Baltasar_II - Архивы Инквизиции: Инцидент при Драконьем Клыке [СИ]

— У нас договор с Высокими. Я им нежить, высшую. Они мне жизнь — долгую. И молодую, — тер Салазар поправил стекающие с пирамидки потоки оранжевого цвета и продолжил. — Довольно сложно пришлось. Сначала нужно было сделать так, чтобы меня без подозрений сунули в вашу или подобную дыру. И вот, последующие три года, я взращивал дракона. Нашел помощницу, создал потрошителей и настроил их охотиться на одиночек. Создал печать на Стене Скорби. Подселил туда зародыш высшего . Сцеживал ему силу, оставаясь с крохами. Три года! Три! И все для чего? Чтобы пришел сраный жнец, и раскатал все мои труды!

Граф в сердцах сплюнул. Вязкая слюна потекла по куполу, оставляя медленно исчезающий след.

— Да он вообще не должен был справиться с такой нежитью, — уже спокойнее продолжил тер Салазар. — Никто не должен был.

— Ох, как же мне тебя жалко, слов нет просто, — священник, видимо, пытался вывести графа из себя, но получалось так себе.

— А мне, пища ты для нежити, вообще неинтересны твои чувства, — граф выровнял поток света от артефакта. — У Высоких оказался товар, способный меня заинтересовать. У людей — нет. Что ж, тем хуже для последних.

— Им-то зачем нежить? — решил сменить тему отец Радомир.

— Очевидно же, — покосился Каин на князя, и, не увидев никакой реакции, продолжил. — Хотят взять реванш за Войну Листвы. Вряд ли мой проект единственный, но мне, само собой, не сообщили.

— Но ты же тоже презренный хуман? Тебя тоже не пощадят.

— На Таале не одна страна, и континент не один, — отмахнулся граф. — Ваши местечковые конфликты меня мало интересуют. Так же как и мои далекие родственники. Меня интересую только я.

Все замолчали. Граф был занят печатью. Пленники выяснили, что хотели, и погрузились в тягостное ожидание. Эльфам вообще было ни до чего. Михей мысленно, в который раз уже за день, прощался с внучкой. Он же первый увидел, как та слегка шевельнулась, подсматривая через прищуренные ресницы. Михей открыл было рот, чтобы предупредить Милу, но запнулся о кашель священника. А посмотрев на отца Радомира, уловил отрицательное покачивание головой и закрыл рот. Однако вся их конспирация была грубо нарушена.

— Если тебя интересует, хуман, — произнес Азираэль, не меняя положения, и даже не открыв глаз. — То твоя невинная дева уже очнулась и что-то задумала.

Демонов остроухий, сделал гадость — на сердце радость. Каин резко развернулся, кидая в лежащую девочку плеть воды [41] Плеть воды — печать стихии воды, которую можно использовать как для атаки, так и для обездвиживания цели. . Вот только девочки на месте уже не было. Рыжая голова металась по всему куполу, ловко уворачиваясь от печатей графа, и умудряясь при этом его дразнить. Стрелы эльфов, которые пытались попасть по ногам юркой цели, остановил щит тер Салазара. Рыжая егоза, за маневрами которой с замиранием сердца следили все пленники, наконец оказалась рядом со жнецом. Одним движением девочка выдернула из груди Курта жертвенный нож, бесстрашно полоснула себя по ладони острейшим кончиком и, прижав сочащийся кровью порез к холодному лбу мертвеца, громко крикнула:

— Восстань!

Тут ее и накрыла очередная плеть воды , повалив спеленутую девочку на труп. Девчонка сдавленно охнула, немного повозилась, пытаясь освободиться, и затихла. Граф какое-то время постоял, подозрительно наблюдая за обездвиженной девчонкой и трупом жнеца, затем погасил приготовленную убойную печать и усмехнулся.

— Ну и на что ты надеялась, мелкая дура? — глумливо произнес он. — Вот так просто, без дара, без ритуала поднять нежить? Гуля смастерить хотела? Так не получится ничего.

Похоже графа от эмоционального напряжения последних часов, что называется, прорвало. Как иначе объяснить желание мага-аристократа попререкаться с маленькой девочкой.

— Ну что ты там мычишь? — спросил Каин и движением руки освободил рот девочки от печати .

— Старый гырх [42] Гырх — очень неприличное гномье ругательство, знать которое маленьким девочкам не положено. ! — ожесточенно отплевывалась Мила. — И с чего ты решил, что у меня не получилось, извращенец магический!

Тер Салазар уже хотел что-то ответить, когда мертвый жнец вдруг шевельнул рукой. Немного. Но графу хватило. Да что там, даже у Михея волосы встали дыбом, а по спине промаршировали крупные и многочисленные мураши. Мила торжествующе захохотала. Эльфы с любопытством повернулись в сторону купола, а князь с неудовольствием открыл глаза. Жнец шевельнулся более отчетливо и у Каина сдали нервы. Выскочив из-под купола маг метнул туда что-то убойное. Все пространство под щитом заволокло мелкими, даже на вид бритвенно-острыми льдинками.

— Ветер ножей [43] Ветер ножей — печать на стыке стихии воды и воздуха, используется для нанесения тяжелых повреждений множественным целям. , - простонал рядом Радомир. — Это смерть в чистом виде, мясорубка.

Михей похолодел. Буря из льдинок, между тем, продолжала свою пляску. На последнем издыхании печать прорвала купол, и хоровод смертельных снежинок, не добравшись до пленников на полсажени, опал, открывая взору скрюченную темную фигуру. Вот оживший Курт поднял голову, и стали видны любопытные зеленые глазищи, сверкающие из под переплетения рук жнеца. А нет, не жнеца. Кожа существа, бывшего прежде Куртом, приобрела отчетливый землистый оттенок, в черных провалах глаз ярко мерцали две голодные ядовито-желтые искры.

— Daen gollor [44] Мертвый маг (эльф.) ! — мелодично закричал резко сменивший неудовольствие на страх князь. — Dager han [45] Убейте его (эльф.) !

Несколько стрел рассыпалось прахом, чуть не долетев до новопризванного лича. В ответ мертвый маг, разинув усеянную мелкими игольчатыми зубами непропорционально огромную пасть, громко взвыл-завизжал. От невыносимо громкого звука, молотом ударившего по ушам, все на мгновение замерли. А лич, неприметно метнув девчонку в Радомира, вдруг возник около «левого» листоухого охранника, без обиняков насадив того на черное лезвие косы. Плоть эльфа, пройдясь противоестественными волнами, начала кусками сползать с костей, влажно шлепаясь на землю. Стрелы и заклинания лич просто игнорировал, развеивая их в полусажени от своего тела. Вот затихли вопли листоухого воина, последний кусок эльфийского мяса покинул антрацитово-черные кости. В пустых глазницах заполыхали багровые огоньки. С косы на землю соскользнул полноценный потрошитель, и первым делом кинулся ко второму охраннику. А лич, тем временем, устроил бойню, которая для Михея сложилась в отдельные картинки. Вот нежить разваливает эльфийского воина вертикально напополам. Вот лич отгрызает руку визжащему от боли перворожденному, совершенно игнорируя доспех. Вот мертвый жнец вонзает лезвие косы в лоб не успевшему защититься воину, а свободной рукой пробивает доспех его товарищу, напавшему со спины, и вырывает еще бьющееся сердце.