Николай Грошев - Война вампиров [СИ] [книги 4-5]

— Нахуй короля. — Махнул рукой Штык.

— Что?

— Короля. — Штык изобразил неприличное движение нижней частью организма. — Нахуй. Чё непонятно?

— Ты! — Он аж позеленел, поднимаясь на ноги.

— Сам такой. Короче! Ты идёшь бухать со мной или пиздуешь отсюда в темпе вальса?

— Возмутительно! Это недопустимо! — Взвыл мужик. — Ты Носферус! Ты глава клана, ты…

— Я Штык. А ты идёшь нахуй. — Заявил вампир, ухватил Субэдэя за шкирку и быстрым движением выкинул его в коридор. Закрыл дверь, сел обратно на лавочку.

Дверь открылась. Субэдэй, лицом весь пунцовый, зашёл обратно. Аккуратно прикрыл двери. Уселся на прежнее место. Стал на Штыка смотреть.

— Вот ты трудный. — Буркнул вампир, наливая водки в стакан.

— Ты отвратительная пародия на вампира. — Заявил Субэдэй.

— За то у меня своя ОПГ, бабла до самого члена. — Помолчал и с гордостью добавил. — И член у меня 33 сантиметра! Съел? Так-то вот.

— Тенгир, дай мне сил! — Снова сказал мужик, глядя в потолок.

— С кем ты там разговариваешь? — Штык тоже глянул. Нет вроде никого.

— О Великая Степь! — Воскликнул Субэдэй. — Да он же просто дебил!

— Слышь, ты, шаурма штопанная, на поворотах осторожнее. — Возмутился царственный Носферус намахнув полстакана залпом.

— Прекрати всем говорить, что ты вампир!

— Чё это вдруг? — Изумился Штык, тут же хлопнул себя по лбу ладонью. — Бля, в натуре, Ленка ругаться будет. Мужик, отвечаю, я стараюсь, но…

— Ленка?

— Ага. Нормальная бабёнка. — Пожал плечами. — Но чёта не даёт мне. Хер знает, в чём тут дело, и я походу втюрился, отвечаю. Как её увижу так хер по лбу бьёт, гы! Слыхал такой анекдот? Нет? Я ща расскажу, значит, приходит мужик к врачу и…

Субэдэй вдруг икнул. Положил ладонь себе на грудь и удивлённо вниз посмотрел.

— На. Отвечаю, полегчает. — Снова стакан протягивает.

— Кто такая Ленка? — Прошипел вампир пожилой, с удивлением отмечая, что голос сорвался на визгливые нотки.

— А, да. — Штык почесал затылок, нахмурился и, хлопнув в ладоши, радостно сообщил. — Она у нас эта — Мудрость. Во! Ну, башковитая пиздец! — Наклонился чуть вперёд и доверительным шёпотом добавил. — Она в уме умножать умеет. Отвечаю, сам видел.

Субэдэй выпрямил спину и застыл как изваяние. Он понял, что речь идёт о Мудрости Клана.

Мудрость — это Ленка. И ещё она «нормальная бабёнка». В присутствии которой у Носферуса, значит, это дело, Субэдэй чуть не вытошнило — это же почти инцест!

— Да что же с вами не так? — Проговорил он, с отвращением глядя на лидера нового клана. — Почему Дети Ночи выбрали вас?

— Это которые с ушами? — Показал уши. — И ебальники серые, ага? — Субэдэй сам серый стал. — А я ебу мужик, чего они нас выбрали? Может ёбнутые, кто их там разберёт…

— Замолчи придурок! — Взвыл Субэдэй, в ужасе озираясь. Он слишком долго жил. И он лично присутствовал в день гибели Сору, первого и последнего вампира, позволившего себе такое вот поведение в отношении Носферату, Детей Ночи, Создателей всех Кланов.

— Молчу, молчу я, чё ты завёлся?

— Ты немедленно прекратишь раскрывать миру, кто ты есть. Твоё возмутительное поведение…

Пришлось замолчать. Просто трудно говорить, когда бешенство клокочет внутри, а под носом крупный кулак, сложенный в фигу.

— Усёк? — Фига исчезла, Штык налил в стакан половинку коньяка, половинку водки. — Фух! Ну, за здоровье того хуя, что у нас за короля нынче лямку тянет. Ух! Вещь! Мой рецепт. Тебе сделать?

— Ты должен понять, что произойдёт, если ты ослушаешься. — Субэдэй поднялся на ноги. — Ты пародия не только на вампира, но и на уруса. Ты пародия вообще на всё. Тебя следовало утопить при рождении.

— А я чё спорю? Может, и надо было, хуй знает. — Штык демонстративно пожал плечами. — Ваще, давай чисто посидим, пообщаемся. — Кивнул сам себе и добавил. — А потом я тебе морду набью. Я ваще к чебурекам норм — мне как-то срать на всю движуху. Но ты, в натуре, Саня, ты заебал. Так что за рюмкой чая пообщаемся, а там как масть пойдёт.

— Ты ошибка наших Создателей. Как и весь твой клан и…

— Да-да. Я тебя понял. Всё, завязывай понты кидать.

— Сейчас ты получишь то, что должен. Ты будешь наказан за своё поведение, и если это повторится…

— В смысле? — Штык поднялся. — Драться типа? Слышь! Я в детстве каратэ занимался. Месяц! — Встал в стойку, подняв кулаки. — Не советую. Это я сначала тупанул, а теперь я готов и если чё — отделаю так, что тебя в морге не узнает никто. Понял да?

Субэдэй не стал говорить. У него только глаз дёргаться начал. Левый почему-то.

— Я убью тебя. — Вдруг сказал он. И удивлённо хмурясь, добавил. — Да, это единственное верное решение. Я убью тебя, и Бату простит меня. Он поймёт…

— Чё? Ещё и батя тут твой где-то трётся? — Удивился Штык. — Чё? Типа толпой на одного? Ну давай хуерыги! Давай, чё? Я вам щас всем очко порву!

И храбро сменил стойку. Потом подумал, что на кулачках, всё такое, это конечно, благородно и спортивно, но как-то в лом. Так что взял бутылку — пустую, конечно же, разбил о край стола и вооружённый розочкой, надвинулся на противника.

— Ну чё? Обоссался фраер? Ща я тебя на шаурму шинковать буду!

— Ты вампир, придурок. — Холодно сказал Субэдэй. — Тебе не нужно оружие. Ты…

— Вот и не быкуй в натуре, раз штаны намокли. Садись лучше и бери стакан.

Он опустил розочку, стал садиться обратно. И очень зря.

Субэдэй шагнул вперёд и что именно сделал, Штык не понял. Просто всё тело вспыхнуло болью. В трёх местах. Он никуда не отлетел, просто сложился пополам и замер. Из глаз брызнули слёзы, он сдавленно захрипел.

— Я сломал твои рёбра. Один осколок пробил сердце. — Холодно прокомментировал сие, его противник. Поднял руку. Она вдруг растворилась, смазанной тенью опустилась вниз и тут же вернулась на место. В тот же миг, Штык взвыл от боли, а его лева рука повисла плетью, плечо обмякло и тоже как-то вниз отвисло. — Твоё плечо выбито из сустава. Я могу продолжать бесконечно. Я воин и никогда не забывал об этом. Все века, что живу я…

Штык взревел. Не от боли. Сознание словно отключилось. С рёвом он распрямился, здоровой рукой схватил Субэдэя за поясницу и прижал к себе, словно бы обнял. Тут же получил с десяток ударов по всему тело, но только ещё громче заревел, и клыки вонзились в шею Субэдэя.

С диким рёвом, он отпустил почти обескровленное тело и, широко раскинув руки, поднял лицо к потолку. Сверкнули клыки, испачканные кровью, красная струйка потекла по щеке.

— Идиот. — Едва слышно сказал Субэдэй с пола. Он с трудом смог сесть, привалившись спиной к спальному месту. Он едва мог шевелиться, почти вся кровь покинула его тело. Но он улыбался — он не виноват в том, что случилось. Ему не за что будет извиняться и не придётся ничего объяснять.