Николай Грошев - Король вампиров. Часть 1 [СИ]

На ногах остался парень с серебреными волосами. К нему сейчас и обращался женщина — вампир, судя по тому, что сейчас из её рта торчали клыки.

Сереброволосый бросился к Кальяри, без труда увернулся от её слабых и беспомощных сейчас ударов — рана не заживала, встать она не могла. Он склонился к ней, его ладони сжали голову девушки и вот-вот раздавят её. Он выпустил клыки и с ненавистью зашипел прямо в её лицо. Хрустнул череп, Кальяри застонала, обмякнув в его руках. Вот-вот она распрощается с жизнью.

Он сжал ладони сильнее и, с ножом в черепе, свалился на пол.

— Какой неаккуратный мальчик — так поверил в себя, что ничего не видел вокруг. — Она раскинула руки в стороны, разразившись звонким смехом. Она глянула на него вновь и погрозила пальцем. — У девушки ведь мог быть спрятанный нож! Такой сильный, но такой глупый.

Парень зашипел и судорожно, рывками, повёл свою руку к рукояти ножа, торчавшего из его виска.

Кальяри со смехом ударила кулаком по его лицу — лицо вмяло внутрь, череп разлетелся на куски.

Она ухмыльнулась и повернула голову. Рана в груди больше не замазана нематериальной чернотой. Течёт кровь, но рана быстро заживает, слишком быстро даже для вампира. Девушка подошла к гиганту поражённому чумой — он потерял сознание и прерывисто дышал.

— Хрясь! — Воскликнула девушка, раздавливая его голову ногой. Когда мозги разметало по полу, она рассмеялась и повернулась к ведьме, последней кто остался в живых из тех вампиров, что пытались сегодня убить её.

— А я, вообще, не верю в ведьм. Так, просто что бы ты знала.

— К-клан, Ог-гненной Б-бездны. — Пролепетала девушка, отступая к воротам. Почему-то, она не пыталась бежать так, как могут лишь вампиры. Она отступала, и ей явно было трудно двигаться даже так медленно, так по-человечески. — Не надо. Н-не убивай…

— Поздно. Я уже вошла во вкус. — Кальяри наступала, а рана на её груди практически исчезла. Вдруг она остановилась и, наклонив голову на бок, сказала. — Я, кажется, поняла, в чём дело. Ты можешь колдовать, но каждое колдовство, иссушает тебя, лишает сил. Надолго ли? Вот в чём вопрос.

Она усмехнулась и снова шагнула к девушке. Та заметно побледнела, судя по всему от страха — все основания его испытывать, у незнакомки имелись и в избытке.

Кальяри подобрала с пола меч, взвесила его в руке и шагнула вновь.

— Пощади! — Воскликнула девушка, одновременно сделав рукой какой-то знак — чёрный огонь полыхнул между ними и вампир-ведьма, побежала к воротам.

Она бежала заметно быстрее, чем мог человек, но не так быстро, как мог бы вампир.

Меч рассёк её от темени до поясницы.

Однако этим Кальяри не удовлетворилась — она изрубила тела вампиров в мелкую крошку и только тогда остановилась. Отбросив меч, она раскинула руки в стороны, подняла лицо к потолку и рассмеялась. А затем замерла в таком положении и долго смотрела на красиво расписанный купол собора. Он действительно был прекрасен и немного таинственен в дрожащем, призрачном свете множества люстр, заставленных горящими толстыми свечами, в свете факелов и алых бликов, что отбрасывал залитый кровью пол. Кальяри сейчас была очарована этой странной мистической красотой, ненадолго впрочем.

Она покинула собор — у неё было много дел.

Ей предстояло убить ещё так много разных тварей — и людей и вампиров!

И «эльфы». Если ей попадутся «эльфы» и если она узнает, как правильно их убивать.

— Дима, не спи, скоро начнём. — Проговорили за спиной и клевавший носом солдат, нервно встрепенулся. Бросил короткий взгляд через плечо и поспешно отвернулся. Зевнул, прикрыл лицо ладонью и всё же позволил эмоциям ненадолго прорваться наружу — лицо перекосило отвращением и предрвотным рефлексом. Убрав ладонь от лица он снова выглядел обычным, разве что немного сонным. Нормально поспать не получалось уже двое суток. То из-за холода, то марш-бросок, то эти рядом везде ошиваются, тошнит аж. Сколько сил потрачено только на борьбу с самим собой! Эх, прав был дедушка Геббельс — низшие расы это преступление против самой природы!

Дима прищурился — долбанное солнце показалось из-за тучки и ненадолго ослепило. Проморгался, снова смотрит. Красиво тут. Горы, зелень колосится повсюду, небо такое близкое, что кажется, руку протяни и поймаешь тучку пальцами. Как всё-таки обидно, что такое чудное место населено низшими существами! Хуже всего то, что приходится за них воевать. Свинство натуральное. Но, увы, ничего не поделаешь, пришлось смириться — москали существа ещё более низшие, чем эти вот, хрен знает кто они вообще. Вот китайцы — все на одну рожу. А эти? То чистый грузин, то явно иранец, а его родной брат — явно русский. Какой-то ужас с конкретно этими недочеловеками. И всё же, приходится с ними контактировать. Увы. Но ничего — славные войска бессмертного Рейха, тоже с ними контактировали, чего там говорить! Даже с неграми дружили. Не знали негры, что после войны, на мыло их всех…

— Дима, немного в сторону, тебя видно с тропы. — Сказали за спиной. Оборачиваться не стал, отсел ближе к кустам и замер. — Чего молчаливый такой, Дима? Твои друзья говорливее.

— С детства такой. — Стараясь держать голос ровным, ответил Дима. — Аслан, не переживай, всё нормально. Просто не о чем говорить. Сделаем дело и я к своим, а вы к своим.

— Да, конечно. — Аслан вздохнул грустно, присел на камень. Рядом уселся его брат, совсем на него не похожий. — Разные мы все, но дело у нас общее — убивать русских мразей.

— Это да. — Согласился Дима и мысленно попросил Бога, что бы однажды, все русские сдохли и он смог бы приехать сюда в составе карательного отряда Возрождённого Рейха, что бы очистить эти прекрасные горы от всех недочеловеков и заселить их истинными арийцами — украинцами.

— Плохо, что сегодня погибнут наши люди. — Проговорил брат Аслана, мрачно глядя в землю.

— Это необходимо Махмуд. — Ответил ему брат. — Кроме того, они предали нас. Ты сам слышал Магомеда — старейшины посёлка просили русских свиней остаться, что бы они защищали их от нас. Неблагодарные животные! Аллах покарает их нашими руками.

— Гы.

— Что смешного Дима? — Зло сверкнул глазами Аслан.

— Загасим их мы, а думать будут, что русские свиньи опять геноцид устроили, гы-гы.

Братья мрачно переглянулись, веселья своего союзника из далёкой Украины, они не поняли.

— Да ладно вам. Прикольно же.

— Нет ничего прикольного в смерти чеченских людей, даже если они предатели.

— Да ну вас. — Отмахнулся Дима, расстегнув ворот рубашки. — Жарко что-то пиздец.

Он наклонился чуть вперёд и снял куртку, за ней тельняшку. Положил куртку на колени и улыбнулся, глянув на нашивку с триколором — с пленных русских поснимали. Два отряда в таких тужурках сейчас по всему ущелью рассеялись. Вот дождутся вечера и спустятся вниз. И начнётся веселье — самая радостная операция за всё время. Надоело по горам бегать, стрелять в заросли, даже не видя, в кого именно и попал или нет. Он совсем по-другому представлял эту войну. А тут такая миссия! Даже не стал возмущаться, когда командир объявил, что работать предстоит вместе с местными, а его самого присоединять к их отряду. Своими руками в упор, да недочеловеков! Ух! Вот так он эту войну видел, за этим и приехал — очищать исконно украинский Кавказ, от всякой плесени.