Николай Грошев - Принц древесного трона [СИ]

Он оставил парочку позади и бегом ринулся в ту сторону, откуда слышал крик. Сознавая, что вполне может сбиться с пути, прибег к Силам и вычислил источник возмущения Потоков. Туда и прибежал уже через пару минут. Две скамейки, за ними полоса елей, засыпанных свежим снегом. Сред них есть просвет, асфальтовая дорожка, ведущая из парка в сторону многоэтажных зданий. Вот там он их и нашёл. На внушительном пятачке оплавленной почвы и гипсовых плит, коими вымостили центральную часть парка, тут собственно и располагались скамейки, зона отдыха, так сказать. Идеально ровный круг. Его уже присыпало свежим слоем снега. Вон ветки елей торчат, оплавлены все. Одна ещё чадит чёрным дымом.

Мамед лежал подле одной из скамеек, не шевелился, видимо, без сознания. Карина жалась спиной к одному из деревьев, в своём лавово-кожаном костюме, прижав коленки к подбородку и глядя прямо перед собой широко раскрытыми, остановившимися глазами. Чёрные волосы разметало по плечам, спине. Прожилки на коже по коим текла Сила, всё ещё пылают, но красноватый свет быстро гаснет — она успокаивается, избыток взятой энергии, уже израсходован и Сила уходит обратно в Потоки. Карина. Она вышла из равновесия и, и хорошо, что в этот момент шёл густой снег. Илья примерно представлял, что случилось здесь — в небо взвился тугой столб огня, центром коего стала Карина. Наверняка, не будь снега, его бы полгорода увидело. Огонь не только оплавил почву и камни, он полностью рассеял иллюзорную «шкурку» девочки. И как ей теперь домой возвращаться? Внешность у ифритов весьма примечательна.

Сам он, вернуть иллюзию на место не сможет — не тот уровень, что бы совладать с иллюзией, способной удержаться на теле ифрита. Впрочем, он может создать что-то временное. Часа на три хватит, а там пусть сами разбираются, до дома она добежать успеет, прежде чем Форма рассеется под влиянием Силы, буквально сочащейся из её кожи.

Чем он и поспешил заняться. К моменту, когда Вова и Алина подошли, Карина обзавелась новой «шкуркой» — почему-то, получилась почти точная копия Дианы, в летнем платьице.

Блин. Ладно, что-то менять уже поздно, только хуже сделает.

— Ого. — Сказал Вова, глянув на оплавленный круг, почти занесённый снегом. — Метеорит что ли упал? — Взгляд остановился на Карине. Вова брови вскинул от удивления. — Диана? Ты как тут, а… — Перевёл взгляд на залившегося краской Илью. — Понял-понял, это Карина, да?

— Да. — Илья подошёл к девочке, присел рядом. Попытался растормошить, но она только смотрела куда-то сквозь него и всё, никак больше не реагировала.

— А это что? — Вова пальцем ему за спину показал. Оглянулся. Вроде ничего такого, снег, круг этот оплавленный, ёлка дымиться перестала, кучка пепла почти посередине, там вон прошлогодняя трава трещит, горит ещё, видимо, пепел? Наверное, тут что-то стояло и…

И из кучки потянулся серый призрачный дымок — немного напоминало руку, человеческую.

Илья мгновенно побледнел.

Ноги подкосило, он сел в снег. Один жест, автоматически доработал всё остальное — тоненький дымок уплотнился, стал виден отчётливее.

— Великие Силы… — Прошептал он, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

— Илья, что случилось?

— Волчонок, мне скучно. — Плаксиво сказала Алина, без всякого интереса посмотревшая на место трагедии. — А у тебя есть ещё этот вкусненький шоколад? А давай маме купим один стаканчик?

— Ага. — Тяжко сглотнув, кивнул Вова — видимо, представил, что именно с ним сделает мама Алаи, когда он ей вдупель пьяную дочку предъявит, да ещё и свой шоколад с сюрпризом притащит в подарок. Она у неё не шибко разбирается в магии, но всё же, кое-что может — не успеет Вова зарычать, как заколдует как-нибудь понеприятнее. — Обязательно зайчик, но потом.

— Зайчик, хи-хи. — Девочка смеялась, зажав ротик ладошкой, а потом встала на цыпочки и снова его в щёку поцеловала — на этот раз, действительно поцеловала. — Ты хороший. Хоть ты и волк, но всё равно хороший.

— Илья! — Воскликнул Вова, который, кажется, уже начал тяготиться таким поведением Ледышки. А может, дело в том, что всё чаще представлял реакцию Алаи, завтра, когда она придёт в себя и всё, что творит сейчас, вспомнит на трезвую голову.

— Тут человек, того. — Он показал пальцем на горку пепла, прах, это прах, а не пепел.

— Ага? — Вова с любопытством уставился на прах. Ни шока, ни страха, ни сожаления, даже особо не удивился. Ему просто интересно. — Поджарила кого-то? А нафига?

— Сейчас. — Илья поднялся и снова подошёл к Карине. Совсем чуть-чуть Силы и девочка смогла очнуться. Расширенными от ужаса глазами, она осмотрелась, увидела их и тут же громко рыдать начала, по сердцу резануло болью. Зря он на неё такую иллюзию повесил. Сил нет смотреть, как плачет Диана, то есть Карина, тьфу ты блин…

Он применил ещё немного, и девочка смогла унять слёзы, почти очнулась.

— Карина, что произошло?

— Скинхеды. — Громко шмыгнув носом, ответила девочка. — Мы домой пошли, а они тут стояли. «Чёрными» обзывали. Мамед ничего сделать не успел — они сразу напали. Ему по голове битой ударили и вдвоём пинать стали. А один ко мне приставать начал, лапал меня. — Она вновь заплакала. Илья терпеливо ждал, больше не прибегая к Силам. Через несколько секунд, девочка снова заговорила. — Я испугалась. Сила вышла из-под контроля и я, я вспыхнула.

Вспыхнула, Илья, приподняв бровь, снова глянул на оплавленную землю — ничего себе вспыхнула. Такое чувство, что тут шатл взлетал, кучка праха всего одна. Тут умер только один человек. Куда делись остальные?

— Я не знаю. — Карина с ужасом посмотрела на прах человека, убитого её руками. — Я, я убила его, я… — Она разразилась новым приступом рыданий.

— Плохо дело? — Спросил Вова, когда Илья пошёл к Мамеду.

— Плохо. — Согласился он. — Двое всё видели и сбежали. Тут выжжено всё, Потоки в узел свернуло. Я не настолько хорошо владею Силами, что б найти их. Память могу почистить, но найти — теперь нет. Их нужно остановить, пока не начали рассказывать всем подряд. — Он наклонился над ифритом. Мамед дышал, но в сознание не приходил — на голове серьёзная кровоточащая рана. Вон, кровь чуть ли не струёй хлещет, с яростным шипением плавит снег и поджигает прошлогоднюю траву. Горячая ифритская кровь — это не метафора, она на самом деле горяча. Выживет Мамед. Ничего страшного с ним не случилось. Отворачиваясь от парня, Илья вдруг с обидой подумал, что с Вовой такого произойти не могло — он бы не позволил ударить себя битой. А вот Илья на месте Мамеда, точно так же валялся бы, капая кровью на снег.

Слишком они полагаются на Изначальные и забывают, что иногда, Сила не может помочь — просто нет времени, что бы совершить нужные действия.

— Вова, нужна Алаи. — Решительно заявил Илья. — Я должен вернуть ей ясность сознания.