад, по уже новому, но такому же черному и зловонному льду. Но во второй раз уже гораздо дальше, в глубь смертельно опасных территорий. Да и бой теперь магическими силами велся на самом интенсивном уровне. Причем сам создатель Опоры порой находился в наибольшей опасности. И его приходилось защищать всеми надлежащими средствами.

Делалось это так. Сотник Дорнесс шагал за Кашадом чуть ли не в ногу и шумно дышал ему в затылок. Идущие сразу за его спиной Валер и Оузер держали над своей группкой самые мощные щиты, причем делали это не столько против прущих навстречу монстров, сколько для предохранения от летящих по бокам молний, огненных шаров, таранных ударов и парализующих импульсов. Ведь если бы молодой колдун хоть на мгновение потерял концентрацию, вся его свита могла оказаться в болотной жиже. А на одной левитации дотянуть до берега невероятно сложно. До и плавать колабы не умели. Что в свое время Кремону наглядно доказал еще Хлеби Избавляющий.

Силы Кремон расходовал быстро, но для колабов делал вид, что нуждается в очередной добавке в два раза раньше. Лишь только он поднимал правую руку, как из центра клина подкатывался очередной донор, уравнивал скорость и передавал половину своей магической энергии. И тут же возвращался под прикрытие остальных товарищей восстанавливать утраченное.

При помощи знака левой рукой десятник получал четверть физической силы. Но делалось это гораздо реже, ведь и собственные запасы при спокойной ходьбе не слишком тратились.

Наибольшие трудности создавали, как ни странно, именно небольшие островки суши. Их приходилось обходить или пропускать по дальним краям Опоры. Но в последнем случае сражения с местными чудовищами сразу чуть ли не утраивались по своему накалу. Могло показаться, что дикие твари устраивают засады на островках специально, а вернее, используют их преднамеренно. Словно пираты, бросающиеся на корабль своей жертвы.

Особенно усердствовали в этих атаках валели, парьеньши и рычащие медведи с когтями, словно кинжалами. Несколько раз волны этих кошмарных созданий пытались просто захлестнуть фланговые крылья раскинувшегося клина. В таких случаях все смещались в сторону от волны, а к бою подключались воины второй, а то и третьей шеренги.

Поворот совершили в строго расчетное время, и, когда начало темнеть, подошли к берегу. И были рады предусмотрительности Кашада Низу. Потому как ко всей остальной нечисти присоединились неведомо откуда прилетевшие крылатые и планирующие убийцы. Вот теперь уже дивизии пришлось отбиваться изо всех сил. И практически каждый Эль-Митолан работал с полной нагрузкой.