Дебора Хьюитт - Полуночник [litres]

Алису передернуло. Значит, Братство убивало людей? «… гибель человека есть жертвенный дар во славу Линтувахти… » – пришли ей на ум слова. Неужели все эти люди принесли себя в жертву так называемому Повелителю мертвых?

– Так и знал, что вам нельзя доверять! – гаркнул у нее над ухом Проктор.

Ноздри его раздувались от ярости, глаза метали молнии.

Перепуганная до полусмерти Алиса вскочила, и фотографии посыпались на пол.

– Простите. Я просто…

– Верните. Их. На место! – зарычал архивист. – Фотографии. Верните их на место.

Алиса грохнулась на колени, поспешно собрала фотографии, прикрепила их к странице и замерла.

– Это Братство убило всех этих людей? – спросила она, решив, что терять ей уже нечего.

– А вы как думаете? – глумливо поинтересовался он.

Алиса плотно сжала губы, не сводя с него глаз.

– Марианна Нордем – чистой воды аферистка, – засопел Проктор, недовольный, что Алиса не проявила должного раскаяния. – Она вбивает им в головы, что, когда ее так называемый Повелитель мертвых придет, чтобы сровнять с землей Грачевник, он сполна вознаградит их. – Проктор негодующе затряс головой. – И они приносят себя в жертву, добровольно отправляются на топь, веря, что Линтувахти не оставит их своею милостью. Глупцы.

Алиса посмотрела на жуткую папку с фотографиями покойников и зябко поежилась.

Ну дела… Смерть. Жертвоприношения.

И еще эта Сулка-топь, Обитель Смерти, куда приходят лишь мертвые, куда улетел в свою клетку полуночник Джен.

– И что мне теперь, лечь и умереть, чтобы пробраться на эти болота? – пробормотала Алиса.

– К вам можно? – в дверь просунулась голова Кроули.

Алиса вздрогнула и машинально захлопнула папку, заложив на странице палец. « Нельзя, – мысленно ответила она. – Я раздумываю, какой способ эвтаназии предпочесть». Она выпрямилась и нарочито громко запихнула папку обратно в шкаф.

Проктор глянул на часы, и Кроули возвел очи горе.

– Не утруждайтесь, я как всегда пунктуален. Кстати, у меня для вас небольшой сюрприз. Надеюсь, он придется вам весьма кстати.

Кроули посторонился, пропуская вперед себя Сашу, ухмылявшуюся от уха до уха.

Проктор помрачнел.

– Гамильтон, вы в своем уме? Вы позволите ей разглядывать вашего полуночника? Вторгаться в ваше личное пространство? Вынюхивать все и вся? У нее, знаете ли, – архивист выразительно поглядел на папки, – страсть к вынюхиванию.

Саша вопросительно покосилась на Кроули, но тот, нацепив на лицо непроницаемую маску, застыл, словно статуя. Саша приуныла.

– Она не станет вторгаться в мое личное пространство, – неуверенно протянула она. – Или… Погоди-ка… Или – станешь?

– Не думаю, – успокоила ее Алиса.

– Клево.

– Пеняйте тогда на себя, – буркнул Проктор. – Ну что ж, начнем. Приступайте.

Брови Алисы круто взметнулись вверх.

– К чему приступать?

– Посмотрите на ее полуночника, – вышел из себя архивист. – Исследуйте его.

Алиса замешкалась. Ничего себе – ученье. Да если бы она могла «смотреть и исследовать», ей не требовались бы никакие наставники, разве не так?

Проктор нетерпеливо ткнул пальцем в Сашу, но Алиса только нахмурилась. Однажды она уже видела полуночника Саши, и нельзя сказать, что ей очень это понравилось.

– Я не умею видеть птиц по своему желанию. Они… они появляются когда им заблагорассудится. Я не могу ими повелевать.

– Еще как можете, – оборвал ее архивист. – Садитесь, Гамильтон. И сотрите эту идиотскую ухмылку. Не помогайте ей, иначе все наши труды пойдут прахом.

Саша посерьезнела, лицо ее сделалось каменным. Она уселась на стул за столом Проктора и скрестила на груди руки.

– Держите, – Кроули сунул в руку Алисы перо Сильвии. – Перо стало вашим катализатором. Пока вы неопытны, используйте его, чтобы…

Перед глазами Алисы затрепетали крылья. Птица!

– Я ее вижу, – прошептала она.

– Уверены? – Кроули придвинулся ближе.

В глазах его запрыгали искорки от предвкушения неведомой Алисе радости. Девушка кивнула. Серо-бурый невзрачный птах с кое-где торчавшими дыбом перьями, унизанными крошечными пятнышками, устроился на полке позади Саши рядом с толстенным книжным томом. Почувствовав, что за ним наблюдают, полуночник недовольно покосился на Алису черными бусинками глаз. Интересно, а он помнит их недавнюю встречу?

Яркая полоска света, прозрачная и почти невидимая, протянулась между Сашиным запястьем и птичьей лапкой. Теплым волнующим сиянием озарила она сумрачный подвал, и Алиса, не в силах побороть искушения, протянула руку, чтобы коснуться этой хрупкой сверкающей нити, ощутить ее в своей ладони, но Проктор сильно дернул ее за рукав.

– Вы что себе позволяете? – зашипел он, отшвыривая ее руку. – Не смейте ее трогать. Никогда. Вы бы еще располосовали ей грудь и вырвали сердце.

Алиса сникла. У нее пропало всякое желание спрашивать у Проктора, что же ей привиделось, когда на улице она потрепала по голове Сашиного полуночника. Неужели в тот раз она самым грубейшим образом нарушила какие-то неписаные правила?

– Но что это?

– Это та самая нить, которая связывает вас и вашего полуночника. Когда вы умираете, нить обрывается и полуночник обретает свободу. Обычно он забирает с собой и вашу душу. Но порою, как в случае с вашей подругой, полуночник улетает до времени, и душа остается беззащитной.

Алиса крутанула головой, пытаясь разглядеть своего полуночника. Да где же он?

– А у меня есть полуночник? – спросила она.

– Есть. Но птицелов может увидеть своего полуночника только один раз – перед самой смертью.

– У-у, – разочарованно протянула Алиса. – А не могли бы вы описать…

– В последнее время я очень плохо вижу, – сквозь зубы процедил Проктор.

Алиса неловко кивнула и смущенно закашлялась. А что, если взглянуть на полуночника Проктора? Раз они оба – птицеловы, может, ее полуночник выглядит так же, как и птах архивиста?

Глаза ее метнулись к старику. На его плече, нахохлившись, сидел тощий и облезлый полуночник и гипнотизировал горло Проктора, целясь клювом в его адамово яблоко. Полуночник походил на грифа, приметившего лакомый кусок мертвечины.

Алису передернуло. Так, спокойно… Будем надеяться, что ее полуночник выглядит намного благообразнее.

Саша нетерпеливо заерзала на стуле.

– Эй, что там мой полуночник делает, а?

– Он… – начала Алиса, разглядывая Сашиного птаха.

– Не говорите ей ничего, – замахал руками Проктор. – Никаких намеков. Как только вы откроете карты – пиши пропало. Она повлияет на своего полуночника, и по его виду вы прочтете лишь то, что она дозволит вам прочитать. Изменить поведение полуночника сложно, но вполне возможно.