Ольга Пашнина - Ангел шторма [litres]

Я нахмурилась. Впервые за все время в словах Брины почудилась фальшь. Она как будто специально переводила разговор на меня и Бастиана, уклоняясь от острых тем. Я испытывала нечто похожее в детстве, когда приходилось врать маме. Не хотелось кормить ее откровенной лапшой, поэтому я старалась как можно скорее перевести тему.

И что скрывает Брина ди Файр? От брака с Уотерторном ее спасли, роман закончился… а закончился ли? И был ли вообще? Черт, как у нас у всех все сложно!

Пожалуй, причин откладывать поход к Кейману не осталось. Хотя бы для того, чтобы перестать надеяться на то, что взгляд опекуна хоть однажды потеплеет, стоило прояснить все раз и навсегда. Но, честное слово, как же меня трясло! Как будто я не к опекуну в кабинет собиралась, а в пасть крокодилу. Или в замок Акориона…

– Ты уверена, что в порядке? – спросила Брина, ей надоело смотреть, как я ковыряюсь в тарелке. – Расстроилась из-за Ванджерии? Или снова мучаешься сомнениями?

– Ты о чем?

– О вас с братиком. Вы переспали или нет?

Я отмахнулась.

– Нас с первого же дня завалило учебой, а его особенно – экзамены скоро. Твой брат, между прочим, хочет диплом.

– И тебя. Но диплом у него получить в обозримом будущем шансов больше.

– Брина, займись личной жизнью, тогда исчезнет желание лезть в чужую!

Лицо подруги удивленно вытянулось, и я тут же пожалела, что рявкнула. Невольно покосилась в сторону столика, где теперь сидела Аннабет. Не хватало еще лишиться единственной подруги!

– Извини. Просто мне нужно к Кейману сегодня.

– Поэтому на тебе нет лица? Боги, Делл, я, конечно, знаю, что твой опекун не одобряет вас с Бастианом, но неужели настолько?

Что я ей могла ответить? Только рассказать всю историю, но этого мне, во-первых, не хотелось, а во-вторых, было запрещено. Кейман хоть и превратился в последнее время в снежного короля, не снимал с себя обязанностей по защите и не отменял запреты на откровения. По крайней мере, не говорил мне об этом прямо. Оно и хорошо, если честно. Вероятность лишиться еще и Брины будет выше, если она узнает, какой капец творится вокруг меня.

– Ладно, я больше не съем ни кусочка. Пойду к нему сейчас. Раньше приду, раньше уйду.

– Удачи.

Мне бы пригодилась не удача, а крошечная капелька… не знаю, понимания, что ли? Впервые с того момента, как оказалась в школе, я ощутила что-то более-менее похожее на счастье. Я с удовольствием просыпалась, шла на завтрак, готовилась к новому семестру и дню рождения, не думая о том, что еще сотворит Акорион.

Опасность все еще висела над нами, но с тех пор, как темный бог возненавидел меня, будто стало легче дышать. Я не замирала в ожидании нового кошмара или очередной посылки. Знала, что удар обязательно последует, но оказалось, что смотреть в лицо грозящей беде куда полезнее для нервной системы, чем прятаться в углу и каждую минуту ждать, когда из темноты выскочит неведомая тварина.

И мне бы хотелось, чтобы эту призрачную радость разделил человек, который вроде как стал опекуном и наставником. Но мое счастье, казалось, обернулось для Кроста бедой.

Я осторожно постучала в дверь его кабинета.

– Войдите.

– Привет.

Кейман оторвался от документов и хмуро кивнул.

– Я занят. Зайди позже.

– Не могу. Я пятнадцать минут сидела в коридоре, не решаясь постучать.

Он никак не мог оторваться от документов. Хотя скорее не хотел, я словно вошла в ледяную пещеру. И это было никак не связано с окном, которое, пока мы сидели на артефакторике и обедали, уже восстановили.

– Рад, что ты не дотянула до ночи. Сон тоже не станет оправданием, раз тебе НАДО, так?

Я поморщилась. Сейчас он говорил как Аннабет.

– Кейман, я так больше не могу. Ты наказываешь меня за то, что я не в состоянии контролировать. Разве мне запрещено влюбляться?

– Я не наказываю тебя. Но неужели ты ждешь, что благословлю вас? Ты никогда меня не слушала и ни во что не ставила мое мнение.

– Это неправда. Боги, Кейман, чего ты от меня хочешь?! Чтобы я слушалась тебя беспрекословно? Бросила Бастиана? Тебе будет приятнее, если я буду одна? Снова вернусь к тому, от чего ушла зимой: к кошмарам, бессонным ночам, блужданиям по лесу? Я устала. Я не идеальный человек, но мне хочется немного… не знаю, заботы, нежности, спать по ночам, ходить на свидания. Я все равно цель номер один для Акориона, больше нет смысла бояться каждого шага.

– Я просто удивлен, как быстро ты забыла травлю и насмешки ди Файра и бросилась к нему в постель.

Я сжала зубы и испытала острое желание развернуться и навсегда исчезнуть из жизни Кроста. И сейчас сильнее, чем когда бы то ни было, понимала Таару. Этот его осуждающий разочарованный взгляд был способен вытащить душу, изрезать ее на кусочки и засунуть обратно.

– Я не забыла, – глухо ответила я. – Но мы все меняемся. Бастиан едва не погиб, превратился в дракона, несет ответственность за Дом Огня. Глупые студенческие выходки не должны становиться клеймом.

– Я пока не вижу, чтобы они прекратились.

– Ты не хочешь смотреть. А я не знаю, что будет дальше. Может, я ошибаюсь в нем, может, Бастиан – все еще Бастиан и однажды я пойму, что день, когда села в его карету, был черным. Но я не могу заставить себя разлюбить его и влюбиться в тебя. Даже если тебе очень хочется исправить ошибки в воспитании жены.

– Не смей говорить о моих ошибках! – рявкнул Кейман так, что я подскочила на месте.

И документы стали не такими уж важными. Он выругался сквозь зубы и посмотрел в окно, где начиналась метель.

– Хватит, Деллин. Ты выбрала свой путь, я не одобряю его и не поддерживаю, а значит, ты теперь самостоятельная. Живи, люби, работай, делай что хочешь. От Акориона я закрою и тебя, и этого гаденыша так, как смогу. Остальное вы сами.

– Я не хочу терять тебя.

– Нет. Ты не хочешь терять покровительство, которое позволяет тебе творить все, что вздумается, без последствий.

– Неправда!

– Да? – Кейман усмехнулся. – Тогда зачем ты пришла сейчас?

Я закусила губу. Хотелось вцепиться ему в хвост и откусить ухо! За что так со мной?

– Поговорить. Ты мне даже «прощай» не сказал.

– Я прислал тебе вещи. Так зачем ты пришла, Деллин?

Закрыла глаза. Досчитала до десяти. Почти развернулась, почти ушла, но…

– Мне нужно разрешение на выход в город. Я хочу отпраздновать день рождения.

– Вот видишь. Тебе плевать на потери. Ты просто страдаешь по упущенной выгоде. Вот.

Кейман достал из папки небольшой желтый листок и что-то размашисто на нем написал.

– Отдашь Яспере – и гуляй. Твое разрешение. А теперь извини, мне надо работать.

Вот и поговорили. Я сжала в руке разрешение, почувствовала, как глаза наполняются слезами, и поняла, что не хочу демонстрировать слабость. За годы, что меня травили из-за дислексии, я поняла одно: указывают на дверь – уходи. Ни Аннабет, ни Кейман больше не хотели видеть меня рядом.