Сергей Куц - Вор и проклятые души

Бракемарт снес голову мертвецу, что на мгновение замер и получил удар ногой в живот, откинувший обезглавленного эльфа на несколько шагов.

— Ты как? — Я обернулся. Толпа нежити будет здесь через десяток ударов сердца.

— В порядке. — Бран резанул воздух шпагой.

Дышит тяжело — бег и схватка с Ирмой, перекинутой через плечо, дались непросто, но оскалился в хищной улыбке, а в глазах — полубезумный боевой азарт.

— За мной!

Я первым нырнул в темноту донжона, обращаясь к дарованной богом воров магии. Закололо на кончиках пальцев, внутри меня пробежала волна тепла, с которой приходит ночное зрение.

Внутрь зала первого этажа падал слабый ночной свет — мне этого достаточно. Сделка многократно усилила магические таланты. Я видел, как кошка во тьме — просторный зал с несколькими проемами, за которыми снова тьма, и никого из неупокоенных. Внутри башни было подозрительно тихо.

— Проклятие золотых слонов! — выругался Бран, он тоже внутри донжона. — Ничего не вижу!

— На ощупь иди! Помнишь, где лестница?

Война снова выругался и, найдя рукой стену, двинулся вдоль нее к каменным ступеням. А я воткнул острие сабли в первого эльфа. Они уже рвутся к нам.

— Кровь и песок!

Целился в глаз, но мертвец попытался прыгнуть, и бракемарт вонзился только в шею! Это укус комара для такой твари! Я только успел пнуть неупокоенного назад, чтоб тот не оказался за спиной, а новые мертвецы за ним лезут и лезут. Я с остервенением рубил гнилую плоть на старых костях, и пока удавалось сдержать натиск нежити. Но с той стороны их все больше, скоро напор эльфов превратится в подобие стихии, и придется отступить.

Иначе мертвяки погребут меня под собой, как тогда, когда вместе с Ирмой и Браном попытались отбиться в первый раз.

Предвестник уже у каменных ступеней. Как же медленно он все делает! Быстрей! Я чуть не взвыл от злости! Здесь, у входа, долго не выстою и, конечно, отступлю к лестнице внутри узкого коридора, что поднимается наверх вдоль стены донжона. Там, отходя, поднимаясь по ступеням за Браном, и буду сдерживать мертвецов.

Но сможет ли Война отбиться от того, кого не видит, если неупокоенные появятся сверху?

Снова кровь и боль! Я захрипел, отпрыгнув, и широким взмахом рубанул вниз. Мертвая эльфийка пролезла меж ног других неупокоенных и вонзила клыки в ногу. Сабля перерубила ей шею. Кинжал в левой руке остановил нового тянувшегося ко мне мертвеца, на сей раз удачно поразив черный глаз.

Неупокоенный застыл, его толкнули, и тонкий стилет попытался достать мое сердце. Я легко отразил кинжалом неточный выпад очередного мертвяка, снова делая шаг назад. А эльфы, словно слившись в сросшееся телами одно многоглавое и многорукое чудовище, заполнили собой весь проем в каменной стене донжона.

Их больше не удержать!

Я бросился к ступеням, занимая новую позицию на первой из них. Брана не видно, и, значит, он на втором этаже или почти там. Хорошо!

— Как ты? — заорал я.

Неупокоенные с шумом ввалились в нижний зал, и ответа я не услышал. Вот это плохо! Я пятился по ступеням наверх, постоянно оглядываясь, стараясь не упустить неупокоенных из вида, а они потеряли меня. Заходящие сейчас в башню мертвецы топчут тех, кто первыми одной слитной массой вдавились внутрь. Почти все они упали, не успев встать на ноги.

— Куча мала у вас, гады, — негромко вырвалось у меня. — Развлекайтесь, твари.

С Браном все в порядке. Я шумно выдохнул, когда нагнал его. Он в самом деле добрался до второго этажа. Обмякшая Ирменгрет все так же на плече, а вперед устремлено острие шпаги.

— Хоть что-нибудь видишь?

— Есть немного, — послышалось сверху, — когда мимо бойницы иду.

Я смотрел на проем слева от предвестника. Темный ход ведет на первый уровень главной башни Волчьего дома. Там кто-то есть! Клянусь Харузом!.. Клянусь Стариком… Я горько усмехнулся, вспомнив о предводителе ночных крыс.

Бран поднимался дальше, я шел за ним. Внизу шумят немые мертвецы, но по ступеням никто не поднимается. Это не надолго. Проклятье! Спина взмокла, я чувствовал неладное и не сводил взора с черного прохода на первый этаж.

Первую стрелу, которая вылетела оттуда, отбил, но вторая впилась в плечо и толкнула к стене. Перед глазами поплыли красные круги, но смог заметить прыгнувшую на меня тень! Я подставил руку, прикрывая шею и лицо, в которое ударила волна смрада.

Челюсти волкодава сомкнулись чуть выше запястья, рвя и терзая руку и одновременно сжимаясь. От боли и неожиданности я выронил бракемарт и осел на пол, прижатый к стене. Грудь пса, сломав древко стрелы, давила на него, вонзая наконечник в плечо и причиняя еще большую муку.

Запаниковав, закричав, я всаживал в мертвую плоть кинжал. В бок, шею, куда-то в голову! Раз за разом, но безмолвному уже однажды умершему псу это было нипочем. Зато у меня скоро кость затрещит!

Стальное жало само нашло черный глаз огромной собаки, и волкодав мгновенно стих, разжав челюсти.

— Уф! — Я отбросил тело, покрыв пса последними словами. Натерпелся от него больше, чем от всех эльфов Наур Адаба.

Скрежеща зубами от невыносимой, боли, поднял саблю. Кровь и песок! Захотелось воззвать к Люциферу! Чтоб затянул скорей рану! Но сдержался… Моя душа проклята! Но, может, есть у нее крохотный шанс? Не буду звать сатану!

Я видел ночным зрением растерзанные в лохмотья кожу и мышцы, и даже кость, и как обильно текущая кровь с изувеченной руки стекает на саблю. Чувствовал, как чужая, одолженная мне по сделке сила начинает залечивать жуткую рану, но отчего же так медленно?

— А, сатана? Не отвечаешь? — сорвался я.

Все-таки позвал его! Я рассмеялся. В голос, как безумец, где-то отголоском сознания понимая, что схожу с ума. Но мне было все равно! Совершенно! Не помог даже образ Алисы, мелькнувший пред мысленным взором. Она слуга Низверженного, а я прислужник Люцифера. Его ключ к Орнору! А если этот ключ станет безумен?

Я вскинул кверху руки, словно вопрошая высшие сущности, что будет, если сойду с ума, и тут же заскрежетал зубами от боли в плече. Кто избавит от торчащей в нем стрелы!

— А-а-а! — Я зарычал, как зверь, получив в бедро вторую.

Новая острая боль отрезвила. Разум освободился от тенет безумия в одно мгновение.

— Кровь и песок!

Я забыл про лучника в темном проеме первого уровня. Мертвецу далеко до прежнего стрелка, каким он был когда-то живой, но третья стрела окажется смертельной! Я знал об этом и помнил, что меня уже убивали стрелой. Совсем недавно!

— Не хочу!

Я завалился на бок, чувствуя, что с уголка рта потекла кровь. Николас Гард не железный, хоть и не в прежней мере человек. Не хочу умирать! Морщась от боли — в истерзанной руке она притупилась, но рвет меня в ранах от стрел, — я протащил себя к ступеням и поднялся. Надо уходить наверх. Там Томас Велдон и его лечебная магия, и нет чертовых мертвецов.