Шеннон Мессенджер - Наступление Ночи

— Ты в порядке?

— О, да, лучше не бывало. — Он выглядел таким же зеленым как река.

— Ему нужно вот это, — сказала леди Каденс, бросив Кифу пузырек с чем-то молочно-белым внутри. — Это помогает при морской болезни.

Пятно сделал глоток:

— Ничего себе, забористая штука!

— Давай, — сказал Киф, заглатывая жидкость в один глоток… а потом чуть не выплевывая ее обратно. — Тьфу. Это как пить разжиженные волосы!

Софи отказалась от пузырька, предложенного леди Каденс. Ее желудок не был счастлив, но она не ощущала путешествие, как когда ездила с горки со своей человеческой семьей. И странно, что она держала баланс. В любом случае, это было хорошо. Ее ноги, казалось, инстинктивно двигались, делая крошечные корректировки, чтобы устоять.

— Так нормальные люди чувствуют, когда ходят по земле? — спросила Софи, пересекая главную палубу туда и обратно, ни разу не спотыкаясь.

— Немного суше, — сказал Пятно. Его очертания становились все яснее и яснее, когда холодный брызги осыпали его снова и снова. Он был худее, чем Софи представляла, и ниже, но он продолжал отворачиваться, скрывая свои черты лица.

— Я на девяносто девять и девять десятых процента уверен, что умираю, — проквакал Киф.

— Эликсир не помог? — спросила Софи.

— Если, предполагалось, что я должен ощущать себя так, будто черви плавают у меня в животе, тогда — отличная работа!

— Попробуй это, — сказала ему леди Каденс, бросая Кифу что-то похожее на серый орех. Когда он разломал оболочку, то обнаружил красновато-коричневую массу, пахнущим жженым чесноком.

Кифа чуть не вырвало:

— Да, это гораздо лучше.

Он отодвинул средство как можно дальше от носа.

— Я не знаю, помру ли я, Фостер. И в случае, если да, есть что-то, что мне нужно, чтобы ты знала.

Он показал, чтобы она наклонилась поближе… так близко, что она почувствовала его дыхание на щеке, и свежая волна мурашек пронеслась по ее коже.

— Ты должна знать, — прошептал он, — что…

— О, прекрати драматизировать! — перебила леди Каденс, поворачивая ручки влево и снова меняя направление лодки. — Либо отхлебни, либо прекрати скулить.

— Значит ли это, что я могу скулить, когда захочу, если съем эту штуку? — спросил Киф. — Потому что это того стоит.

— Это будет очень долгий день, — пробормотала леди Каденс.

— Подожди… что ты собирался сказать? — спросила Софи, когда Киф закрыл глаза и сжался потуже.

Его губы наполовину сложились в гримасу, наполовину в ухмылку, когда он произнес:

— Я скажу тебе позже. Сейчас я слишком сильно концентрируюсь на том, чтобы меня не стошнило на тебя.

Софи быстро отодвинулась.

— Всем держаться, — прокричала леди Каденс. — Мы подходим к первой развилке, и речные пороги могут немного потрепать.

«Потрепать» не то слово. Чувствовалось, будто их опрокидывали, когда леди Каденс повернула ручки вправо, и лодка подлетела на узком притоке.

— Кто-нибудь видел мой желудок? — простонал Киф, заставляя себя сжаться, как устрицу.

— Сколько еще поворотов у реки? — спросила Софи.

— Три, — сказала леди Каденс.

Киф захныкал:

— Кто-нибудь, держите меня.

Он был таким бледным, мокрым и дрожащим, что Софи почувствовала, что он не шутит. И так как она не могла перестать дрожать, то подвинулась к нему, обнимая его за плечи и усаживая на гладкую палубу.

— Если тебя тошнит, не оборачивайся, — предупредила она, когда обернула ее плащ вокруг них обоих, чтобы сохранить тепло.

— Вообще-то, помогает, — сказал Киф. — Твоя накидка пахнет намного лучше, чем эта несчастная лодка.

— Спасибо… я думаю.

Его дыхание, казалось, успокоилось, и дрожь ослабла. Но грубый порыв волн заставил его снова напрячься.

— Выпей это, — сказала леди Каденс, бросая ему желтый флакон. — И заткни нос, прежде чем открыть его.

Киф посмотрел на жидкость.

— Почему это выглядит как моча?

— Моча Келпи — это лучший способ восстановить равновесие.

Киф бросил флакон в реку.

— Ни за что, даже если я действительно умираю.

— Ты пожалеешь об этом, когда будет следующий поворот, — предупредила леди Каденс.

— Да уж, не думаю.

Но он выглядел не очень хорошо, когда плавучий дом повернул на самую крутую реку.

— Думаю, тебе нужно отвлечься от этого, — сказала Софи. — Попробуй пойти в свое счастливое место.

— Я понятия не имею, что это за фраза… только если ты не предлагаешь телепортировать нас отсюда.

— Хотелось бы. — Софи могла телепортировать, только когда была в свободном падении. Кроме того, у огров были силовые поля, защищающие город, и не было возможности узнать, что произойдет, если она попытается телепортироваться. — А если серьезно, то это техника визуализации. Ты представляешь себя в своем любимом месте, чтобы отвлечься от всего происходящего вокруг.

— Какое у тебя счастливое место? — спросил он.

— Наверное, полеты с Силвени.

Не было ничего похожего на рассекание по небу в окружении пушистых белых облаков.

— Это хорошо, — сказал Киф. — Я собираюсь представить себя там. Только ты, я и Блестящая Задница.

— Блестящая Задница? — спросила леди Каденс.

— Это прозвище Кифа для Силвени, — объяснила Софи. — Потому что у нее такая мерцающая шерсть.

Киф ткнул Софи локтем:

— Скажи ей настоящую причину.

Софи закатила глаза:

— Какашки аликорна, как правило, также блестящие.

— Это одна из величайших вещей в мире, — добавил Киф. — И Блестящая Задница, кстати, любит свое прозвище. Почти так же, как она любит меня. Фостер пытается отрицать это, но я ее любимец.

— Спорный вопрос, — поправила Софи.

— Продолжай говорить себе это. — Киф закрыл глаза и положил голову на перила. Цвет медленно возвращался к его щекам, и черты лица начали расслабляться. — Помнишь то путешествие, когда мы направлялись в укрытие в Открытом Море?

Софи улыбнулась:

— Да, думаю, ты скулил весь путь.

— У всех нас есть свои таланты. И кстати говоря о нытье…

— Никакого нытья в счастливом месте! Серьезно, Киф, постарайся сконцентрироваться.

После этого все успокоились, и Софи наблюдала за проплывающими гладкими зелеными холмами, пытаясь найти что-то знакомое. Равагог красовался в темных, неровных горах и прятался за массивными железными воротами… хотя приливная волна Линн разбила барьер на части.

Тогда он был разломан… Софи должна была увидеть разрушение, которое они причинили.

Даже если бы мост и ворота восстановили, то наверняка были бы остатки руин.

Смытые здания.

Затопленные участки пляжа.

Могилы.

— Эй, — сказал Киф. — Знаешь, что мне запомнилось из того полета с Силвени? Это был первый раз, когда я почувствовал, что ты мне доверяешь. По-настоящему доверяешь мне.

Это был также первый раз, когда Киф отстранился от шуток, снял маску дразнилок и показал ей свою глубокую, серьезную сторону, которую прятал, чтобы не дать никому подобраться слишком близко к нему.