Иван Булавин - Морской рыцарь

Жертв, к счастью, не случилось. Клинок воткнулся в чурбак ограждения. Повисла неловкая пауза, оба бойца посмотрели на главного. Тот шумно высморкался, утерев нос рукавицей, после чего недовольно проворчал:

— Ты хотел боя, Шамар? Ты, а не он. Так чего мнёшься, как девка, бери меч и продолжай. Или ты хочешь сдаться?

Видя, что Радко ничего не предпринимает, горец Шамар, сильно хромая, проковылял к своему мечу.

— Остановите бой, — предложил Лео, — уже ведь и так ясно, кто победил.

— Чёрта с два! — отозвался вождь, добавив несколько крепких слов, которые Лео не смог перевести. — Пусть дерётся, он никогда не был трусом.

Трусом он действительно не был. Он был храбрым воином, а теперь превращался в мёртвого воина. Кинувшись в последнюю атаку, он обрушил на Радко град ударов чудовищной силы, почти все они попали в пустоту, лишь однажды самым кончиком зацепив плечо. Радко же, дождавшись, пока враг выдохнется окончательно, отбил последний удар, а потом, неуловимым глазом движением перехватив протазан поближе к наконечнику, вогнал его в лицо горца. Прямо в рот. Широкий обоюдоострый клинок пробил голову насквозь, глухо звякнув по шлему изнутри. Горец ещё какое-то время стоял, но, стоило выдернуть наконечник, рухнул, сложился под себя с громким лязгом железа.

Радко, опустив протазан, повернулся к главе посёлка и сдержанно, с достоинством поклонился. Всё же актёра из себя вытравить получилось не до конца, а здесь он свой номер отработал на отлично.

Народ стал расходиться. Старейшина подошёл к Радко.

— Бой окончен, — напомнил ему Лео.

— Я не слепой, — спокойно ответил тот.

— Бой был честным, — добавил Лео.

— А кто-то утверждал обратное? — так же спокойно сказал вождь.

— И вы согласны с результатом? — осторожно спросил Лео.

— Если бы я был не согласен, ты бы это увидел, благородный юноша.

— И никто не будет за него мстить?

— У него есть брат, но живёт он на другом склоне хребта и Шамара ненавидит. Его дети ещё малы, но среди них есть сыновья, так что род его не прервётся. Лет через пять-шесть тебе и твоему человеку можно начинать опасаться.

— А не жалко терять хорошего бойца из-за пары сапог?

— Он не так уж и хорош, если твой человек убил его. Но теперь проваливайте из села. Вам здесь не рады.

— Нам нужен проводник, кто-то, кто покажет дорогу до реки Ледяной.

Старейшина внезапно нахмурился, морщины на его лбу стали глубже и выгнулись зигзагом.

— Я пошлю с вами человека, — сказал он после недолгого раздумья, — только это будет стоить денег. Четыре марки мне и две марки ему.

Цена была откровенно грабительской, но Лео облегчённо вздохнул. Всё могло быть гораздо хуже. Вынув кошелёк, он протянул его вождю.

— Четыре марки. Только в золоте.

— Отлично, — довольно улыбаясь, вождь спрятал кошелёк за пазуху, — пусть это будет вирой за убийство Шамара, его дети вряд ли когда-нибудь с вами встретятся и поэтому не смогут отомстить за отца. Сделаем вид, что они довольствовались вирой, тогда на них не будет висеть позор не отмщённого убийства.

— Толково, — согласился Асмус, стоявший неподалёку, — так что с нашим проводником?

— Стойте здесь и ждите. Он придёт скоро, а потом убирайтесь, да побыстрее, — старейшина повернулся и бодро зашагал в обратном направлении.

Ждать проводника пришлось около часа, вся группа стояла на рынке, сбившись в кучу и ожидая любой подлости. Однако, их опасения были напрасны, никто не них не напал, вся неприязнь местных свелась к недобрым взглядам. Торговцы постепенно вернулись к своим лоткам. Под конец, Лео взял Радко за руку, и они пошли к другому торговцу, у которого, пусть и за куда большую цену, купили пару сапог, правда, чуть большего размера, зато прочные и на меху. Акробат с удовольствием переобулся. Кое-что купил и Асмус, два мешка, небольших, но тяжёлых, которые он навьючил на мулов, да ещё вязанку дров.

— Снова придётся спать на камнях, — прокомментировал он, пристраивая дрова на спину Седрика, который всё так же стоял, скрывая лицо капюшоном. — Не знаю, как вы, а я не хочу замёрзнуть.

— А вот и проводник, — Берт указал на невысокую худую фигуру в меховой парке с капюшоном, которая, в отличие от случайных прохожих, целенаправленно шла к ним, опираясь на копьё.

— Вы и есть проводник? — спросил Лео, вместо приветствия.

— Деньги вперёд, — заявил проводник. Точнее, заявила, когда проводник скинул капюшон, то оказался женщиной, молодой, достаточно красивой, если бы не рваный шрам на щеке, от края губ но самого уха. В коротко остриженных чёрных волосах отчётливо выделялась белая прядь. Зелёные глаза напоминали Ханну, вот только смотрели зло и с вызовом. — Чего вы так смотрите?

— Просто не ожидали, что проводник окажется женщиной, — честно ответил ей Асмус, — но это неважно, главное, чтобы знал дорогу.

— Дорогу я знаю, — девушка окинула собравшихся взглядом и проговорила с недобрыми интонациями, — вот только вам туда зачем?

До ночи они прошли миль пятнадцать. Дорога плавно, и иногда и резко, поднималась вверх. Становилось трудно дышать, но о причинах догадывался только Асмус, остальные списывали появившуюся одышку не на большую высоту местности и разреженный воздух, а на элементарную усталость от бесконечной ходьбы. Голые камни под ногами постепенно сменялись рыхлым снегом, а дальше их ждал ледник.

Девушка-проводник, которая так и не представилась, шагала впереди. За спиной у неё висел тощий мешок с припасами, а в руках она держала короткую рогатину, которой пользовалась, как посохом.

Следом за ней, едва выдерживая заданный девушкой темп, плелись Асмус и Лео. А уже за ними шли остальные. Замыкающим, как и раньше, шёл Седрик, который даже в этих снегах умудрился кого-то поймать и теперь громко чавкал под капюшоном.

— Темнеет, — напомнил Асмус, показывая на небо, — нужно остановиться.

— Зачем? — спросила девушка, не оборачиваясь.

— Затем, что мы не хотим переломать ноги или упасть в пропасть, — сказал ей Лео с нескрываемым раздражением, — затем, что мы устали и хотим есть и спать. В твоей деревне нам отказали в гостеприимстве, а ещё мы не спали прошлую ночь, поэтому скоро не сможем идти совсем.

— Ещё немного, — успокоила она, — там будет подходящее место.

Место, о котором она говорила, было подобием пещеры, укрытием под скалой, над которым нависал каменный потолок. Более мягкие породы выветрились, а более твёрдые образовали широкий навес. Высота оставляла желать лучшего, Берт, Джума и Седрик вынуждены были нагнуться, но не жаловался никто. Место это уже потому было отличным, что с трёх сторон прикрыто от ледяного ветра, который, казалось, продувал людей насквозь, вытягивая из их тел остатки тепла.