Николай Грошев - Война вампиров [СИ] [книги 4-5]

— Я уже получил деньги. Да, но… — Как-то странно рычащим голосом, ответил Александр. Люди за спиной Лены, придвинулись ближе. Он послала им мрачный взгляд.

— Не советую этого делать. — Лена откинулась на спинку кресла, зачем-то закрыла лицо ладонями, стала пальцами двигать. — Вы не понимаете, с кем работаете. Вы не понимаете, какие могут быть последствия. — Тут она убрала руки от лица, что-то спрятала в карман и как-то грустно сказала. — Вам следовало бы радоваться, что с вами говорю я, а не мой босс. Поверьте, вам не понравится общение с ним. Он не слишком вежлив, а о его воспитании, можно даже не говорить — оно отсутствует. Вы будете большим глупцом, если продолжите настаивать на своём.

— Слушай ты… — Зашипел Александр, наклонившись вперёд. Он посмотрел в её голубые глаза, только они больше не были голубыми.

— Не нужно этого делать. — Холодно произнесла Лена.

Он откинулся на спинку кресла. На него смотрят глаза, с ярко-красными зрачками. Красный цвет переливается, он какой-то пугающий, странный, мало ли отчего глаза у человека красные?

Он кивнул своим людям.

— Что бы ваш босс лучше всё понял, мы отправим послание. Вас.

Мощные руки ухватили её за предплечье и подняли над креслом.

— Повторюсь, мне не по душе эти методы, но вы не оставляете мне выбора. — Он поднялся на ноги. — Я покину вас. Не переживайте, вы останетесь живы. Вас немного помнут, для наглядности. Затем отвезут, куда скажите. До новых встреч.

Девушка ухмыльнулась. Глаза полыхнули алой искоркой, и случилось невозможное. Она ударила ногой, того кто стоял слева. Хрупкая ножка, с хрустом вмялась в лицо человека, он отлетел к стене и свалился там, не подавая признаков жизни. Второй не успел среагировать — вот он её держит и раз! Она повисла на его спине. Удар в подколенный сгиб — нога парня, отдавшего качалке и каратэ большую часть своей жизни, не подгибается — она вылетает вперёд, бьёт его носком ботинка в лоб. Толчок в спину и с воем, хватаясь руками за причинное место, парень садится на шпагат. Он и раньше на него садился, только раньше вторую ногу не загибали ему на плечо.

— Вы не понимаете Александр, с чем имеете дело. — Он икнул, мягко осаживаясь обратно в кресло, а девушка, нахмурилась, странно посмотрела на бычью шею охранника, она ребёнком видится рядом с ним, но так легко уделала обоих, и глаза, пылают красным. — К чёрту. — Вдруг говорит Елена. — Александр, больше не пытайтесь изменить условия сделки. У вас ничего не получится. — Из её рта полезли клыки. С противным скрежетом, до боли в зубах. Александра пробило ледяным потом, когда она впилась в шею охранника, и он вдруг стал очень бледным. Глаза парня закатились, девушка отпустила его, и он свалился на пол.

— Ему потребуется переливание крови. — Сказала она, вытирая окровавленные губы, ситцевым платочком. — Мы вампиры, Александр и мы не принимаем отказов. Или вы согласны, или вы пища.

Она махнула платочком на прощание, а Александр тупо смотрел на тело охранника, с четырьмя дырочками на шее, из коих едва заметно течёт кровь. Из него тоже сейчас текло, не кровь конечно и пахнет не вкусно, но он не замечал. Вампиры. Они есть и вот эта хрупкая интеллигентная девица, она вампир, и ОПГ, для которой он поставляет героин — вампиры…

Лена шла по улице, с улыбкой на губах. Она остановилась в переулке, мечтательно посмотрела на чистое голубое небо. В душе пели соловьи и звенели колокольчики.

— Кажется, я начинаю понимать, почему у него так плохо получается скрывать, кто он такой на самом деле. Так приятно, так хорошо, мне ещё никогда не было.

Она широко улыбнулась и звонко рассмеялась.

— Не вечер ищо, — буркнула пожилая женщина с котомкой, проходящая мимо, — а уже нализаться успела, шмара подзаборная…

— Бабушка! — Кричит та самая «шмара». — Давайте помогу сумку до дома донести?

— Нету ничего. Пенсию потратила всю, нету денег. — Поспешно отвечает старушка, прижимая сумку к груди.

— Тогда позвольте я просто вас провожу? И вот. — Она достаёт из кармана пару купюр и отдаёт их ей. — Это вам, купите себе чего-нибудь.

Старушка подозрительно щурится. Насупилась, деньги не берёт.

— Возьмите, это подарок. Я совершила плохой поступок и хочу сделать что-то хорошее, что бы хоть как-то сгладить свою вину.

— Ага… — Старушка берёт деньги, но озирается, словно думает, что их снимает камера и как только она возьмёт деньги, их тут же отберут — ну а зачем их оставлять ей, если кадры для избирательной кампании уже отсняты? — Ты в церкву с этим лучше иди, батюшке отдай, так оно надёжнее. — И протягивает деньги обратно.

— Нет. — Отказывается девушка. — Я хочу помочь, а не оплатить обед очередного прощелыги.

Девушка уходит вниз по улице, довольная, улыбчивая, а глазищи-то красные.

— Наркоманка поди. — Ворчит старушка, пряча деньги. — Но добрая, храни тебя Господь.

— Надеюсь, сохранит… — Шепчет Мудрость клана, вдруг погрустнев. Лена поняла очень важную вещь — она не хочет прятаться. Не так как требуют законы Носферату. Да, нельзя открыто заявлять миру — мы есть. И нельзя носить донорскую кровь в пакете по улицам, а милиции говорить, что это для личного пользования. Но и скрывать свою сущность везде и всюду, тоже нет смысла. Люди не хотят верить в монстров, они любят смотреть на них в кино, слушать разные сплетни и притворно пугаться им. Но они не хотят признавать их. И никогда не признают, если быть аккуратными.

Лена, сознавая, что ей не справиться с неудержимым пофигизмом представителей своего клана, сейчас выбрала путь, который можно было бы назвать «золотой серединой».

Но если бы Носферату были живы, тогда, в этот день, война вампиров уже шла бы полным ходом, а она и её Носферус, прятались бы в канализации, ожидая скорой смерти…

Впрочем, у Носферуса Штыка, на «прятаться», мозгов не хватило бы при всё желании.

Сегодня был прекрасный день. Ну, какой день был достоверно неизвестно — Штык до самого вечера боролся с острым желанием выпить и победил. Блистательно и бесповоротно.

А такой невероятный триумф, просто грех не отметить!

Так что проснулся он поздним вечером, глянул на часы на столике, почесал затылок. Внимательно осмотрелся. Пол подозрительно бугристый. Включение вампирского зрения сквозь тьму, будет означать и полное отрезвление, посему, царственный Носферус снял ботинок и прицельно запустил его в сторону выключателя. Зажёгся свет.

— Котик! — Раздалось за спиной и Штык, пронзительно взвизгнув, подпрыгнул высоко вверх, стукнулся головой о потолок, грохнулся на пол, послышался треск пластика и звон разбивающихся бутылок. — Котик! Боже мой! Я мигом принесу пластырь, йод, чего там ещё…

И убежала, ловко лавируя в том безобразии, что устилало пол. Штык, проводил её печальным взглядом. Одежды нет, ростом какая непонятно, лица не видно. Ну, кто в здравом уме будет смотреть на лицо, когда мимо тебя порхают такие стройные ножки и увесистая попка? Вот и он не посмотрел, к тому же, учитывая полный отказ памяти, страшновато как-то смотреть выше. Кто знает, какие там сюрпризы ждут? Опыт имелся и не шибко приятный. Увы, выше посмотреть всё равно придётся. Штык разгрёб бутылки, окурки, нашёл там ковёр — прожжённый сигаретными бычками. Надо же, не загорелся, и пожара не случилось — вот что значит настоящий ковёр, а не синтетический ширпотреб! Настоящий ведь из верблюдов делают — да, ждут, пока они обрастут как мамонты, потом электрической машинкой под ноль раз, и всё. Два тюка добротной шерсти, которая очень плохо горит, потому что верблюды редко моются и часто потеют…