Ольга Пашнина - Ангел шторма [litres]

А еще – есть один хороший анекдот. Он звучит примерно так: если третий муж бьет по роже, то дело не в мужьях, а в роже. Помню, он сильно меня возмущал, ведь как же можно оправдывать домашнее насилие! А сейчас я поняла: он не о мужьях и не о насилии. И если второй человек отказывается со мной общаться, выбрасывает, как блохастого прибившегося котенка, то проблема все же во мне.

И как ее исправить?

Я доплелась до спальни, не испытывая по поводу полученного разрешения никакой радости. Да, я пойду в день рождения в город. Проведу его с Бастианом, и он наверняка найдет что-то, что поднимет настроение, но как прежде уже ничего не будет. Мне хотелось получить любовь, не жертвуя ничем взамен, а это оказалось невозможно.

Таре хотелось получить свободу, а вместо нее она получила безумие.

Я еще легко отделалась.

Надо было пойти к Бастиану и сообщить радостную новость о получении разрешения, но я смалодушничала и залезла под одеяло. Тоже как в детстве, с головой. Спряталась от себя же. Закрыла глаза, чтобы перестать видеть перед собой равнодушный холодный взгляд. И не заметила, как провалилась в сон. Мерзкий, почти забытый, тревожный и выматывающий сон.

Хотя нет. Этот не тот же самый, он – другой.

В нем сейчас нет Акориона, в нем я стою в сокровищнице, а напротив стоит Таара. Ее силуэт немного дрожит, а еще кажется призрачным, подернутым сизой дымкой. Она красива, до безумия красива в своей тьме. Я словно смотрюсь в зеркало, что в миллион раз улучшает мое собственное отражение.

Она идеальна. И пугающа.

Тяжелые черные кудри падают на плечи. Черное платье провокационно облегает фигуру и приподнимает грудь. Она совсем не стесняется сексуальности и уж наверняка знает о том, что происходит между мужчиной и женщиной, побольше моего. Сложно представить, чтобы Таара боялась близости с любимым человеком.

– О, – вдруг улыбается она, – я боялась, поверь. Только время было другое. И страхи тоже.

– Ты ведь не реальна, да? – спрашиваю я.

– Как посмотреть. Что ты сама думаешь?

– Порой мне кажется, что ты – это я. А иногда я удивляюсь тому, насколько мы разные.

– И все же приятно поговорить с умным человеком, да? – Она смеется.

Не безумно, не зло, как-то очень заразительно.

– Ладно, и что ты собираешься со всем этим делать, Деллин Шторм? Деллин… ну и дурацкое имя. Шторм… о демоны, твоя мать была ужасной… как это на земном языке? Показушницей? Это ж надо придумать такой пафос. Шторм…

– Ты – часть меня, так? И снишься мне потому, что я боюсь в тебя превратиться?

Она грустно улыбается.

– Ты не можешь превратиться в меня, Деллин. Ты – и есть я. Просто ограничена в некоторых функциях. Но личность – не песня на твоем плеере. Нельзя стереть Таару и записать Деллин. Можно только сделать новую аранжировку. Понимаешь, о чем я?

– Честно говоря, не очень, – признаюсь я.

Таара зевает.

– Как ску-у-учно! Акорион… Крост… мне они больше нравились, когда молча делали свое дело. Знаешь, в постели они хороши. Не хочешь попробовать? Потренироваться перед своим драконом?

– Не очень.

– Зря. Хотя, может, оно и к лучшему. В невинной романтике, пожалуй, есть свое очарование. Но на самом деле мне всегда хотелось у тебя спросить. Или у себя… как будет правильно?

Я вдруг обращаю внимание на шкаф, у которого она стоит, и сердце бьется чаще. Таара любовно поглаживает края витрины.

– Ты никогда не думала, что мир и без нас прекрасно существует?

Я кидаюсь к шкафу, дергаю ящик за ручку, но он заперт. Таара смотрит за моими тщетными попытками применить силу со снисходительным спокойствием.

– Помочь?

Протягивает ладонь, на которой в свете факелов блестит небольшой бронзовый ключик. Он легко входит в скважину, и, затаив дыхание, я вытаскиваю ящик из ниши.

– Оу… – Таара изображает удивление. – У моего мальчика серьезные игрушки.

Потом смотрит на меня и неожиданно тепло улыбается.

– А значит, однажды тебе придется сыграть.

Я смотрю в ящик, где на черной бархатной подушке лежит короткий меч из черного опала – чистой темной магии. Он блестит даже в полумраке сокровищницы, а еще мне чудится, будто на клинке я вижу засохшие капли черной крови.

Когда поднимаю голову, чтобы спросить Таару о внезапной догадке, ее уже нет.

Меня обступают черные тени. Страх накрывает волной, а сокровищница сменяется безжизненным зимним пейзажем. Хотя нет… это не снег, это пепел, он укрывает все теплым одеялом. Надгробия возвышаются над идеальной серой поверхностью. Я смотрю в небо, где сияет одна-единственная звезда, а потом перевожу взгляд на надгробия.

Онемевшими губами читаю имена.

– Аннабет Фейн. Брина ди Файр. Бастиан ди Файр. Яспера Ванджерия. Эйген Роял. Арен Уотерторн.

Останавливаюсь перед очередной.

– Покойся с миром, ангел шторма.

Я проснулась от того, что во рту дико пересохло, и жадно выпила целый графин воды. Но трясти не перестало, перед глазами все еще стоял ряд могил с одной и той же датой на конце. Этот сон не был похож на предыдущие, он оставил после себя противное ощущение липкого страха.

Не перед Акорионом. Перед будущим, которое может случиться. Я возненавидела себя за то, что испытала облегчение при виде собственной могилы. И поняла, что не хочу видеть гибель всех, кто был мне дорог.

А значит, надо выиграть. Таара сказала играть, а против подсознания не попрешь. Но как одурачить опытного игрока на его поле?

Я не могла больше оставаться в комнате, в гнетущей темноте, напоминавшей о причудливых тенях и сыплющемся с неба пепле. Надеясь не попасться никому на глаза или в штормграм, обулась, выскользнула из комнаты и тенью добралась до двери Бастиана. Прислушалась, приложив ухо, но за дверью было тихо. Тогда я осторожно постучала, тихо-тихо, чтобы не разбудить соседей.

– Деллин? – Бастиан не выглядел сонным, а горящая свеча на столе намекала, что он снова работал допоздна.

– Привет. – Я нервно улыбнулась. – Я…

– Что случилось?

– Я добыла разрешение на выход в город.

– Умница. – Он улыбнулся. – Сильно жестил?

– Нет. Я…

Признаваться было стыдно, мы встречались всего несколько недель, и меньше всего на свете мне хотелось разрушать светлые первые чувства, но…

– Бастиан, я не могу спать. Мне снова снятся кошмары, я боюсь закрывать глаза. Можно я полежу у тебя? Когда ты рядом, я сплю. Если хочешь, можем…

Я отчаянно покраснела и отвела глаза. Черт, как же сложно это сказать! И еще сложнее решиться!

– Черт… ладно, прости! Забудь, я…

Он удержал меня за локоть в последний момент.