Николай Грошев - Война вампиров [СИ] [книги 4-5]

А местный Супермен присел на корточки возле него.

— Я не хочу, что бы меня снова маньяком окрестили. — Буркнул он, убирая пистолет. — Так что никого без надобности убивать больше не буду. Я лучше вас гондонов ментам сдавать буду.

Штык хотел сказать, что мусорам сдавать стрёмно, но из горла вырвался только хрип и два кровавых пузыря. Причём второй, почему-то, вылез не из глотки, а прямо из груди. Штык с удивлением на него глянул — действительно, это как так? Ну, чисто анатомически, вроде так не бывает, а смотрится — вообще жуть. Так он заинтересовался сим непотребством, что чуть не забыл, где сейчас находится. Пальцем вон в пузырь ткнул, тот лопнул. Снова вздохнул — опять пузыри кровавые из горла и из груди лезут — прям мистика какая-то…

— А вот что с тобой делать, я не знаю. — Вдруг сказал Пума, слегка растерянным голосом.

— Пососи, сделай дяде приятно. — Едва слышно отозвался Штык, занятый изучением странностей вампирского дыхательного аппарата, непосредственно на живом примере. С сих слов у Пумы маска задрожала — толи от гнева, толи ветром её тряхнуло, там не очень понятно. Однако расстроился он всерьёз, это точно — вон пистолет снова в руке оказался. Грянул выстрел, оружие извергло пулю, и было возвращено обратно за пояс. С такой скоростью всё это было выполнено, что Штык даже забыл и о пузырях кровавых и о той боли, что вызвало новое ранение. Он даже уважительно выпятил губы и кивнул глубокомысленно.

Дело в том, что пару месяцев назад он тренировался, нечто подобное делать — решил повторить подвиги ганфайтеров далёкого прошлого, одной далёкой страны. Так что бы вы думали? Произошёл неожиданный эксцесс, едва не ставший истинной трагедией! И главное не понятно почему так всё получилось — пистолет этот драный, выстрелил второй раз, уже будучи засунут за пояс. По ноге потекла кровь, Штык тогда замер, как громом поражённый и минуты три не решался глянуть, что там у него случилось — не повреждено ли его, то самое оно, что является и сердцем и гордостью любого мужчины? Потом-то глянул, конечно, проверил, все ли сантиметры на месте и, переживая дичайший стресс, поспешно вернулся в город, к ближайшему магазину с водкой…

Ну не мог он не кивнуть уважительно — это ж какая ловкость нужна, что бы так стрелять! А смелость! А выдержка — этот полоумный в маске, хоть и двинутый на весь башка, но таки молодец.

— Замолчи. — Рыкнул первый в истории Ленска, настоящий супергерой, справившись со своим гневом. Чему больше всего, помогла, конечно, не выдержка, а очередная пуля, посланная в сердце преступного элемента, вампирской внешности. — Я так и не смог решить, что с вами делать, вампиры вы поганые. — На последних словах, у него что-то с голосом сделалось, и Штык вдруг выпучил глаза — теперь он его узнал. Пума сие заметив, маску снял. — Ну да, я это, я, хули ты так зёнки пучишь? Я хорошим стал. Я теперь сражаюсь за Закон, Порядок и Родину. Вот.

— С запоя белочка посетила? — Прошелестел Носферус.

— Я пить бросил. Почти. — Гордо поведал Шкет, нынче герой героический, по имени Пума.

— Ну и лох.

— Сам ты лох! Трезвый образ жизни, это чудо! Я стал лучше, умнее, быстрее, я научился собой управлять! Да я теперь тебя размажу как оленя, одной левой!

Штык вместо ответа ощерился в ехидной улыбке, новая пуля пробила сердце.

— Хватит! — Пискнул Штык. — Больно же!

— Я тебя в цепи закую, и за городом буду держать, пока ты не согласишься исправиться.

— Согласен! Я стану хорошим, только не стреляй больше, придурок блять…

— Отлично. А ещё ты пить бросишь.

— Ну, брошу, брошу, заебали вы уже…

— И никаких наркотив.

— По живому режешь урод, — ещё одна пуля, кровь полетела фонтанчиком и забрызгала Шкету щеку, — ладно! Согласен! Чмо ты Саня всё-таки конченное…

— А потом устроишься на работу и будешь жить как честный человек.

Тут Штык молчал секунд десять.

— Ну?

— Баранки гну.

— Чего?

— Нахуй иди, так понятно?

Почему-то, новой пули не последовало. Шкет вообще вдруг стал очень спокойным, потом улыбнулся глупо и вдруг завалился на бок, да растянулся на земле.

— Саня. — Позвал Штык. Молчит как убитый. И не шевелится. — Слышь гондон, ты что уснул что ли? — Не отзывается, в грудь что-то воткнулось. Не так больно как пуля, но всё же ощутимо.

Штык вниз глянул. Из груди торчит что-то вроде гибрида дротика и медицинского шприца. Колбочка внутри пуста, только на дне виднеется капелька фиолетовая. И вся грудь прям огнём горит. Только от пуль всё жечь перестало, и вот опять, этот огонь, он не такой же, как от пуль, он идёт волнами от места укола, распространяется по всему телу. Сильнее забилось восстановившееся сердце. Последние пули выпали из ран, на груди сверкает новая, розовенькая кожа. Отчего-то сильно клонит в сон. Глаза начали закрываться, и Штык тихонько зарычал, мобилизуя остатки воли и решимости — о, вроде помогло, отпускать начинает. Снова посмотрел на Шкета — у него в шее, у затылка, точно такой же дротик торчит, что бы это всё могло значить?

На всякий случай он сделал вид, что пытается подняться, пошатнулся и свалился рядом со Шкетом, прикинувшись мёртвым. Ждать долго не пришлось. Владельцы дротиков, вскоре явились.

— Этот долго держался. — Сказал женский голос. — Влад, давай его допросим, а этого к чёрту.

— Обезглавим тут? — Отозвался другой голос, этот стоит слева, почти за спиной.

— Не зачем милицию нервировать. В этом городе большое гнездо. У нас будет много работы. Нам нужно оставаться в тени как можно дольше. Ты и сам всё понимаешь.

— Ладно, отрубим голову на реке, у моста, труп там сбросим. Течением утащит далеко, пока милиция поймет, что и как, мы успеем зачистить гнездо.

— Если всё правильно сделаем, милиция никогда не поймёт что и как. Мы в России Влад, а не в твоей Германии. Тут милиция работать не умеет и не хочет. Напишут в отчёте, что это самоубийство, совершённое с особой жестокостью и вернутся к безделью.

Штык не совладал с собой и слегка приоткрыл один глаз. Над Шкетом стоит женщина. Высокая, стройная, хотя уже и не молодая. Глаза у неё хищные, на поясе пистолет виднеется.

— Как вы тут вообще живёте, если у вас милиция такая? — Проворчал мужик, ухватив Штыка подмышки и поднимая его с земли. — И зачем она вообще нужна, если работать не умеет?

— Россия. — Пожала плечами девушка. — Умом этого не понять.

— И этого я тоже не понимаю. — Ответил Влад.

Тут Штык уже просто не выдержал.

— Да хули тут понимать? — С жаром высказался он. — Менты — пидорасы. Вот и вся, ай! — Крикнул он, хлопнувшись копчиком оземь. — Ты чё творишь придурок? Больно же!

Девушка ловко вытащила пистолет — но не тот, что Штык заметил, пока изображал покойника.