Антон Генералов - Адъютант [litres]

Вот наверняка не поверил, хотя и допытываться не стал. Но с другой стороны, я ему не соврал. Догадываться о причастности перстня и знать, что именно он меня защищает – это разные вещи. А отец, когда его вручал, ни о чём таком не говорил. Так что всё в лучших традициях дипломатии: и соврать не соврал, но и правду не сказал.

Пока думал, Турин продолжил:

– По сути этот кинжал не что иное, как своеобразная боевая волшебная палочка – он помогает плести заклинания и особым образом их направляет и усиливает. Он не просто разрушает магические связи в наложенных заклинаниях. Фактически с помощью него можно развеивать направленные на владельца магические удары, при желании резать камень и сталь. Но! Есть одно «но»: владелец должен быть магом, для остальных кинжал почти бесполезен. Недавно у меня был кинжал Стражей Леса, это эльфийские пограничники, если не знаешь. Так вот, он простому воину подошёл бы идеально.

– Уже продали?

– Да. Столь редкие и качественные вещи, да ещё работы светлых эльфов, не залёживаются, невзирая на нескромную стоимость. Всегда найдутся знатоки, ценители или коллекционеры.

– Так вы мой кинжал выкупите?

– Да ты что! Откуда у меня такие деньги? Граф, ты что, не понимаешь – тут сумма за сотню тысяч золотом набегает. И открыто продавать нельзя, местная служба безопасности как пить дать лапу свою загребущую наложит. Тут выход на чёрный рынок нужен. – Гном опять начал нервничать – когда он выходит из себя, всегда переходит на «ты», это я приметил ещё в прошлый раз.

– И у вас он… – Мысль я не закончил, как бы подразумевая, что он у него имеется.

– Естественно… – обиженно хмыкнул бородатый пройдоха. – Знаешь королевство Валор?

– Это то, что на той стороне моря, рядом с Республикой?

– Оно самое. Живёт это королевство за счёт своего расположения в устье Веравы, у них крупный торговый узел, где товары перегружают с морских судов на речные и везут в глубь нашего континента. Там же крупнейший рынок на всём юго-западе континента, там товары с половины мира: с архипелагов, из султаната и халифата, порой суда даже с Харна заходят. Вот туда я эту игрушку и направлю, есть там у меня связи. Почтовому пакетботу всего двое суток ходу. А вперёд я магической почтой письмецо пошлю, чтобы знали, с чем дело иметь будут, и покупателя подыскали. Да, и мои комиссионные – десять процентов, договорились?

– Договорились! Мастер, а почему чёрный мифрил. Никогда о таком не слышал.

– Это обычный мифрил, просто он приобретает такой цвет из-за способа закалки. Мало того, что на этот кинжал прорву заклятий из магии тьмы наложили, так ещё закалку такую хитровывернутую заделали.

– А что с ней-то не так? – допытывался я у мастера.

– Мифрил после ковки закаляют в крови демона, и он приобретает вот такой цвет. Если хочешь знать, вот этот кинжал вообще закаляли в сердце живого демона. Его распяли у наковальни и, когда подошло время, воткнули заготовку в грудь и подождали, когда она там остынет, проводя ритуал, чтобы вся его боль, ярость, гнев, проклятья напитывали клинок. Так как демона этим не убьёшь, порой при кузнях у дроу живут прикованные вот такие закалочные «ванны». И как сильно любят владельцев подобных игрушек жители Огненного провала – можешь себе представить. А по-другому «Коготь Тьмы» не создашь.

– Да-а-а… – только и смог я протянуть. Всё сказанное впечатляло!

– Вот, продать эту железяку от греха подальше, – гундел гном.

– Так уже решили, что продаём!

– Тогда давай его сюда, – мастер словно из воздуха достал шкатулку. – Клади внутрь, коль он тебя за своего считает.

Я положил клинок в шкатулку и закрыл её. Турин запечатал крышку перстнем-печаткой, что снял с пальца, потом также из воздуха достал магический стилус и с помощью него начал наносить на поверхность руны, тут же напитывая их магией. Мне так показалось, что с его помощью можно нанести руны и на сталь, и на камень. Похоже, сейчас можно наблюдать, как работает рунный маг. За каких-то пять минут вся шкатулка покрылась рунными письменами, и мастер с явным облегчением выдохнул.

– Вот так. Его теперь через любую таможню пронести можно, ни один следящий артефакт даже не пискнет.

– Мастер, у меня тут возникла ещё одна маленькая проблемка.

– Ваша сиятельство! Вот не надо пугать старого гнома! Что вы ещё принесли? Посох короля личей? Корону одного из эльфийских князей?

Вот не знаю, то ли он шутит, то ли действительно теперь ждёт от меня нечто эдакое.

– Не всё так страшно. Просто вследствие вчерашних эскапад мне сломали палаш. Можно ли его починить, мастер?

Сказав это, я снял с пояса палаш и положил его на столик перед гномом. Турин осторожно взял ножны и, вынув обломок, внимательно осмотрел его, потом сморщился и небрежно бросил всё на стол.

– Александр, такое вот ремонтировать – себя не уважать. Ширпотреб, массовое производство, одно хорошее в этом клинке было – сталь. Кто сие непотребство производит? – Он посмотрел на клеймо у рукояти. – А, Мануфактура братьев Радченко. И почему я не удивлён? После того, как они получили крупный заказ от нашего Министерства обороны, за качеством следят спустя рукава. Так что офицеры, да и унтера, сами себе клинки покупают на свои кровные, а вот эти используют где не жалко. Тебе я другой клинок дам. Прекрасная работа, синяя гномья сталь, руны усиления, работа подгорных мастеров. Два перекрещённых молота на клейме, что означает мастерская Трурина Длиннобородого, дают пожизненную гарантию. Ну, а деньги из вашей будущей доли от продажи «Когтя Тьмы» вычту.

Почему-то я был уверен, что он этим и закончит.

– Если вы говорите, что работа достойная, то беру, даже не посмотрев. И мой ухорез не забудьте приплюсовать.

Мы расстались с мастером довольные друг другом. Я пообещал заходить, он – прислать записку, если вдруг случится что-то экстраординарное. А по приходе денег договорились произвести окончательные расчёт в банке.

Я ехал в пролётке, что нашёл для меня Талин, и с интересом разглядывал мои новые приобретения. Клинки гномьей работы были хороши. Если палаш отличался изяществом и тонкостью работы, то ухорез – наоборот, был исполнен нарочито грубо и отличался дикой красотой. Остриё его лезвия хищно поблёскивало бритвенной заточкой, а на самом клинке специально были оставлены следы кузнечного молота, навершие рукояти в виде головы волка выполнено из серебра. Разве что размерами мой экземпляр отличался от орочьих изделий. Ну, не ковали дети степей столь небольшие (по их, конечно, меркам) ножи. В районе гарды было клеймо. Похоже, Турин и здесь преуспел, у гномов получить личное клеймо – это одна из высших степеней признания мастерства. На нём также нанесены руны усиления: одна – на самовосстанавливающуюся заточку, а другая – на повышение крепости. Зачем было наносить руну на крепость, для меня стало загадкой, толщина клинка в обухе была, на взгляд, миллиметров семь, не представляю то усилие, что могло сломать столь толстую качественную сталь. А магическое оружие столь простые руны не остановят, и у меня опять в руках останется обрубок.