Ава Рид - Крылья из дыма и золота

Если кто и мог разглядеть в человеке энергию и суть, так это Михаэль. Свои сильные стороны были у каждого – и это был его талант. Заклятья, энергетические потоки, аура – все это он различал быстрее и четче, чем остальные.

– Итак, мы посмотрим на эту девушку. А потом?

– А потом уйдем, Зак. Мы просто хотим, чтобы Тариэль успокоился. А больше мы никак этого не добьемся.

– Даже если все это окажется совершенно зря, выглядит оно ужасно сложно и опасно. А что, если получится иначе?

– Тогда мы влипли.

Маленькая лампа на ночном столике тревожно мигнула, когда Мила вышла из ванной и села на кровать. Она подняла с пола сумку, вытащила фотографию и в последний раз внимательно рассмотрела ее. Она вглядывалась в каждую деталь изображения, а затем открыла выдвижной ящик столика и спрятала фото туда. Шумно сглотнув, она снова закрыла ящик и попыталась сосредоточиться на своей цели. Она пообещала себе, что достанет ее, только когда будет покидать этот отель или этот город. Или когда найдет то, что искала.

Закрыв ящик, Мила убрала от него руку, и вдруг ей показалось, будто что-то мелькнуло перед глазами. Она поворачивала руку и так и эдак, держала ее на свету или в тени, пристально рассматривала. Странно. Она снова посмотрела на это место, поморгала, посмотрела еще раз – ничего. Только белая кожа и линии на ладони. Однако она могла поклясться: что-то промелькнуло перед глазами, какой-то рисунок или тень. На том месте, где она ощутила покалывание, после того как Ашер очень долго не отпускал ее руку. Ее мысли упорно возвращались к нему – она вспоминала его глаза и то, как он на нее смотрел…

Ее руки покрылись гусиной кожей. Тут же она тряхнула головой, сжала руку в кулак, прижала ее к груди и застонала.

Прага влияет на меня как-то странно.

Мила расслабила руку, улеглась на кровать, выключила свет и накрылась одеялом. Утром после завтрака она собиралась снова поехать к панельным домам. Она твердо решила сделать это, хотя с каждым разом это занятие все сильнее выматывало и разочаровывало ее.

Глубоко вдохнув, Мила поплотнее завернулась в одеяло, поглубже зарылась в подушку и попыталась заснуть. Но вместо сна ее внезапно одолела тоска по матери, и эта тоска словно разрывала ее на части. Мила тихо заплакала. Она отчаянно хотела, чтобы мама вернулась, но понимала: этого никогда не случится. Мила осталась одна.

И она никак не могла подавить злость на то, что она до сих пор ничего не выяснила и ничего не узнала о том, почему мама держала ее подальше от родины, изо всех сил пытаясь от чего-то защитить. Мила никогда не могла понять почему. Или от чего . Она не понимала, почему мама не помогала ей избавиться от проклятья, почему она молчала об этом и при попытках поговорить всегда меняла тему. Мила не боялась своего проклятья, но боялась, что ей придется провести с ним всю жизнь. В этом была вся разница. Ей хотелось, чтобы у нее появились друзья. Ей не нужны были больше никакие тайны – она хотела добраться до цели и окончить свой поиск.

Утро было чудесным. Хотя, честно говоря, большую его часть Мила пропустила, потому что встала уже после одиннадцати. Но та часть утра, которая все-таки ей досталась, ей понравилась. Согревающее солнце, приятный воздух, оживленная суета вокруг, безоблачное небо. Даже не нужно застегивать куртку. Весна встречала Милу с распростертыми объятиями, радостная и разноцветная. И это ей нравилось больше всего.

Она хотела успеть съесть поздний завтрак во вчерашнем кафе. Когда она пришла туда, ее встретил приятный запах свежего кофе и выпечки. Мила сразу же направилась к стойке.

– Доброе утро, – приветливо поздоровалась она, и тут же к прилавку подошла улыбчивая женщина. Мила показала рукой на вкусно выглядевший золотистый круассан, чувствуя, как рот уже наполняется слюной. Она торопливо положила нужную сумму на блюдце для денег и взяла свой завтрак. Продавщица пожелала ей хорошего дня. Кивнув той на прощание, Мила, предвкушая удовольствие, вышла из кафе.

Выходя из дверей, она увидела неподалеку Тариэля, который направлялся к ней, – и остановилась.

Ей показалось странным, что она снова увидела его сегодня. Случайность. Снова. Наверное, он живет где-то неподалеку, может, на Малой Стране, там, где она встретила его впервые. Но она ничего не могла сделать с тем фактом, что руки у нее покрылись гусиной кожей и ее охватило необычное ощущение.

Тариэль и двое, как она поняла, его друзей остановились рядом с ней. Он улыбался и казался ей вовсе не таким молчаливым и напряженным, как во время их прошлой встречи. Когда взгляд Милы упал на двух его спутников, она не сдержалась и улыбнулась тоже, потому что они сильно отличались от него. Менее закрытые, даже жизнерадостные. Нет, нельзя сказать, что у Милы сложилось о Тариэле плохое впечатление. В конце концов, у нее было о нем самое общее представление – они лишь перекинулись парой слов. Он казался милым, может, даже симпатичным, но определенно слегка угрюмым и закрытым.

– Привет, – вежливо поприветствовала Мила всех троих, одновременно пытаясь поправить свои непокорные волосы. Безуспешно.

– Рад снова тебя видеть, Мила, – ответил Тариэль, и оба замолчали, не зная, что еще сказать.

Похоже, его друзья тоже это заметили, потому что тот, который стоял слева, выступил вперед и протянул ей свою широкую ладонь. Он улыбался открыто и лукаво и был Миле очень симпатичен. Темно-русые волосы торчали во все стороны и очень ему шли; у него было широкое лицо с резкими чертами, узкие губы, слегка кривоватый нос. Мила оценивающе посмотрела на него. Кожаная куртка, небрежного вида джинсы. Она рассмеялась, сама не понимая почему, а затем пожала ему руку. Он замер, бросил на нее короткий пристальный взгляд, а затем крепко пожал ее руку и снова изобразил приветливую улыбку.

– Привет, Мила, верно? Я Мик. А это Зак. Как Зак Эфрон, только он выглядит далеко не так классно.

– Кто? – с растерянным видом спросил тот, пока Мик и Мила улыбались друг другу.

Зак тут же протянул ей руку. Рыжие волосы, такая же светлая кожа, как и у Тариэля, но ростом он был пониже остальных, на лице виднелось несколько веснушек. Улыбка у него была такая же приветливая – и даже более дружелюбная, чем у Мика. По крайней мере, так Миле говорили ее чувства. Зак мог бы легко сойти за тинейджера – так молодо он выглядел, хотя выражение лица и манера держаться напоминали человека, которому недавно перевалило за двадцать. Мик, напротив, выглядел как дерзкий рокер лет тридцати пяти. А Тариэль – угрюмый тип лет двадцати пяти. Мила коротко рассмеялась – над собственными мыслями и над видом этого необычного трио.