Николай Грошев - Принц древесного трона [СИ]

— Извините, я сейчас. — Вова подошёл к парню застывшему в дверях. — Олежа, что застрял?

— Тебя жду. — Пожал плечами парень.

— Я скоро, давай, топай. — И легонько подтолкнул его к выходу. Парень снова плечами повёл.

Вышел в коридор, Вова закрыл за ним дверь и вернулся к учительнице. Краснея, и глотая слоги, он проговорил. — Марь Ивановна, если вы никому рассказывать не будите, ну и вообще упоминать, что я того, хожу на внеклассные, тогда я мог бы по субботам, вот.

— Хм. — Женщина поправила очки. Удивлённо приподняла тонкие брови. — А в чём дело?

— Ну, понимаете, — Вова замялся и так же невнятно закончил, — у вас там Сивова, Скляров, ну и прочие такие же, это как бы, ну стрёмно, сами понимаете…

— А! — Учительница понимающе кинула и едва заметно улыбнулась. — Ты боишься, что тебя ботаником считать начнут!? — Парень удивился, но быстро справился с собой и поспешно кивнул. — Ладно уж, молчать буду как рыба, только приходи, подтянем тебя. Склярова определим тебе в наставники…

— Чего? — Воинственно нахмурился Вова. — Я этому гоблину гланды вырву, наставник блин… — Взгляд Марь Ивановны закаменел. Вова поспешно добавил. — То есть, я понимаю, наставник нужен, значит, что бы за пакетом приглядывал, работу домашнюю за меня делал… — На зрачках учительницы, казалось, вот-вот образуется корка льда и треснет нафиг, — то есть, что бы с примерами мне помогал, ага?

Учительница кивнула. Вова облегчённо улыбнулся — угадал.

— Но за ребят я не ручаюсь, растрезвонят по школе… — Вова так хищно оскалился, что учительница осеклась.

— Хм. Наверное, за это можно не волноваться. — Вова с той же улыбкой несколько раз быстро кивнул. — А почему ты так стесняешься с ботаниками общаться?

— Да не стесняюсь я ничего. — Вова снова набычился, взгляд в стол воткнулся. Учительница махнула рукой.

— Ладно, иди, история у вас сейчас. Звонок, вот-вот. В субботу к двум, в этот кабинет.

— Ага. — Вова выскочил в шумный коридор, забитый учениками. Кто-то шёл на урок, кто-то праздно шатался, другие разбились на стайки и расположились на широких подоконниках, на лестнице или просто в коридоре, с ботаниками он стесняется…

— С лохами я контачить не хочу. — Проворчал Вова, не спеша, двигаясь к лестнице на второй этаж. — Один день позора и потом месяц кулаки до локтей стирать придётся, объясняя, что к чему и почему блин. Спасибо, уже проходили, снова не шибко хочется.

Впрочем, тут Вова слегка кривил душой. Ещё пару дней назад он сам, что называется, нарвался, на парня из десятого класса и была драка, в которой он победил. Ему нравилось драться. И когда необходимость доказывать всем что он может в зубы солидно прописать, исчезла, Вова быстро начал скучать. Потому и прослыл скандалистом, да любителем подраться.

Только вот родителей, если снова в школу вызовут, парень вздрогнул от такой перспективы и врезался в чью-то спину.

— Обнаглел тварь?! — Взвыл обладатель спины, развернулся, занося кулак для удара, и так вот и застыл. Вова криво усмехнулся, голову на бок наклонил. Деловито протянул руки вперёд, ухватил парня за запястье, локоть, слегка выправил их.

— Вот так надо руку держать, а то можешь запястье повредить. Понял, да?

Бледный парень шумно сглотнул и поспешно отступил к стене.

— Вол, я случайно, правда. Это, как дела-то? Нормально всё? Я это, ты, если что, я за тебя…

Вова прошёл мимо, не дослушав испуганный лепет — знакомое лицо, кажется, он, по этому лицу, когда-то уже стучал кулаками на школьном дворе.

Кабинет истории отличался от прочих, но не планировкой — все кабинеты школы типовые, делались по одному плану. Тут даже парты одни и те же, одного и того же цвета. Основным отличием кабинетов, всегда оставалось число окон. Но только в кабинете истории, торцевую стену, закрывал громадный шкаф, забитый самыми разными книгами. На верхней полке, в самом углу, покрытые толстым слоем пыли, имелись даже несколько томов собрания сочинений В. И. Ленина. А ещё только тут на учительском столе стояла большая коричневая конструкция, назначение которой знал всего один человек — прежний учитель истории, три года назад вышедший на пенсию. Нынешняя учительница, молодая, только из педагогического училища, о сей конструкции из металлических дуг, шариков и пружин, тоже ничего не знала. Однако всегда тщательно протирала её от пыли и держала в углу стола, как украшение. В каком-то смысле, эта вещь действительно казалась красивой, немного оригинальной и экстравагантной, даже Илья понятия не имел что это такое. И он один точно знал, что распространённое мнение, будто сия штучка, стоит здесь со дня строительства школы — миф. Прежний учитель припёр её, когда ещё был молод. Илья помнил тот день. Он единственный из учеников, разгладив рубашку и поправив пионерский галстук, решился спросить, что это такое? Учитель хитро подмигнул и пообещал рассказать, когда они станут постарше. Так и не рассказал, вероятно, он и сам не знал что принёс. Так эта конструкция и стоит на столе, пыль собирает.

— Вместе сядем? — Спросила Диана, покрываясь очаровательным румянцем. Мимо проскочил конопатый. Услышав вопрос девушки, шумно, в засос, поцеловал тыльную сторону собственной ладонь — оба залились краской. Но сели всё равно вместе, на ту же по счёту парту, что и на прежнем уроке. Когда усаживались, в кабинет вошла Алина — мраморное личико девушки, исказило надменно-презрительной гримаской при взгляде на них.

«Костлявый играет со зверьками» — пришла мысль эльфийки. Илья в ответ послал ей гневный взгляд. Алина проигнорировала ответный взгляд, усаживаясь за свою парту. Провела пальчиками по гладкой поверхности столешницы. Глянула на них, недовольно-презрительно выпятив губки.

Небрежным плавным жестом отодвинула стул, изящно отставив стройную ножку, обтянутую тонкими джинсами, плавным жестом повесила рюкзак с Микки-Маусом на спинку стула, медленно, величественно начала садиться…

— Фифа какая-то. — Сказали рядом почти так же презрительно, как умела только Алина. Илья обернулся. Диана, оттопырив нижнюю губу, фыркнула и добавила. — Холодная и склизкая как жаба, а корчит из себя бог весть что. Терпеть таких не могу.

Илья отвернулся, пряча торжествующую улыбку — реакция Дианы, и он был уверен на девяносто процентов, что не ошибается, вызвана не только поведением Алины. Недаром он уже четвёртый раз идёт в девятый класс — эмоции Дианы вызваны, преимущественно, тем фактом, что он сейчас наблюдал за Алиной. Только она неверно поняла выражение, с которым он на этот обычный ритуал девушки смотрел. Диана увидела восхищение подростка, там, где не было ничего кроме недовольства и безразличия. Раньше, когда они с Алиной пошли в девятый класс четыре года назад и оба носили другие имена и другие иллюзорные шкурки, он наблюдал за этим её обязательным ритуалом с интересом, непониманием. Теперь её показные надменность и гордость, скорее раздражали. И самое мерзкое, что вообще все эльфийки его возраста, такие вот «фифы». Он ни одной не знал, которая бы, по примеру Алины, не называла бы молодых эльфов иначе как «костлявые». Общение с Алиной порой раздражало даже сильнее чем опека Вовы.