Марина Козинаки - Пустые Холмы [litres]

– Кто бы мог подумать, что они будут так стремиться в Заречье, что согласятся взять на себя ответственность друг за друга. – Ирвинг тем временем уже вышагивал за Вещим Олегом и Верой Николаевной и качал головой. – Я уже и забыл тот возраст, когда даже страх не мог меня остановить.

По другую сторону от избы Бабы-яги, прямо за колодцем, несколько человек мастерили внушительную доску объявлений. Стопка заговоренных берестяных листов, лежавшая на траве, была исписана буквами с завитками. Ирвинг пригляделся: это было расписание тренировок.

– Они теперь готовы обучаться боевому колдовству день и ночь, – вновь не удержался от комментария Вещий Олег. – И наконец-то поняли, что это не какие-то особые заклятия, о которых они раньше не знали, а просто по-иному использованные бытовые заговоры.

Перед наставниками открылась полянка в кружеве молодой листвы. Плащ боевого мага из дружины хорошо просматривался за тонкими веточками. Возле колдуна стояли босые воспитанники в тренировочной одежде. И все они: и неопытные маги, и дружинник, – слушали девушку, расхаживающую перед ними.

– Но дело в том, что не все умеют создавать информационный ком. Сведения то доходят с искажениями, то не доходят вообще! Конечно, мы будем этому учиться, но надо придумать другой план на первое время, вы так не считаете? – Она размахивала рукой и решительно откидывала с лица светлые кудри. Внимавшие ей кивали.

Наставники остановились и некоторое время просто молча наблюдали.

– Как все-таки причудливо судьба плетет свои узоры, – наконец нарушил тишину Ирвинг. В голосе его слышалось искреннее восхищение созерцателя. – Я попытался это сделать несколько лет назад – заинтересовать их Боевой магией – но преуспел лишь отчасти. После за дело взялась Катерина, но и у нее, даже при ее напористости, не сказать, чтобы получилось. Зато вышло у Анисьи Муромец.

– Мне всегда казалось, что мир в сговоре с этим семейством, – кивнул Вещий Олег.

Велес едва заметно улыбнулась.

– Наша проницательная Вера Николаевна недаром выбрала Дмитрия своим неофитом, правда? – Проблеск догадки сверкнул в глазах Ирвинга.

– Что ж, сначала я просто решила, что нужно взять талантливого мальчика к себе, чтобы наладить отношения между нашими родами. Но теперь мне все чаще кажется, что это он выбрал меня, а не наоборот. И я, сама того не заметив, подыграла Муромцам, как и все окружающие.

Ворцлав склонился над серебряной чашей. Вода, использованная для ритуала, помнила многое: и тщедушное тело колдуньи, которое почти покинула ее собственная душа; и безмолвный взгляд жертвы; и алчущий дух, носившийся под потолком. Но Ворцлав не был Водяным магом, способным прочитать это, – он был прорицателем, и ему чаша могла открыть будущее.

Два раза он видел Берендея рядом с Водяной. Под ногами их лежал ковер из трав, на девчонке была надета одна лишь исподняя рубаха, но все окутывал туман, и потому остальные детали остались скрыты от провидца.

– Ты говоришь, это будет лето? – Берендей расхаживал туда-сюда, сотрясая стены. – Мы должны направить Милонегу. Мы должны показать ей путь.

– Лето, – повторил Ворцлав. Все его тело потряхивало – это всегда служило знаком приближающегося видения. – Я чувствую, что Союз Стихий готов явиться! – Перед внутренним взором вспыхнула и исчезла огромная книга, страницы которой пестрели изменяющимися письменами. – И в Союзе вы рядом с Водяной колдуньей.

– Но кто остальные? Кто они?

– Они прячутся в тумане, их образы еще не проступили.

– Где это случится?

– Водяную держат там, куда нам не добраться. Куда не добраться даже великой владычице. За стенами, возведенными древними силами. И защищают их воины неживые – сорок сороков… – пробормотал Ворцлав, капая в чашу воск. На мгновение вместо своего отражения он увидел лицо Полины.

– Есть ходы, недоступные человеку. Узнай их. Есть магия, от которой даже Ирвинг не сможет ее укрыть. Мне нужно туда попасть! Я – часть будущего Союза Стихий! И когда это случится, дух Милонеги должен быть рядом!

– Предводитель… – снова забубнил Ворцлав. – Огнеслав…

– Что?! – рявкнул Берендей и суетливо оглянулся, будто в его собственный особняк Огнеслав мог заявиться в любую секунду.

– Огнеслав тоже жаждет попасть в это место… и я чую… Ключ к двери почти у него в руках. Вам стоит его держаться. Вам надо попасть туда во что бы то ни стало.

– У меня есть свой ключ, – довольно хохотнул Берендей, меряя огромными шагами зал. – Мой помощник проведет меня…

– Его образ тоже скрыт туманом… Но Огнеслав… Огнеслав на верном пути.

– Но что, если он захочет быть в Союзе…

– Нет, на плече Водяной колдуньи я вижу вашу руку! И… Но что это? Зеркала! – выкрикнул провидец, и что-то невидимое оттолкнуло его от чаши. Ботинок ударил по ножке стола, чаша опрокинулась, вода расплескалась по полу.

Берендей разъяренно зарычал, но Ворцлав затараторил:

– Я видел странное! То, что противоречит законам магии, которые я знаю! Девица! Водяная колдунья! Нарушает целостность пространства, она ходит… сквозь зеркала! Это неподвластно никому, кто имеет бренное тело!

– Но подвластно… духам?

– Думаю, да, мой господин.

Ирвинг вошел вслед за Рублевым и Черной Курицей, дверь захлопнулась и растворилась. Комната выглядела как раньше: высокая стойка бара, за которой усердно тер стаканы и поглядывал на посетителей из-под кустистых бровей Гарип, несколько длинных скамеек и столов, маленькие окна под потолком. Первым ощущался запах потустороннего города. Но запах этот, поначалу интригующий, рождающий в голове необычные образы, скоро начинал казаться вонью: тяжелый осадок выхлопных газов, неживого пластика, гниющих в сырости старых подъездов и прогорклого масла.

«Путевой деннице» могло было быть и десять лет, и тысяча – интерьер бы не поменялся. Ирвинг знал, что иногда люди из дружины встречались за этими столами со Старообрядцами или странниками, но все официальные встречи кланов проходили в специально подготовленных залах особняков на нейтральной территории.

Деловых встреч со Старообрядцами не было слишком давно, и потому острота восприятия притупилась, словно в глубине души он уже не верил в то, что переговоры возможны. На этот раз на встрече настаивал совсем не Берендей, а некто иной, чье имя Ирвингу было незнакомо.

Ради них Гарип выпроводил всех посетителей, зачаровал все входы и разрешил каждой из сторон собственноручно наложить дополнительные заклятия – от прослушивания стен и Всепроникающего взора. Ирвинг двинулся к центральному столу. Дверь с противоположной стороны распахнулась, и навстречу ему вышли трое: приятного вида мужчина, еще моложавый, с интересным, запоминающимся лицом; за ним шла девушка с татуировками целительницы, а вот следом чуть медленнее остальных ковылял, подхрамывая на одну ногу, старик, которого Ирвингу уже приходилось встречать.