Марина Козинаки - Пустые Холмы [litres]

– Но получается, едва ты сбежал, сразу вернулся к Старообрядцам? – спросил Арсений.

– Да. Я как будто помнил путь еще какое-то время. Я хотел вернуть нам перстень с алатырем, так как … знал, для чего он нужен.

– И неужели Старообрядцы не заметили твоего исчезновения?

– Заметили, но я сказал, что разведывал путь до Заречья. Огнеслав мечтал туда попасть, и я поселил в нем надежду.

– Ты не сразу вернулся к ним! – возразила Анисья, и все повернулись к ней. – Что-то не сходится. Когда ты оказался в Заречье, ты прятался за избушкой и смотрел на деревню. Зачем?

– Не ожидал, что попаду прямиком сюда, да еще и в разгар праздника: Коляду ведь отмечают в Белой усадьбе. Мне захотелось посмотреть. Хотя бы несколько минут.

Анисья отвернулась. Остальные внезапно вскинули головы: к расцвеченной огоньками террасе приближалась толпа людей.

– Не может быть, еще гости? Но откуда? Кто это?

Анисья переменилась в лице и забралась с ногами на стул, чтобы лучше видеть. В прозрачных сумерках вспыхнули разноцветные наряды, серебро и каменья в причудливых косах дам, вышивка на рубашках мужчин: резные листья на густо-зеленом, белые узоры на небесно-голубом, алые коники и золотые вензеля. Волнение заставило подняться даже Диму. Он изумленно рассматривал разодетых колдунов, которых возглавляли Николай Романов и юная Марьяна Долгорукая. За ними шли их друзья, чуть поодаль – родители.

– Долгорукие, Романовы, – уже перечислял Заиграй-Овражкин для Полины. Дима не видел их во время своего рассказа, а теперь вдруг заметил: раскрасневшихся и растрепанных от танцев. – Вон там Яромир Рублев, его сын с женой. Полудницы. Лопухины – дальние родственники Звездинок. Вон, кстати, Ниночка с Настенькой. Вещего Олега ты знаешь, за ним – его дядя. И Муромцы!

– Ой! Муромцы-то что тут забыли?

Музыка, смех и гул голосов стихли.

Миг замешательства длился недолго, приятели Мити и Василисы встретили гостей плотной стеной. Жених с невестой протиснулись вперед. За ними выросли Ирвинг и Велес.

– Друзья! – Восклицание предводителя прозвучало чуть вопросительно. – Я очень рад вас видеть! Но, признаться, это неожиданно…

– Понимаем, Ирвинг, – ответил Николай Романов. – Однако мы пришли, чтобы забыть разногласия. Сегодня в нашей жизни счастливейшее событие. – Он ласково поглядел на Марьяну и взял ее за руку. – С моей невесты спало проклятие, и мы наконец-то связали наши судьбы. И в такой день нам меньше всего хотелось бы, чтобы волшебное сообщество разделилось. А ведь именно это две свадьбы и сделали – разделили нас.

Дима оглянулся: на лице Анисьи сияла выжидающая улыбка.

– Мы желаем мира, – взяла слово Марьяна. – Пусть потом мы снова превратимся в Старейшин Вече, ученых, боевых магов, наставников, воспитанников и простых горожан, но сегодня мы должны быть вместе. И праздновать должны вместе.

– Что ж, я мог только мечтать о том, что когда-нибудь маги Тридевятого государства проявят подобную мудрость, – проговорил Ирвинг, не скрывая того, что речь Николая и Марьяны его растрогала. – Но что скажут на это Василиса и Митя? Ведь это их праздник.

– Мы будем счастливы, если вы присоединитесь! – воскликнула Василиса.

Митя кивнул, и обе пары обнялись в знак примирения.

Толпа загремела, загрохотала. Диме на миг даже захотелось заткнуть уши. Музыканты вдарили по струнам и клавишам, Василий издал нечленораздельный звук и тоже побежал с кем-то обниматься. Гости слетелись поглазеть на его дочку. Полонея Златовласка взяла на себя роль распорядительницы и принялась рассаживать новых гостей на свободные места. Толпа разгоряченных воспитанников, уже давно поскидывавших в танце парадные кафтаны, ботинки и венки, смешалась с почтенными старейшинами и их родственниками в аккуратных строгих платьях.

– Василий! – скомандовала Полонея, подмигнув. – Кажется, новых гостей нужно угостить нашим фирменным напитком.

– Непременно! – Василий передал младенца Ульяне, громко свистнул, и со всех сторон повыныривали его друзья с подносами, на которых толклись бокальчики из цветного стекла.

Дима улыбнулся. В это время мимо как раз прошли Вещий Олег под руку с Ирвингом.

– Боги, вот уж не думал, что на моем веку такое увижу! Романов и Долгорукая! Ума не приложу, как им удалось уговорить всех остальных! – пробасил Ирвинг, смахивая слезы. – Привести все старинные семьи на эту свадьбу! У нас появляется надежда на будущее, это точно.

– Неужели вы поверили, что они сами это придумали? Сами решились уговорить родичей явиться на праздник в Росеник, в эту простую кафешку с музыкантами из Заречья? – усмехнулся Вещий Олег, сочувственно похлопав предводителя по локтю. – Вы теряете наблюдательность, друг мой.

– Так как же это произошло? – отозвался Ирвинг. – Неужели это ваш план?

– Не смешите. Смелости у меня еще меньше, чем у этой парочки. Взгляните левее. Вы поймете сами.

Дима, незаметно пристроившийся за ними и все услышавший, повернулся вместе с Ирвингом: торжествующее лицо Анисьи пылало. Маргарита Руян в изумлении дергала ее за руку. Александр Владимирович глядел почти недоверчиво. Стало ясно, что оба они только что узнали, кто все это подстроил.

– Анисья Муромец? – добродушно рассмеялся Ирвинг.

– Вы же знаете, под дудку Муромцев пляшет весь мир.

– Уж наш небольшой мирок – точно. Но как она это сделала?

– Разослала всем письма. С уговорами, просьбами, увещеваниями, а кому-нибудь, наверное, и с угрозами.

– Значит, юная девица Муромец умеет управлять всеми ими…

– На что это вы намекаете, Ирвинг?

Ирвинг только улыбнулся и решительно шагнул к Анисье.

– Ну что ж, с победой, моя дорогая.

– Благодарю. – Анисья просияла. – Но с какой?

– С соединением несоединимого.

– Получилось объединить их сегодня, получится и в другой раз! – подхватила Маргарита. – А мы все утро переживали, что с тобой! Ломали головы, почему с вечера ты так злишься.

– Мне отвечали отказами или не отвечали вовсе! Поэтому и я не ожидала, что они все-таки придут! Только пожалуйста, не говорите остальным, что это я. Пусть мой брат думает, что все вышло само собой. Хотя бы сегодня вечером.

– Тогда, думаю, мне стоит продолжить хвалить наших новых гостей за мудрость: им будет приятно, – рассмеялся Ирвинг. – И все же позволь выразить мое восхищение. Я помню, как ты заступалась за брата на Вече вопреки всем. Как не побоялась пойти против воли Веры Николаевны и настояла на том, чтобы воспитанников вновь отправили в Заречье, – да-да, я знаю, что бунт был твоей идеей. И вот теперь… Никого не побоялась… сделала так, как считала правильным…

– Я беру пример с вас, – пожала плечами Анисья. – Уж я-то знаю от отца, что многие ваши решения не встречали поддержки в совете. И вы все равно делали то, что считали правильным, хотя за это вас могли в любой миг убрать с поста предводителя. Позвольте тогда и мне выразить восхищение.