Шеннон Мессенджер - Наследие

Он всегда будет ее другом.

Всегда будь Кифом Сенсеном.

И когда она больше не могла бодрствовать, то закрыла глаза. И в этом последнем проблеске своего видения она увидела, что глаза Кифа тоже закрылись.

Киф проспал весь следующий день… и Софи решила остаться с ним в лечебном центре.

И все остальные в Затерянных городах проснулись в навсегда изменившемся мире.

Конечно, не каждый день король карликов сталкивался с многовидовым трибуналом в Этерналии, где все двенадцать Членов Совета, а также лидеры четырех разумных рас, пострадавших от его преступлений, единогласно проголосовали за то, чтобы его изгнали за государственную измену и приговорили к Сомнаториуму.

А поскольку именно Набити захватила и свергла короля Энки по законам карликов, она унаследовала корону гномов-карликов.

Королева Набити.

Название звучало очень мило… хотя Софи не была уверена, что хочет представлять своего бывшего телохранителя бритой наголо.

И первой задачей королевы Набити было выследить всех гномов, поддержавших восстание короля Энки, и проследить, чтобы они были должным образом наказаны за свое предательство. Скорее всего, оставшиеся предатели уже бежали к Невидимкам. Но когда Эделайн пришла проведать Софи после трибунала, она сказала, что Набити произнесла вдохновляющую речь, поклявшись доказать, что Лоамнор — это рай для правосудия и страстный союзник всех остальных миров.

И Софи была уверена, что Набити сделает все, что в ее силах, чтобы сдержать это обещание.

Но пройдет еще много времени, прежде чем Софи захочет вернуться в Лоамнор.

И, тем не менее, Черный Лебедь и Совет, по-видимому, последовали за трибуналом с собственной зажигательной речью, стоя вместе перед толпой и заявляя о событиях в Лоамноре как о победе… что, возможно, заставило Софи бросить свою бутылку молодости через лечебный центр, когда Грэйди впервые сказал ей.

Победа?

Неужели им все равно, что случилось с Кифом?

Или тот факт, что все Невидимки снова сбежали… за исключением Мерцания, которая не считалась, потому что решила дезертировать?

А как насчет того факта, что, по крайней мере, в группе Софи, Члены Совета практически ничего не делали, а Коллектив даже не присутствовал?

Но потом Эделайн мягко напомнила Софи, что ее группа вернула Тама, и что все, кто отправился на задание, тоже вернулись домой живыми.

И Софи неохотно признала, что эти вещи действительно что-то значат.

К тому же, когда Декс, Стина и Биана остались, чтобы поделиться своим рассказом о том, что произошло на главном рынке, это действительно звучало как довольно явная победа для их группы… хотя помогло, что Гезен и Веспера почти сразу ушли.

Стина и Декс были убеждены, что их успех был обусловлен «безумными боевыми навыками и суперудивительными устройствами».

Но у Бианы была другая, гораздо более интересная теория.

Биана подумала, что Веспера хочет, чтобы ее план провалился… хотя бы немного.

В конце концов, леди Гизела вынудила Весперу вступить с ними в Союз, и Веспера ясно дала понять, что у них противоположные взгляды. Так что, возможно, Веспера решила, что идеальный момент для того, чтобы взять власть в свои руки — это когда леди Гизела отвлекается на все свои грандиозные планы по наследию сына. Это объяснило бы, почему появились Веспера и Гезен, подняли тревогу в городе, сказали кучу полуправд, чтобы разозлить всех, а затем сбежали, оставив карликов сражаться за них… что определенно не имело зрелища и чутья обычных схем Весперы. И это дало группе Бианы время закончить бой и отправиться в качестве прикрытия против леди Гизелы.

И если Биана была права… Веспера почти получила то, что хотела.

Там вырубил леди Гизелу… и связал ее узами теневого потока.

Но каким-то образом леди Гизела все-таки ускользнула.

Там чувствовал себя ответственным, потому что он только связал ей руки, думая, что заставляет ее чувствовать то, что она сделала с ним, и не подумал, что, оставив ее ноги свободными, даст ей шанс уйти, если она придет в сознание.

Но Софи не могла не задаться вопросом, имеет ли к этому отношение Мерцание… и Софи была не единственной, кто так думал.

На самом деле, после разговора со всеми ее друзьями, звучало так, будто они хотели узнать намного больше о таинственной Вспышке, прежде чем будут готовы доверять ей… а Мерцание была ужасно скрытной.

— Она даже плащ не снимает! — сказала на следующее утро Линн, когда зашла в лечебный центр, чтобы проверить, как там дела: — Она ушла от Невидимок два дня назад и даже капюшон не опустила. Я готова сорвать его приливной волной.

Софи улыбнулась, глядя, как Линн расхаживает вперед-назад.

— Напомни мне никогда не задевать твою плохую сторону.

Но она определенно понимала, почему Линн так защищала ее.

Она только что вернула своего брата.

А Мерцание даже не назвала им своего настоящего имени.

К тому же… Софи поняла кое-что еще… кое-что, на что она решила не указывать, пока у нее не будет времени задать Мерцанию еще несколько вопросов.

Но… у Мерцания не было веревок на запястьях, которые заставляли бы ее что-то делать.

И все же она нисколько не колебалась, прежде чем взорвать этертиновую корону на голове Кифа.

— Я ей не доверяю, — пробормотала Линн, собирая воду в воздухе и превращая ее в птицу, заставляя летать по комнате. — И Там считает, что мы должны пригласить ее жить с нами.

Софи выпрямилась.

— Ты ведь не позволишь ей, правда?

Водяная птица опустилась на плечо Линн.

— Я сказала ему, что если он попробует, то дождевая туча будет преследовать ее повсюду. Это не такая уж страшная угроза, но… я не знала, как разозлить Тама. Его… сейчас трудно понять. — Она снова отправила водяную птицу в полет.

— Он через многое прошел, — сказала Софи, что Линн уже знала, но Софи не могла придумать, что еще сказать. — Как у него дела? — тихо добавила она. — Честно?

Линн вздохнула.

— Он… другой.

Это слово заставило их обоих повернуться к Кифу, который все еще не проснулся и даже не пошевелился.

— Как у него дела? — тихо спросила Линн.

Софи вздохнула.

— Элвин говорит, что все его жизненные показатели в норме, и нам просто нужно набраться терпения. И когда я проверила его сны, там было что-то про армию печений в форме эльфов… не спрашивай, — добавила она, когда брови Линн поднялись.

— Ну… это звучит как очень хороший сон, — решила Линн.

— Да, — согласилась Софи. — Но… я хочу, чтобы он проснулся.

Он не проснулся и на следующий день — на третий — даже после того, как Софи решила снова и снова повторять свою просьбу.

Проснись! Проснись! Проснись!

Киф! Киф! Киф!

Когда это не сработало, она попыталась торговаться.