Сергей Малицкий - Правила колдовства [СИ litres]

Едва Йора исчезла, в книжный зал заглянул старик Ориант. Он кивнул вскочившему со своего места Тису, сел напротив, разгладил кривыми пальцами седые длинные волосы, что делали его похожим на намокший после дождя пуховой цветок, и сказал, что понятия не имеет, для чего нужен был знак единства, о котором всех наставников оповестил Гантанас, но раньше, когда он, Ориант был маленьким…

На этом месте повествования старик Ориант закрыл глаза и как будто заснул, причем через минуту или полторы Тис уже был готов осторожно толкнуть застывшего собеседника, но попечитель священного кедрового леса за тыльной стеной Стеблей внезапно открыл глаза и продолжил повествование, как ни в чем не бывало, поведав, что в юности наставники вроде Бейда тоже пичкали их рассказами о страданиях святого Нэйфа. И вот якобы, для того, чтобы тот выдержал тяжкие испытания от Тимпала до Тэра, ему на лбу постоянно чертили и поновляли знак единства.

– Для чего это делалось? – спросил Тис.

– Для того, чтобы дух его не исторгся из тела раньше времени, – отвечал старик, и Тис мгновенно понял, что старик и не думал засыпать, и взгляд у него был таким же цепким и пронзительным, как и у Скриба или у того же Тида. – От мучений человек может потерять разум, что на самом деле означает утрату духа, который и есть подлинный сосуд для сбора удовольствий или страданий, как кому повезет. Утрата духа приближает смерть, к тому же означает плохую работу палача, поскольку обрывает мучения жертвы. И знак единства на лбу приговоренного к мучениям якобы способствовал сохранению его духа в истерзанной плоти.

– Но ведь это магия? – удивился Тис. – Разве Храм Присутствия, а ведь это его подручные терзали Нэйфа, как бы ныне они ни поклонялись ему, практикует магию?

– Мальчик мой, – усмехнулся Ориант. – Кто ее только не практикует. И теперь, а уж тогда… Другой вопрос, что использовать магию и владеть ею не одно и то же, но это… другой вопрос.

На этом месте беседы Ориант поднялся и ушел по своим делам, а, скорее всего, отправился на ужин в трапезную.

После ужина, когда Скриб уже начал зевать и многозначительно посматривать на Тиса, без всякого смысла переворачивая тяжелые песочные часы, что пересыпались из колбы в колбу точно за один учебный час, появилась Деора. Изящная и напоминающая черную мускулистую кошку даже в зимней одежде, она кивнула Скрибу и села напротив Тиса на тот самый стул, на котором перед ужином сидел Ориант.

– Трудишься, – то ли спросила, то ли прошелестела она чуть слышно, и Тис тут же вспомнил, что и теперь, на втором году обучения он, как и прочие ученики, до сих пор не знает, в какого зверя способна перекинуться эта наставница по обращению и оборачиванию, а так же по зверологии и противостоянию. – Сиди, чего уж. Не надо вставать.

Тис затрепыхался было на стуле, но, подчиняясь взгляду непроницаемых черных глаз, остался на месте.

– Вот, – произнесла Деора и выложила на стол перед Тисом полоску пергамента.

– Что это? – спросил он, вглядываясь в странные знаки, среди которых красовался и знак единства.

– Это я чертила, когда объясняла Олле, что такое знак единства, – сказала Деора. – Она не взяла листок. Сказала, что ей это не нужно, у нее хорошая память, да и не должно ей это пригодиться. И не пригодилось, судя по всему. Хотя я и не знаю, как она могла бы его применить. Я вспомнила об этой полоске после рассказа Гантанаса, что тебя интересует этот знак. Ты ведь хочешь узнать, кто убил Оллу?

– Не только, – ответил Тис. – Я хочу остановить убийцу. Думаю, что у него была другая цель. Олла погибла случайно.

– Не боишься? – прищурилась Деора. – А если Кайла узнает о твоих намерениях?

– Она сама сказала, что если кто и сможет противостоять убийце, то только я… – пожал плечами Тис.

– Кайла слишком резка, – заметила Деора. – Хотя ее можно понять. Думаю, что в одиночку этому убийце противостоять не сможет никто, но я буду последней, кто станет тебя пугать и рассказывать или даже намекать на то, с кем мы столкнулись.

– Меня бы устроило, если бы я узнал значение этих знаков, – ответил Тис.

– Я имни, – сказала Деора негромко.

– Я знаю, – кивнул Тис.

– Не перебивай, – произнесла она чуть слышно. – Имни имеют изначальную предрасположенность к магии, потому как магия отчасти источник их изменений. Причин тому много, в том числе причиной является и то, что имни были чужими не только здесь, но и в том мире, откуда пришли сюда. Так во всяком случае следует из древних легенд. А всякий переход – это нарушение равновесия, а нарушение равновесия – это источник силы и магии.

– Имни уже не чужие здесь, – заметил Тис.

– Не перебивай, – чуть громче сказала Деора. – Слушай. Это важно. Повторять не буду. Магия имни чуть отличается от магии людей. Хотя это не значит, что имни, которых, кстати, немало и в Стеблях, не могут овладеть магией людей. Так же, как не значит и того, что и люди не могут овладеть магией имни, тем более, что имни все же не люди, но и люди тоже.

– Далее, – продолжила Деора, убедившись, что Тис ее внимательно слушает, – магия имни ближе к начертательной магии, чем к устной, но не является ею, поскольку знаки имни, которые не звучат, не вычерчиваются тоже. Они представляются. То есть, имни колдуют образами. Мастерство колдуна-имни заключается в том, что цепочка образов образуется в его сознании в качестве единой картины и действует мгновенно, хотя волевое усилие, которым колдун-имни наполняет каждый знак своей ворожбы, ничем не отличается от того волевого усилия, которым наполняет каждое свое слово, каждый свой рисунок или предмет силы обычный колдун.

Тис молча слушал, разглядывая ряд странных значков и пытаясь их заполнить.

– Теперь главное, – вздохнула Деора. – Этот знак у имни применяется только в этом заклинании. Это заклинание исцеления духа. Знаешь, что это такое?

– Нет, – мотнул головой Тис.

– Перекинуться из человека в зверя или обратно – не всегда просто, – объяснила Деора. – Особенно, когда этому мешает сильный колдун или еще какие обстоятельства. Порой случается так, что разум, сознание имни остается в теле зверя. А вновь обращенный человек наполняется звериным нутром. Это редкий случай, но он возможен. Для того, чтобы исправить такой казус, и служит это редкое заклинание. Оно заставляет соединить разлетевшийся дух в привычном месте, в привычном обиталище. В этом легко убедиться – вот знак дома, вот знак возврата, вот знак открытой двери, вот знак спокойствия. Но знак единства, как можно догадаться даже по его виду, не знак имни. И он используется вот с помощью этих двух знаков. Перед ним и после него. Один его открывает, другой закрывает, поскольку без них он все равно что случайное скрещение ветвей в лесу Орианта. Понял?