Николай Грошев - Война вампиров [СИ] [книги 4-5]

— Не плачь, брат мой. — Сказал Артём, взяв его ладони в свои. — Русский дух силён — ты научишься пить спирт. И Русский мир откроется для тебя, в своём бесконечном великолепии.

— Спасибо, брат мой… — Хныча ответил пробуждённый русский с белесыми глазами.

— Ты справишься. Я чувствую в тебе великую Силу.

Они убрали священный спирт и поднялись на ноги. И хотя многих ещё мутило, они повернулись к космодрому и взялись за работу — необходимо усилить опоры ивовыми прутьями, иначе галактический звездолёт не сможет тут приземлиться.

— Да прибудет с нами Сила! — Сказал Артём.

— Сила Русского мира! — Единым порывом, ответили ему пробуждённые русские братья.

И они принялись за работу, каждую минуту, каждую секунду своего тяжкого секретного труда, приближая наступление межгалактического Русского мира.

— Я как обсос в этом шмотье. — Буркнул Штык, брезгливо поводя плечами.

— Не гони, нормально всё. — Ответил Шкет, глянув на своего Носферуса. Тот послал ему мрачный взгляд. — Чё ты бурогозишь братан? Синтетика тоже тема.

— Да понял я, хули не понять-то? — Штык расстегнул молнию на пуховике и шумно почесался. — У меня чешется всё от этой поеботы.

— За то те тёлочки тебя больше не скрутят в узел.

— Это да… — Штык вздрогнул и признался. — Сань, прикинь, чуть левее жопу ломануло бы, и я бы блять сам себе отсосал.

— Вот подробности нахуй, ага?

— Да я так…

— Ленке позвонил? Хуйня эта больше не работает. Чё делать-то?

— Чё-чё, по-старинке будем, коленом в пузо, локтем в бубен.

— О, Колян идёт.

Оба повернули головы. Среди жиденького ручейка прохожих, по улице вечерней, идёт мужчина в вельветовой куртке, сверкая красными зрачками.

— Ебать он прям как вампир, в натуре. — Заметил тут Штык.

— Так он и есть…

— Да я понял, я не в том смысле. Ты глянь — в натуре вампир. А народу похуй, даже не оглядывается никто. Не уважают нашего брата, Санёк.

— Да похер, у нас сейчас проблем…

— Давай шугнём?

— Кого?

— Ну как? — Штык взмахнул рукой. — Народ шугнём. Что б блять вкурили — идёт вампир, по углам шкериться и почтительно дрожать. Клыки светанём, порычим, все дела, а?

— Ёбнулся? У нас и так проблем до жопы. А ещё тёлочка эта на хвосте. Светанём клыки, нам ноги выдернут и вместо рук поставят…

— Я просто вышвырну вас за город, а им сотру память.

— Это кто сказал? — Озираясь, спросил Штык.

— Тёлочка эта. Невидимая она. — Ответил Шкет, мечтательно подняв взгляд к небу. — Лёха, ты б её видел — сиськи, во! — Показал что-то размером с арбуз. — Жопа — во! Ноги — блять, Штык, отвечаю, эльфы супер. Вот бы такой засадить! Отвечаю я, ай!

Шкет пригнулся, стал затылок потирать, морщась весь.

— Чё такое братуха?

— Да по чайнику кто-то всёк, больно блять. Как будто шпалой пизданули.

Штык стал снова озираться, но никого так и не увидел.

— Пацаны, — сказал Колян, останавливаясь рядом с ними, — не уверен, что это тот самый хуй, но там сразу с десяток вампиров. Сидят в здании и балду пинают.

— Сто пудово он это. — Заявил Шкет и хлопнул Штыка по плечу. — Давай, топаем, щас прям их и накроем.

— Да ну, ты гонишь — нас трое, их десяток.

— Ты ту хуйню с клыками запинал в лёгкую…

— Ни чё ни в лёгкую. — Насупился Штык. — Я вообще почти ничего не помню. Давайте так, вот как Лена сказала, так и делаем. Этих, под пидоров крашеных, найдём, пустим их как пехоту, а потом сами завалимся и тогда уже ебашим всех подряд.

— Но…

— Я их тоже учуял. — Колян показал рукой куда-то в другую сторону. — Там, в заброшенном доме кучкуются. Так бы не заметил, но ветер сменился, и притащило запах.

— Ну вот, туда и потопали. — Штык двинулся в указанную сторону. Вампиры переглянулись и, пожав плечами, двинулись следом.

Миновали одну улицу, свернули во двор, миновали ночной магазин, смеркалось…

— А Штык где? — Спросил Шкет, останавливаясь. Оба стали озираться — кругом нет никто, только тёмный двор, два дерева, сломанная лавочка и обшарпанные стены, да в трёх окнах свет горит. — Ну ебать его в грызло, и куда он делся?

— Мож, зассал и свинтил?

— Да ну… — Отмахнулся Шкет, помолчал, задумчиво нахмурился. — Не, Штык пацан здравый, он бы не стёрся так тупо. Короче, покурим. Не вернётся — хуй с ним, двинем к этим дебилам.

— И что, сами на короля пойдём? — Слегка бледнея, спросил Колян.

— А хули делать-то?

— Может, лучше других поищем? Или Лену попросим, что бы ещё наших выделила.

— Хм. — Шкет мысленно перебрал всех, кто ещё живой и в городе, согласно последней информации от Лены. Получалось, что самые серьёзные бойцы, ещё оставшиеся в строю, это штангисты, верующие и голубые.

Почесал щёку, поморщился.

— Колян, стрёмно как-то мне…

— Да что такого? Попросим прислать помощь, мы ж блять не спецназ какой.

— Да я не в том смысле. — Шкет другую щёку почесал. Ещё негры есть. Только они по-русски не говорят. Вот и выбирай из такой удивительной компании, вот какого Соня свинтила? Она бы пригодилась, если бы её способность вдруг не отказала.

Печально вздохнув, Шкет закурил. Мелькнула тень и воплотилась в облаке снежной пыли.

— Во! — Сказал царственный Носферус, с широкой улыбкой на устах, явив миру два полных пузыря водки. Третий пузырь из кармана куртки приветливо торчит.

— Чё ёбнулся? — Покрутил пальцем у виска Шкет. — Мы ж на короля идём, не на…

— Ну, вот. — Штык кивнул поспешно. — Трезвым в такую жопу я не ломанусь. Ебал я в рот, пьяные пойдём — стопудово живые останемся.

Шкет рукой махнул, мол, ну вас всех, Штык пожал плечами и хряпнул прямо из горла.

— Уф! Ну, за эльфийские титьки! — И ещё глотнул.

— Может за удачу? — Робко предложил Колян.

— Нахуй удачу, так всех выебем. — Отмахнулся Штык, закуривая сигарету.

Помолчали, покурили, выпили три раза, бутылка кончилась. Открыли ещё одну, ополовинили.

— Ну, всё, харэ, потопали. Щеглов на тему прикрутим и на короля двинем.

И двинулись они неспешной походкой по двору городскому, ночью тёмной Ленской.

Только не далеко они ушли. Ровно до проулка, в виде буквы «Г». Позади длинная улица, которую они уже прошли, слева заросли какой-то растительной ботвы, не до конца сбросившей листву, справа торец здания без окон, без дверей. Прямо по курсу перекрёсток, ни светофора ни машин. Так-то, светофор там видно, вон, в ночи темнеется. Просто последний раз он подмигивал водителям и пешеходам, в эпоху расцвета пустых мечтаний о скором, непременно блистательном наступлении развитого социализма на весь известный мир.

— Ай! — Сказал вдруг Шкет, глянул себе на грудь, удивлённо вскинул брови и выпал как озимый. Колян повернулся к нему и тоже свалился — «ай» сказать не успел, так как из затылка у него торчит что-то чудаковатое с деревянной ручкой.