Игорь Осипов - Бабье царство [СИ]

Я улыбнулся. Она только что снисходительно рассуждала о юной Клэр, и вот сама психовала после слов Урсулы как девчонка. Конфликт поколений, мать его.

— Это всё хорошо, — произнёс я, поглядев на двух наёмниц и взяв небольшой кусок сыра, — но время не ждёт.

После моих слов все смолкли и налегли на еду. Я не рискнул сырых яиц, тогда как мечница с удовольствием уплела не меньше десятка, взболтав с хлебом, и закусив луком. Катарина быстро нарубила сырокопченость. Я же сделал бутербродов.

Вино оказалось неплохим, хоть и кисловатым. Нотки мяты и яблока добавляли ему некую необычность. А сыр действительно был не очень. Почти безвкусный и жёсткий, как кусок резины.

Вскоре мы вышли из трактира. Небесная пара уже поднялась над домами, быстро вытесняя прохладу с узких улочек Галлипоса. На окнах ещё были закрыты ставни, стайки мелких птиц, похожих на чёрных-причёрных воробьёв, с шумным чириканьем дрались за потерянную кем-то корку хлеба, где-то плакал младенец. Под ногами шуршала зола, которой посыпали пятачок перед порогом. Хоть малая горсть, но должна лежать.

А ещё там попадались коровьи лепёшки. Посему приходилось не только красотами города любоваться, но и под ноги глядеть, чтоб не вляпаться остроносыми туфлями.

— Урсула, — позвал я мечницу, которая легко и непринуждённо стала частью моего приключения, в отличие от Катарины, поначалу ершившейся и показывающей свой характер. Женщина обернулась, и я продолжил: — Ты сказала у тебя дома семь ртов. Как они без матери обходятся?

— У меня муженёк хозяйсный, — ухмыльнулась она. — А я сперва с походов жалование и долю от трофеев приносила. Купили дом и аж три коровы. Великая Рогатая Матрэ бережёт скотину, и молоко есть. А чё ещё детям надо? Старший портняжную лавку открыл. Щас в пикодавки не хожу, и так повидала все цвета мира. Но и стражницей скучно. Зато от чьих-то тушек падаль отгонять проще луковицы, а серебришко карман никогда не тянет.

Я улыбнулся и поискал взглядом Катарину, а та немного отстала. Девушка остановилась рядом с открывающейся лавкой, в которой суетилась широкоплечая немолодая женщина. Заинтересованный ситуацией, вернулся.

Лавка представляла собой местную разновидность магазина с тысячью мелочей. Гвозди, верёвки, масляные лампы, ночные горшки, бижутерия и прочая ерунда. Сомневаюсь, что это произведено самой торговкой, больше похоже на ломбард. Но в то же время Катарина молча стояла и глядела в дальний угол. Там среди петель для дверей и окон лежало медное изделие. Некое подобие наплечника из позеленевших от времени чешуек, нашитых внахлёст на толстую ткань. Каждая размером с лепесток розы, и на каждой грубо отчеканена римская двоечка. Несколько шнурков должны были подхватывать изделие на бицепсе, под мышкой и наискось через грудь. По идее этот наплечник должен прикрывать руку от плеча до локтя, но вряд ли он боевой, скорее для понтов, как элемент парадного облачения. В общем, типичная паладин-женщина среднего уровня нашла бронелифчик в стартовой локации. Харизма плюс сто пятьсот. Кошелёк минус сорок. Торговка задрала цену на окислившийся старый хлам с выцветшим подкладом неимоверно, и Катарину банально давила жаба. Ведь на сорок серебряных можно месяц хорошо питаться.

— Пойдём, — позвал я девушку, и та со вздохом повернулась ко мне.

— Да, — грустно кивнула она, и последовала за мной. — С такими орден входил в поверженный Драконовый Круг, когда те решили отыскать Изохеллу и её наследие. Это было двести лет назад, но память о битвах ещё жива в легендах. Земля содрогалась. Сталь рубила проклятых тварей, проливая реки чёрной крови. Синее пламя поднималось до небес. И с тех пор у нас только две колдовские гильдии, а не три.

Последние слова она произнесла громко и пафосно. А я намотал на ус и положил в чёрный ящик ещё одну легенду. И то, что орден воевал с магами, тоже запомнил. Сдаётся мне, они специально были созданы для противовеса колдуньям. Иначе бы те давно захватили власть во всём мире.

— Думаешь, наследие существует?

— Конечно, — отозвалась Катарина. — Круг что-то успел найти. И чтоб никто больше не искал, об этом не говорят вслух, но стремясь ослабить осаждающие башню силы, круг выпустил проклятье. С тех пор у нас нет цевалей, и никто не ездит на их спинах. Они умерли в один миг и больше в целом свете не остались.

— Цеваль, цеваль, — поиграл я словом на языке. — Цеваль, шеваль… лошадь, что ли?

Я замолчал. Хорошо, что в нашем мире нет колдовства, а то оно наделало бы бед посильнее атомной бомбой.

Так и дошли втроём до книгопечатного цеха, где нас уже ждали. Шумно пил из ведра тяговый вол, запряжённый в крытый брезентом фургон. В фургоне виднелись мешки и ящики. А ещё, рядом с Сан Санычем сидела не очень высокая по местным меркам молодая и весьма приятная женщина, одетая в неброское серое дорожное платье, поверх которого накинут плащ с капюшоном. Конечно, имелись обязательные по этикету чулки в полоску, на ней были надеты в бело-зелёную. На голове — аккуратный берет из чёрного бархата с брошью-булавкой. На поясе ножны с кинжалом. Казалось бы, типичная небогатая горожанка, вот только пояс сделан из хорошо выделанной кожи, ножны из дорогого дерева с красивой резьбой, на туфлях имелись серебряные пряжки, на платье пришиты серебряные пуговицы, а тоненькая булавка была золотая с небольшим красным камушком. Это говорило о достатке.

— Ваши спутники, госпожа Лукреция, — вежливо произнёс Сан Саныч, а когда женщина окинула оценивающим взглядом нашу троицу, по-русски прошептал: «Будь вежлив».

— Госпожа Лукреция, — скромно постучав в дверь, позвала хозяйку служанка. — К вам посланница из магистрата.

— Пусть войдёт, — ответила магесса, быстро сунув под крышку писчего стола лист бумаги со сметой домашних расходов. Посланникам необязательно знать, что прибыль практикующей колдуньи несколько выше, чем-то, что она сообщала в казначейство. Хочется жить красиво, а надо и пяти местным храмам дань оплатить, чтоб не обвинили в проследовании учениям Изохеллы, и в магистрат гильдейский взнос, и в городскую управу подоходный налог. Это не цитадель, где осели самые сильные и самые богатые ведьмы. Они-то не платили никому и ничего.

Лукреция да Бэль всегда держалась показной скромности, но шкатулка с драгоценностями всегда была предусмотрительно полна серебром, а порой и золотом. Она мечтала скопить состояние и купить колдовской титул минор консулари, то есть младший советник, что фактически равно баронессе. Пусть даже безземельной, но чем она хуже обедневших дворянок, служащих фрейлинами у других? Те с дырявыми карманами ходят, задрав нос, словно она не колдунья, а нищенка. А титул даёт право носить герб, надевать синий бархатный плащ с золотой вышивкой и передвигаться по городу в паланкине. Это не считая налоговых послаблений и возможности заиметь себе в клиенты знать. Весьма амбициозно в тридцать лет, да только на титул копить и копить. От этого на лице колдуньи сама собой возникла грустная улыбка. Она не сдалась. Она предана своей мечте, но чем старше становилась, тем больше понимала, что шансы как воск свечи — тают безвозвратно.