Шеннон Мессенджер - Эверблейз

Софи сглотнула, это было похоже на то, будто она с трудом пытается проглотить ведро острого льда.

— Есть какие-нибудь идеи, каким будет наказание?

— Оно может быть каким угодно. Могу предположить, это будет своего рода обязательное назначение на государственную службу, которое ты, как будут ожидать, будешь делать каждый день после школы. Так наши люди будут видеть, что ты унижена, и знать, что ты под контролем. И так как это чрезвычайно эквивалентно предложению трудового лагеря огров, король Димитар должен быть удовлетворен.

Грэйди и Тиерган кивнули, будто они думали то же самое, и Софи почувствовала, как ее сердце начало успокаиваться.

— Какой будет государственная служба? — спросила Эделайн, выглядя настолько успокоившейся, насколько чувствовала себя Софи.

Олден снова поглядел на Грэйди, прежде чем ответил.

— Я думаю, что они пошлют ее в Святилище, так как навыки Софи с Силвени были бы самыми полезными для нас… но прежде чем ты пойдешь, слишком широко улыбаясь, Софи, — добавил он, и лицо Софи немедленно вытянулось, — знай, что это будет трудная, грязная работа, вероятно включающая большое количество экскрементов животных… большинство из которых не будут блестящими. И ты будешь, вероятно, служить там всю оставшуюся часть учебного года. Возможно, даже дольше.

— Это лучше, чем трудовой лагерь огров, — сказала ему Софи.

— Это так.

— Но будем надеяться, что все это достаточно ужасно, чтобы удержать тебя от чего-то подобного снова, — добавил Сандор, сжимая рукоять своего оружия, будто он хотела раскромсать ее им.

— Поверь мне, я выучила урок, — пообещала Софи, глядя на пятно, которое оставил Король на подоле, обещая себе выкинуть платье.

— Я в этом не уверен, поэтому можешь поверить, мы проведем много времени, уча законы телепатии, — предупредил ее Тиерган. — Явно мы также должны будем обсудить различия между нашими умами и умами других разумных существ. Тебе очень повезло, что ты была избавлена от боли грасом-дадж. Фитцу, Биане и Кифу не так повезло.

Софи закрыла глаза, жалея, что она не могла выбросить воспоминание о трех своих друзьях, падающих и корчащихся от боли.

— Что такое грасом-дадж?

— Огрский обман разума, — тихо сказал Олден. — Они не Телепаты, но их умы могут передавать единственную высокую частоту, которая ощущается так, будто камертон врезается в наш мозг. Ты действительно не слышала его?

— Вообще.

— Еще подарочек от Черного Лебедя, — пробормотал Тиерган, и Софи не могла сказать, думал ли он, что это было хорошо или плохо. — Ты что-нибудь слышала в его уме, когда исследовала его?

— Нет, там было полностью тихо… и странно мягко. Я ощущала, будто пыталась проложить путь сквозь пушистое одеяло.

— Подожди-ка… его ум чувствовался мягким? — спросил Тиерган.

Софи кивнула.

— Разве так не должно быть?

— «Не должно быть» — не то слово, — произнес Олден, после неприятно длинной паузы. — Это отличается от того, что испытали другие… по общему признанию очень небольшого количества эльфов. Они описывали разум огров как кровать из игл. Тот факт, что тебе было там мягко, предполагает, что ты, возможно, подошла ближе в нарушении их обороноспособности… что не должно удивлять нас, учитывая все то, что мы видели, когда дело доходит до твоих способностей. Но это все еще интересно.

— Не достаточно интересно для того, чтобы мы захотели, чтобы ты снова это попробовала, — разъяснил Тиерган.

— Действительно, — согласился Олден. — Попытка вторгнуться в разум огра — это будто муха пытается танцевать по паутине. Ничто не ускользнет от их внимания. Даже ты.

Софи сползла ниже на своем стуле.

— Я все еще думаю, что король Димитар искал что-то, чтобы устроить сцену, — сказала Эделайн спокойно.

— Конечно искал, — согласился Сандор. — Вот почему он пришел сюда сегодня. Я уверен, что огры знают, что мы нашли их устройство возвращения, и лучшая защита всегда — сильное оскорбление. И тогда Софи вручила его ему на серебряном блюдечке.

Сандор разрезал воздух своим клинком, и Софи сжалась еще больше, жалея, что шикарные подушки не могли поглотить ее целиком.

Особенно, когда Олден произнес:

— Это действительно связывает руки Совета. Они не могут обвинить короля Димитара в не осуществлении достаточного контроля над его населением, когда их собственный гражданин легко нарушил фундаментальное правило… к тому же на общественной церемонии.

— Значит, я сделала все хуже, — несчастно пробормотала Софи.

— Печально… но да, — признал Олден. Он взял ее руку, ожидая, что она посмотрит на него. — Я знаю, что ты хочешь поймать этих Невидимок… и поверь мне, я тоже этого хочу. Но нам нужно потерпеть. Наш Совет неполный. Наши люди боятся и разделены. И теперь огры в состоянии повышенной готовности и готовятся к войне. Сейчас не время для исследований и требований ответов об их участии. Сейчас время сосредоточиться на восстановлении мира. И ты должна работать дополнительно и с усилием, чтобы доказать нашему миру — и Совету — что ты не неконтролируемая проблема, которой они боятся. Тогда мы сможем найти справедливость, которой ты, Декс, Прентис и Кенрик и кто-то, кому еще навредили мятежники, заслуживаете. Хорошо?

Софи кивнула, даже при том, что у нее действительно не было выбора.

На сей раз на испортила слишком многое. Ничто не могло измениться, пока это не будет исправлено.

Это не значило, что она собиралась прекратить расследование. Она просто должна будет сфокусироваться на Черном Лебеде. Использовать пустые дни, чтобы раскрыть их утечку.

— Думаю, мне лучше пойти, — сказал Олден, обнимая Софи. — Посмотрю, смогу ли я что-нибудь сделать, чтобы помочь смягчить Совет, прежде чем они выберут твое наказание.

— Я пойду с тобой, — сказал ему Тиерган, его голос звучал не слишком довольно.

Грэйди пообещал, что скоро присоединится к ним, как только он разберется с кое-какими другими вещами… и его голос не оставил сомнений, что на Софи свалится больше наказаний.

Олден и Тиерган, оба, сочувствующе ей улыбнулись, когда достали следопыты и ушли.

— Дай угадаю, — сказала Софи после болезненной тишины. — Я под домашним арестом на всю оставшуюся часть вечности?

— Я обдумываю это, — сказал Грэйди, занимая место рядом с ней на диване теперь, когда Олден освободил его. — Но… Я знаю, что твое сердце было в правильном месте… даже если твой мозг явно ушел в отпуск на весь день.

Слова были слишком верными, чтобы быть оскорбительными.

— Плюс, я не сомневаюсь, что с Бронте в Совете, независимо от того, какое наказание они выберут, оно будет максимально невыносимым. Таким образом, я много не добавлю к нему. Только это: Верди пора снова чистить зубы, и я думаю, что это должно быть твоей работой. И поберегись… она плюется.