Тайга Ри - Последняя из рода Блау [= Перерождение] [litres]

Под фонарями вспыхнули магические огни, подпалив фитили, и яркие точки устремились в темное небо. Наш летел криво, немного примятый с одного боку Тиберием, но он стабильно набирал высоту, пройдя через границу теплового купола. Фей и Хейли стояли близко-близко, соприкасаясь рукавами, с напряженной надеждой выглядывая в небе свой розовый цветок.

Я пыталась оттереть пальцы от туши и зажгла над головой магический шарик, чтобы было лучше видно, и в этот момент мне в спину прилетел чужой веер.

«Бледная моль» стояла сзади с решительным видом, крепко сжав маленькие кулачки. Кантор напрягся, Тиберий заступил вперед так, чтобы перекрыть линию атаки. Пришлось немного подвинуть его плечом.

– Леди Блау, я вызываю вас! – Разговоры вокруг затихли, все потеряли интерес к яркому зрелищу и переключились на новый спектакль, который разворачивался на их глазах.

– Причина? – Я говорила совершенно спокойно.

– Причина – ваше высокомерие, леди. Ваше высокомерие Высших. Вы думаете, если ваш род ведет начало с эпохи Грани, вы можете игнорировать правила, диктовать свои условия и не считаться ни с чьим мнением?

Марша онемела, приоткрыв рот – события развивались по совершенно новому сценарию, который она не знала.

Мне было интересно, какую причину девочка придумает для вызова, я оставила это ей на откуп. На мгновение у меня шевельнулось сочувствие, которое я безжалостно подавила в зародыше. Девочка проиграла с самого начала, выбрав не ту сторону – против Блау. А раньше или позже, значения не имеет.

Я высокомерно вздернула бровь и против воли улыбнулась. Высокомерие высокомерных Высших – звучит смешно. Но моя улыбка как будто сдернула крючок у арбалета, я не ожидала такой реакции.

– Вызов не может быть осуществлен. Приоритетное право у леди Фейу. – Я с показным сожалением развела руками. – Желает ли леди Фейу получить удовлетворение здесь и сейчас? – Вопросительный кивок в сторону Марши. Та отрицательно дернула головой, резко захлопнув веер.

«Сочтемся, Блау, но не здесь и не сейчас».

– Вызов не может быть принят. – Тиберий облегченно выдохнул и расслабил напряженные плечи. Так переживает, что ему влетит от Мария, если не убережет крошку Блау?

– Я не хочу дуэли. – «Бледная моль» отрицательно покачала головой. – Я требую справедливости. В круге.

Шепотки стали громче и как волна накрыли всю поляну. Хмурились наблюдатели, резко заработали веерами дуэньи, зашушукались юные сиры.

Круг справедливости требуют, когда задета честь. Задета настолько, что право решать отдается самой силе магии. Согласно кодексу, наблюдатели и дуэньи разрешить круг обязаны. Слишком серьезный вопрос. К кругу справедливости прибегали редко по одной простой причине: у силы было свое собственное, крайне отличное от людского понятие высшей справедливости.

– Причина необоснованна. Отказываюсь участвовать в круге. – Я продолжала сохранять ровный и спокойный тон, как будто мы беседовали за пиалой хорошего чая.

– Причина? Вам нужна причина? – Я думала, что девочка переигрывает, но она, похоже, говорила от души и действительно именно то, что думала. – Назовите мое имя, леди Блау. Как меня зовут? – Над поляной повисло вязкое молчание. – Мы учимся в одном классе две зимы, мы посещаем одни и те же приемы и заведения в городе. Скажите, как меня зовут?

На мгновение мне стало стыдно.

Я не знала.

Я не знала, как зовут «бледную моль». Я не знала о ней ничего, за исключением того, что она постоянно плелась в хвосте у Марши и что она спаслась на площади.

Я не знала ничего, просто потому что мне было совершенно не интересно.

– Круг!

– Круг. – Я кивнула, легко соглашаясь на ее требования.

Фей-Фей резко дернула меня назад и собралась было отчитывать, но замолчала, увидев мои глаза. Иногда интриги, сами того не желая, проявляют худшие из наших сторон, и это та цена, которую следует заплатить.

Дедушка Ву вздохнул и на правах сопровождающего очертил лезвием гладия, который позаимствовал у ближайшего легионера, неровный круг. Мы стояли в центре, напротив друг друга. Все остальные отшатнулись назад, как бы боясь, что сила магии, которую собираются призвать, заденет и их, разметав, как пешки по доске.

Глупые. Круга справедливости не будет.

– Я передумала. – Я произнесла эту фразу тихо, но казалось, что использовала чары усиления. Ее было слышно везде. – Недостойна. – Я развернулась к «бледной моли» спиной и, приподняв край длинных юбок, с абсолютно прямой спиной двинулась из круга. Я считала шаги: один, два, три… По моим подсчетам, она должна была ударить на четвертый, но, видимо, она действительно «середнячок», силу для выброса копила дольше, и получилось только на пятый.

Пятый шаг – и я почти пересекаю границу. И тут за спиной вспыхивает зеленое грозовое облако, прочерченное молниями – ее беснующаяся родовая сила полностью вырвалась из-под контроля.

Вспышки озарили поляну ярче светильников, трещали разряды молний, наполняя воздух запахом озона, за границей круга кричали и визжали…

Великий, если бы я знала, что она из воздушников, я бы десять раз подумала! Уж слишком это напоминало то, что творилось на площади.

Кто первый крикнул «Одержимый», я не поняла. По идее Фей-Фей получила достаточно фрагментов головоломки, чтобы сделать верные выводы, но она молчала, зажав рот рукой, и с ужасом глядела на меня.

Одержимый! Одержимая! Шепотки неслись по поляне со скоростью степного пожара, набирая силу.

Кантор хмурился и как-то нехорошо молчал, держался на расстоянии, глядя на меня с подозрением. Тиберий крутил рукой из стороны в сторону, проверяя повреждения. Кроме немного рваного рукава халата, ничего особо не пострадало.

Круг был заперт, поэтому пока ближайшие маги из наблюдателей взломали его, вскрыв защитную линию, пока надели на «бледную моль» браслеты-подавители, меня знатно помотало по периметру. В туфли набились острые камешки, прическа растрепалась, и я время от времени сдувала со лба несколько особо капризных локонов, которые устали за вечер томиться в плену сложной прически.

Марша скривила рот, неприлично тыкая в меня концом веера, но так и не смогла произнести ни слова, видимо, пропал дар речи.

У меня бы тоже пропал, если бы ближайшие подруги так контролировали родовую силу.

Моя личная программа-минимум на сегодняшний вечер была полностью выполнена. Одержимая, которую все так жаждали, была найдена. Прием закончился. И я почувствовала, как заболели ушибленные руки и ноги в предвкушении мягкой постельки. Я присела на траву, подогнув юбки, и с удовлетворением прикрыла глаза.

Вечер был очень-очень долгим.

На поляне резко наступила тишина, стихли разговоры и вскрики, я даже думала посмотреть, в чем дело, как мое плечо возле шеи сильно, до резкой боли сжали чьи-то железные пальцы. Я со вскриком открыла глаза с намерением ломать конечности – ведь останутся жуткие синяки на прозрачной коже, – но тут же закрыла рот.