Кира Измайлова - История Гермионы [СИ, Истории 1-7]

Гарри не успел ответить, в дверь кто-то постучался, и в кабинет ворвалась мадам Помфри.

— Со мной всё в порядке! — заверил Гарри. Понимаю его, мне бы тоже не понравилось такое повышенное внимание.

— А-а, это ты! — мадам Помфри не обратила внимания на его слова. Наклонившись, она внимательно посмотрела на него. — Тебе опять угрожала опасность?

— Это был дементор, Поппи, — пояснила МакГонаггал.

Они, нахмурившись, переглянулись, и мадам Помфри принялась оглядывать и ощупывать Гарри, который явно готов был провалиться сквозь землю.

— Что вы сейчас ему рекомендуете? Постельный режим?

— Я здоров! — подскочил Гарри.

— Ладно, тогда хотя бы пусть поест шоколада, — сказала мадам Помфри, проверяя его глаза.

Что интересно, мне такого внимания не перепало. И слава богу!

— Я уже ел. Мне дал профессор Люпин. Он всех нас угостил ещё в поезде! — выпалил Гарри.

— Правда? — обрадовалась мадам Помфри. — Ну наконец-то появился преподаватель защиты от Тёмных искусств, который знает своё дело. Мисс Грейнджер, что с вами, простуда?

— Нет, просто поперхнулась, — ответила я, стараясь не смеяться.

Надеюсь, Люпин в самом деле окажется нормальным преподавателем, в отличие от двух предыдущих, но это заявление меня просто убило!

— Поттер, вы уверены, что хорошо себя чувствуете? — строго спросила профессор МакГонаггал.

— Уверен.

— Отлично. А теперь, будьте так любезны, подождите нас в коридоре. Мне надо сказать несколько слов мисс Грейнджер о её расписании.

Когда они с мадам Помфри вышли, профессор МакГонаггал строго посмотрела на меня и спросила:

— Мисс Грейнджер, вы осознаете, какую ответственность на себя возлагаете?

— Да, мэм, — ответила я.

— Вы понимаете, что не имеете права рассказывать никому об этом?

— Разумеется, мэм.

Я, правда, не стала упоминать о Непреложном обете, зачем, если декан не говорит о нем сама?

— Я рассчитываю на ваше благоразумие, мисс Грейнджер, — серьезно сказала профессор МакГонаггал. — Признаюсь, это очень рискованный эксперимент… Вы уверены, что выдержите такую нагрузку?

«Да что там той нагрузки?» — подумала я, но вслух сказала:

— Я полагаю, что справлюсь, мэм. В крайнем случае, я всегда могу отказаться от некоторых предметов, ведь правда?

— Разумеется. И если вам покажется, что вы переутомляетесь, не тяните с этим. А теперь слушайте инструкции…

После этого она отвела нас с Гарри в Большой зал. Распределение уже закончилось, ну и отлично, мы как раз поспели к ужину! Если честно, я уже готова была сожрать быка, но сперва надо было перетерпеть речь директора. Он предупредил всех о дементорах, об их опасности, а потом сказал:

— Закончу на более приятной ноте. Счастлив представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от Тёмных искусств.

Послышались редкие хлопки, известие было принято без особого энтузиазма. Профессор выглядел особенно жалко среди преподавателей, одетых в свои лучшие мантии.

«Домовики ведь есть! — подумала я. — Раз уж он бытовыми чарами не владеет… Да и директор мог помочь, к слову, чтобы не позорить нового преподавателя».

— Посмотри на Снейпа, — шепнул Рон Гарри на ухо, но я услышала.

Профессор Снейп смотрел через стол на профессора Люпина, и на его лице читалась не зависть и не гнев, оно выражало сильнейшее отвращение. Прежде он внимательно смотрел на наш стол, явно в поисках «сильнейших раздражителей», и если Уизли были тут, полный комплект, то мы с Гарри появились только что, и профессор тогда заметно расслабился. И вот опять! Что ему Люпин-то сделал?

— Что касается второго назначения, — заговорил Дамблдор после того, как стихли жидкие аплодисменты, — должен, к сожалению, напомнить, что профессор Кеттлберн, наш специалист по уходу за магическими существами, в конце прошлого семестра подал прошение об отставке. Так вот, с большим удовольствием сообщаю вам, что его должность согласился принять сам Рубеус Хагрид. Он будет совмещать работу лесничего с преподаванием.

— Не может быть! — воскликнул Гарри и первым зааплодировал.

Хагрид забавно покраснел, когда ему устроили овации, и вытер глаза краешком скатерти. Надо ему платок подарить, вот что. Филч так до сих пор с моим и ходит, я видела, не просить же вернуть…

— Ну вот, кажется, и всё, — заключил Дамблдор. — Во всяком случае, самое главное. А теперь будем праздновать!

После пира Гарри с Роном кинулись к Хагриду, ну и я с ними. А профессор Снейп ушел первым, ему явно было неприятно находиться рядом с Люпином.

Наутро Малфой изо всех сил потешал публику, изображая, как Гарри падает в обморок, только что-то никто особенно не смеялся, особенно те, кто нос к носу столкнулся с дементорами в поезде. Да и сам Малфой, сказали близнецы, здорово перетрухал, они видели. А кто б не испугался?

— Прекрасно! Сегодня у нас несколько новых предметов, — сказала я, изучая расписание.

— По-моему, Гермиона, они что-то напутали с твоим расписанием, — Рон заглянул мне через плечо. — У тебя по десять уроков в день. Столько в учебное время не умещается.

Это он еще об обычных предметах не знал…

— Я справлюсь. Мы всё обсудили с профессором МакГонаггал.

— Нет, ты только посмотри! — засмеялся Рон. — Сегодня в девять часов утра у тебя прорицание и маггловедение тоже в девять. И вот ещё… нумерология! Конечно, ты у нас самая умная, но не до такой же степени, чтобы присутствовать на трёх уроках одновременно!

— Не говори глупостей, — ответила я. — Разумеется, я не буду в одно время сразу на трёх уроках.

— Ну, а как же тогда…

— Передай мне, пожалуйста, джем, — сказала я.

— Но…

— Скажи, Рон, почему тебя так волнует моё расписание? — поинтересовалась я. — Я ведь тебе уже сказала, что мы всё обсудили с профессором МакГонаггал.

К счастью, они отвлеклись на Хагрида — тот страшно волновался по поводу первого своего урока в роли преподавателя.

На прорицания я, если честно, записалась из чистого любопытства.

Профессор Трелони была очень худа, толстые стёкла очков многократно увеличивали и без того огромные глаза, на плечах сверкала блёстками шаль, с тонкой шеи свисали бесчисленные цепочки и ожерелья, пальцы и запястья были унизаны перстнями и браслетами. Ну точно как гадалка из балаганчика передвижной ярмарки!

— Садитесь, деточки, садитесь, — бормотала она.

Мы кое-как разместились. Терпеть не могу сидеть на пуфиках: колени задираются выше головы, поди встань потом…

— Приветствую вас на уроке прорицания, — сама Трелони села в широкое кресло возле камина. — Меня зовут профессор Трелони. Скорее всего, вы до сих пор ещё меня не видели. Я редко покидаю свою башню. Суета и суматоха школьной жизни затуманивают моё внутреннее око.