Борис Конофальский - Башмаки на флагах. Том первый. Бригитт [СИ]
- Название:Башмаки на флагах. Том первый. Бригитт [СИ]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2020
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Борис Конофальский - Башмаки на флагах. Том первый. Бригитт [СИ] краткое содержание
Башмаки на флагах. Том первый. Бригитт [СИ] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— Запомните, Вехнер, если не вернете мне моих людей до завтрашнего утра, я не только престану кормить ваших, я еще и запрещу им жечь костры, а каждое утро я буду выкладывать их трупы на берег, пока не уложу тут всех до единого. Вы слышите меня, Вехнер?
Этот его рык произвел впечатление даже на приехавших с консулом офицеров. Они внимательно слушали каждое его слово, и когда он закончил, один из офицеров стал что-то шептать на ухо Вехнеру. Тот рассеяно кивал и потом произнес:
— Мы соберем экстренное заседание совета.
— Это здравая мысль, — уже абсолютно спокойно и едва ли не дружелюбно отвечал кавалер. — Надеюсь, вы примете правильное решение. Да вразумит вас Господь, если вы все еще верите в него.
— Разрешите ли вы нам поговорить с нашими людьми, которых вы удерживаете? — вдруг спросил один из офицеров.
— Конечно, — сразу согласился Волков. — Как только вы дадите мне поговорить с моими людьми, которых удерживаете вы.
Все было ясно, больше у парламентеров вопросов не было. Они раскланялись и пошли к своей лодке.
— Кажется, все прошло хорошо, — сказал Волков негромко.
Говорил он самому себе, но Брюнхвальд, стоявший рядом, все расслышал:
— Да, все прошло прекрасно, но боюсь, наши люди будут недовольны тем, что мы отпустим их заклятых врагов.
— Скажите людям, что они получат часть выкупа, — произнес Волков, морщась от приступа тошноты, от этого недуга он стал раздражаться и крикнул — Максимилиан! Позовите мне монаха немедля, черт бы все это побрал!
Глава 4
Как хорошо просыпаться и знать, что все самое тяжелое уже позади. Ну, хотя бы в ближайшее время нет нужды надрываться, рвать в себе жилы. А еще он в это утро почувствовал себя здоровым. Таким здоровым, каким не чувствовал себя давно. У него не саднило обрубленное ухо, не болела нога, хоть и холод на улице был, но видимо то, что он не садился в седло и не нагружал ее сильно, благоприятно влияло на ногу. И если сильно не вертеть головой, то и об острой боли в шее можно позабыть. И тошнота, докучавшая ему прошлый день, закончилась. Многие люди и понять не могут, как это хорошо, когда у тебя просто ничего не болит.
— Максимилиан, — позвал он, слыша голос своего знаменосца за полотнищем шатра.
Полог откинулся, и юноша появился внутри:
— Да, кавалер.
— Это вы с Увальнем сейчас говорили?
— Да, кавалер. Он приехал.
— Зовите его, — Волков сел на постели. Максимилиан был молодцом, на улице зима, а в шатре печка так горяча, что можно ходить без одежды. — И несите мыться.
Александр Гроссшвюлле вошел и занял едва ли не половину шатра. Большой человек. Некогда безвольный и рыхлый малый, которого сплавил кавалеру родственник, превратился в могучего молодого человека. От жирных боков, щек и двойного подбородка и следа не осталось. Он похудел, его лицо обветрилось, а сам он стал взрослее. Дни в седле напролет, еда когда придется и сон урывками сделали свое дело.
«Война сало сгонит».
Стеганка нараспашку, шапки нет, большие оббитые железом сапоги, тесак на поясе, кинжал за ним, боевые рукавицы в руках — да, вид у него залихватский. Дурень-родственник еще и талер Волкову дал, чтобы только Увальня сбагрить. А он каков стал.
Александр поклонился:
— Звали, кавалер?
— Вы храбро дрались в овраге, — начал Волков, — думаю, без вас Бертье не удалось бы убить капитана наемников. Думаю, что без вас его бы там самого убили. За тот бой вы заслужили награду. И по воинскому укладу вы получите долю сержанта.
— Спасибо, кавалер. А правда, что теперь Максимилиан у нас будет за знаменосца?
— Да, он и раньше носил мое знамя, но был оруженосцем. Теперь он будет знаменосцем.
— Ясно, — сказал Увалень.
— А вы будете смотреть за моим оружием и доспехом.
— Спасибо, кавалер, — молодой человек поклонился.
— Дрались вы храбро, — продолжал Волков, — стояли, как вкопанный, когда на вас наседали, и удары сносили достойно, спасли Бертье, когда он упал, но вот умения вам все еще не хватает.
Александр понимающе кивал.
— Поговорите с Бертье, он мастерски владеет многими видами оружия. Пусть вас поучит, вам с вашей статью и силой равных будет мало.
— Да, кавалер, я попрошу учения у ротмистра.
— Ладно, вы были у епископа, как там вас встретили? — тут солдат принес воду, Волков стал умываться.
— Епископ был рад. Очень. Говорил, что вы Длань Господня. Хвалил вас, меня кормил и все выспрашивал про вас и про то, как дело было.
— Вы видели госпожу Эшбахт?
— Конечно, она же проживает у епископа, — Увалень чуть прибавил многозначительности, — и госпожа Ланге была там же.
— Так они не поехали в дом Маленов и остановились во дворце у епископа? — Волков вспоминал, что так и наказывал Бригитт, но не был уверен, что ей удастся уговорить жену жить у епископа, а не в доме отца.
«Бригитт молодец, видно, пересилила жену. Вот и славно».
Это его порадовало. Он отпустил солдата, и тот унес воду и таз.
— Вот, кавалер, письмо от епископа, — сказал Увалень, доставая бумагу. — Сразу позабыл отдать.
Волков вытер и лицо, и руки, прежде чем взял письмо.
Приятно получать письма после победы. Волков сел к огню, что горел в маленькой печке, устроился удобно, развернул бумагу.
Конечно, епископ его нахваливал. Звал «спасителем» и «истинной Дланью Господней». Говорил, что пишет о его подвиге в Ланн, к архиепископу. Писал и о том, как умолкли в городе те крикуны, что хулили кавалера за раздор с соседями. Оказывается, были и такие. И теперь в городе, да и во всем графстве, а может, и во всей земле о нем иначе, как о полководце, и не говорят.
Все было хорошо, вот только епископ ни единым словом не обмолвился о его жене, что у него гостила.
— А госпожа Эшбахт мне письмо не передавала? — спросил он у все еще стоящего у входа Увальня.
— Нет, госпожа Ланге просила сказать вам на словах, что молится денно и нощно за вас и целует вам руки. А госпожа Эшбахт ничего не передавала.
Странно это было, и не хотел он в этом признаваться, но подчеркнутое небрежение жены кольнуло его прямо в сердце.
«Всю жизнь будет помнить мне Шоуберга. Высокомерие свое мне показывает и показывать будет. Нет, правильно я этого пса, любовника ее, на заборе повесил. Надо было еще у навозной кучи его похоронить. И прямо на куче ему крест поставить».
Да нет, конечно, он этого не сделал бы. Не сделал бы… Но вот если бы он мог еще раз убить Шоуберга — он убил бы. Ни секунды не медля и ни о чем не задумываясь.
— Значит, госпожа Ланге была рада вестям обо мне? — наконец спросил он у оруженосца.
— И того не скрывала, — заговорщицки понизив голос, произнес Увалень.
— Хорошо, ступайте, Александр, позовите ко мне монаха, пусть принесет чернильницу и бумагу, епископ просит рассказать ему, как было дело.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: