Николай Грошев - Война вампиров [СИ] [книги 4-5]

Девушка села. Её взгляд обратился к зарослям чуть правее песчаной полосы. Там высажен особый сорт бамбука, способный расти практически в любых условиях. Его ещё отец привёз — очень удобно, когда орудия воспитания неразумных слуг, всегда под рукой. Да, надо прямо сейчас сломать прут получше и не откладывая на потом, заняться этим маленьким сорванцом. Такие дела нельзя откладывать надолго. Если их бить слишком поздно, они никогда не научатся послушанию.

— Лиша, сегодня ты возьмёшь себя в руки. — Сказала девушка, видимо, обращаясь к самой себе. Её кулачки сжались, личико обрело жестокое выражение. — Проклятье не должно вырываться на волю, без твоего позволения. Поняла?

Она кивнула, ответив на собственный вопрос, и поднялась. Минуту она стояла там, позволяя бризу ласкать своё стройное, красивое тело. Но момент был подпорчен — вспомнилось, как она наказывала дочурку этой мерзкой толстой гадины, что приглядывает за огородами в северной части острова. Всё шло прекрасно — глупышка визжала, прут свистел, кровь текла по костлявой спине негодницы и вдруг алая пелена накрыла всё вокруг. А когда Лиша очнулась, на её руках была та самая негодница, бледная, лёгкая такая, с перекошенным от ужаса лицом. И в лоскуты порванной шеей. А в желудке разливалось приятное тепло, чужая кровь текла по её подбородку, по её тонкой шее, капала на высокую грудь, стекала по плоскому крепкому животу…

В ужасе она закопала тело негодницы в песке и спряталась в доме, в своей комнате. Ей было очень страшно, и потому она пряталась в шкафу, как тогда, в далёком детстве, когда папа наказывал отца нынешнего садовника. Тот очень страшно кричал — оно и понятно, любой будет кричать, когда стальная цепь вырывает куски кожи и мяса из твоей спины, но это было так ужасно! Лиша тогда просидела в шкафу часа четыре и всё боялась выходить. А потом папа пришёл в её комнату, посадил себе на колени и долго гладил по голове, что-то говорил, успокаивал. А ещё он объяснял, зачем нужно наказывать нерадивых слуг, почему это так важно и необходимо. Страшно сказать, но она тогда думала, что её папа чудовище. Какой глупой она была! И почему, понимание простых вещей, приходит лишь с возрастом?

Лиша сломала подходящий прут, взвесила в руке. Тяжеловат. Парнишке может переломать рёбра. А с её нынешней силой, впрочем, ничего страшного. При доме неплохой медицинский кабинет и несколько медиков, специально обученных в мире за океаном.

Вдруг вспомнилось, как мама, после того как ушли слуги, накрывавшие стол, сказала папе.

— Они не вернутся, сбегут.

Папа рассмеялся в ответ — как же они сбегут, если их дети и жёны, всё ещё на острове? Лиша тогда не очень понимала, а теперь знает. У слуг ведь почти те же чувства что и у людей. Конечно, они, как и скотина, не очень привязаны к своему помёту, но всё же эта привязанность есть. И её можно использовать. Поэтому, папа без опасения отправил слуг учиться у лучших знахарей дальних стран. В общем, если парнишке сломает пару рёбер, ничего страшного. Вылечат, а урок запомнится ещё лучше. Да, пожалуй, можно даже и не стесняться и намеренно сломать ребро или сразу два. Лиша задумчиво посмотрела на горизонт, где плескался океан, а может лучше сломать три? Выдержит мелкий поганец такую боль? Должен выдержать, слуги они крепкие, крепче любого мула. Да, три сломает. Так будет лучше для негодника.

Она уже было повернулась к дому, где на лужайке играли дети слуг, да не смогла сделать и шагу. Медленно повернулась обратно. К острову двигается катер. Очень быстро и совершенно один. И где спрашивается охранный катер со слугами? Почему чужаков никто не остановил?

— Ну, вы у меня попляшете! — Прошипела Лиша, уже придумав достойную кару начальнику морских патрулей острова. От злости слишком сильно сжала кулак и бамбуковый прут, с треском сломался. — Ой. — Она всплеснула руками, расстроенная происшествием — такой хороший был прут, теперь новый искать придётся…

Катер совсем близко. Пять человек. И все с пистолетами в руках.

Лиша моргнула пару раз, снова посмотрела — так и есть, к острову идёт катер с вооружёнными людьми на борту. Вот на такой случай, часть слуг, и превратилась в нечто вроде береговой охраны, только толку, отец зря полагался на них. Для таких дел, всё-таки, нужно набирать людей, а не глупых слуг, без лишнего тумака не способных даже на самые простые дела.

Девушка двинулась к берегу, она остановилась у самой кромки мокрого песка, там, где волны лишь едва-едва касались её крошечных стоп — ей нравилось чувствовать, как нежные волны, ласкают её ноги. Ни один массажист не способен на такое, только сама природа…

— Вы очень пожалеете о своём поступке. — Проговорила она, зловеще улыбаясь — она выпустит проклятье демона, однажды, появившегося у окна её комнаты и вонзившего острые зубы в её шею.

Она всегда может пользоваться дарами демона и всегда может дать волю проклятию, но старается сдерживать его. Ибо то Зло, что вошло в её тело, пугает даже её. Оно питается кровью живых, Проклятье, навсегда отпевавшееся в её душе. И сегодня, пиратам океана, придётся на своей шкуре почувствовать гнев истинного Зла, правда, смущает белая кожа, обычно пираты чернокожие, иногда мулаты, порой азиаты, но белые? Такого ещё не было, она ощутила, как текут слюнки — белую кровь она ещё ни разу не пила. Вдруг у неё какой-то особый вкус?

— Спокойно, Лиша, спокойно. — Поспешила она себя одёрнуть. Злом, засевшим в ней, нельзя наслаждаться. Нужно его принимать и иногда выпускать на волю, что б оно не начало пожирать её собственную душу. Но ни в коей мере нельзя поддаваться искушению и наслаждаться им. Ибо Зло, не просто слово — оно развращает, стремится поглотить, нет, не тебя, не тело — саму Душу…

Нос катера врезался в прибрежную полосу, заглох мотор, гнавший сию лодочку по волнам и белые пираты, спрыгнули в воду.

— Вы очень пожалеете о своём…

Она улыбалась, говоря это. Она знала, что у них на уме — они не станут стрелять, ведь она безоружна и так привлекательна в своём купальнике. Они не увидят в ней угрозы и попытаются изнасиловать. Сейчас они нападут и, Лиша вдруг покраснела до корней волос. Ей вдруг пришла на ум мысль, такая странная мысль, а что если позволить им? Позволить совершить то, что они задумали. Ведь это будет так не похоже на её обычную жизнь, это будет, в душе поднялась волна отвращения. Нет, какие бы ощущения и новые двери не открывались в том, что жаждут эти люди — ей не стоит этого знать. Нет там ничего, что стоило бы знать. Да и как вообще такая мысль могла возникнуть в её голове? Может, всё дело в том, что она девственница и прекрасно понимает, что люди вправе распоряжаться этим делом как им угодно. Девственность не имеет никакой ценности. Если конечно, речь не идёт о слугах. Со слугами всё сложнее — они очень глупые и их разведение очень важный момент, там девственность важна, так как самцы, с каким-то маниакальным внимание относятся к девственности самок, которых собираются покрыть. Она этого никогда не понимала, хотя мама и пыталась объяснить, в чём тут дело. Впрочем, мама, наверное, и сама не очень понимала, почему девственность так важна для слуг. На количество детей в помёте слуг, это не влияет, на их здоровье тоже, так в чём причина? Странные они, эти слуги — и вроде так похожи на людей, и в тоже время совсем-совсем другие…