Сергей Куц - Вор и проклятые души

Но я развернулся с неподвластной для человека быстротой, невозможной для любого из смертных и меня до той самой сделки. Бракемарт вонзился в открывшийся бок, разрубив ребра. Убийца в черном выронила оружие и, согнувшись, упала на колени. Схватилась за рану и через миг умерла.

Тень! Конечно же, тень! Я увидел кольцо на испачканной в крови неподвижной руке. Такое же, как было у Алисы. Оно превращает в невидимок, и тени минуют огромные расстояния, становятся неуязвимы, только при этом пребывают в призрачном подобии. Ощущают себя живыми, могут коснуться своей одежды или оружия, но не в силах ни за что ухватиться.

Бег времени враз оборвался. Я глядел на мертвую и не чувствовал ничего. Это не Алиса, я сразил не ее, но может… Инквизитор рухнул на колени перед мертвой. Сорвал дрожащими руками капюшон, явив черные, как смоль, волосы. У Алисы и Лилит они цвета золота.

— Не она… — прохрипел он, поднимаясь. — Это не моя дочь. Маску можно не снимать.

— И то верно, — я сплюнул на снег. Мало удовольствия смотреть на сожженное лицо, какое у любой тени после смерти. Черная магия не позволяет узнать, кто носил маску убийцы.

К нам подошел мрачный как туча Бран.

— Не ведаю, кто это, — сказал он, — но она была одна. Только кончайте с разговорами, нас уже нашли. Пора уходить, а то и удирать, если не хотим боя.

— Дело говоришь. — Ирма вновь была прежняя. Статная дама в дорогом одеянии: без крыльев, когтей и клыков.

— Я бы попросил вас возблагодарить небеса, — успокоившись, что обнаружил в тени вовсе не Лилит, церковник вспомнил о ершистости, — да все одно не внемлите.

— За что? — Предвестник вскинул бровь и насмешливо посмотрел на монаха.

Томас Велдон отвернулся от Брана и осенил себя знамением.

— Тень одна, — сказал он, — а значит, не ушла с вестью, что мы здесь.

Я выругался. Более мешкать нельзя.

— Убираемся отсюда!

— После упокоения ее души! — Церковник был непреклонен.

— Святой отец! — Я зарычал лютым зверем и вскинул перед собой змеиную лапу с растопыренными пальцами. Медленно сжал их в кулак, будто стискивая упрямство Велдона.

Однако ни один мускул не дрогнул на его левой половине лица.

— Нет!

Проклятый пепел! Я сдался. Чертов святоша! Но пусть уж тогда нам зачтется это жертвование драгоценным временем. Приспешники Низверженного совсем недалеко! Времени мало.

— Они ближе, — ответила на мой немой вопрос Ирма.

Кровь и песок! Не можем оторваться от погони. Приспешники Низверженного все ближе с каждым часом. Идут по следам, будто натасканные псы, но, похоже, не знают, за кем охотятся. Иначе в погоню бросили бы половину войска Возвратившегося бога, потому что это я разворотил Черный замок, уничтожив перстень Бога Сына.

Проклятый пепел! Мертвую тень они точно должны были обнаружить. Такое спустить с рук нельзя. Кто бы мы ни были, теперь от нас не отстанут. Им нужно выяснить, кто смог одолеть тень.

Не думаю, что рассчитывают догнать меня или инквизитора — нас-то двое, а следы оставляют четыре пары ног. Да, преследуют не Николаса Гарда или Томаса Велдона, ведь силы приспешников Низверженного очень незначительны. Уверен, мы легко справимся с ними, но тогда обо мне прознает Ишмаэль. Новой схватки с ним сейчас не выдержу. Сломаюсь, буду уничтожен, коль он явится ко мне.

Я с тревогой посмотрел на Томаса Велдона. Инквизитор заметил мой взгляд и процедил сквозь зубы:

— Еще держусь.

Давай, святой отец! Держись! Я кивнул и попытался ободряюще улыбнуться, да вот наверняка получился какой-то оскал. Томас Велдон — наше слабое звено, именно из-за него не выходит уйти от погони. После сделки с дьяволом я нечеловечески силен и вынослив, не говоря уже о реакции, да и магия нынче куда могущественней. С наступлением темноты мог бы раствориться в лесу, переносясь от одной тени к другой, пока хватит дыхания. Слуги Низверженного просто потеряли бы мой след после первого перемещения.

Бран вовсе как железный, шагает без признаков усталости, и видно, что легко ускорится, если будет нужно, а то и побежит. Есть ли предел его сил? Я мысленно покачал головой. Возможности его небезграничны, но до их исчерпания еще очень далеко.

Про вампиршу и говорить нечего. Ни живая ни мертвая, она легко исчезнет или просто улетит. Ирменгрет здесь только ради меня. Я выругался… Наивный дурачок! Ирма тут только по воле призвавшего ее, а вовсе не ради Николаса Гарда.

Смеркается, и воздух становится холоднее, под ногами хрустит неглубокий снег. Он повсюду, следы четырех беглецов прекрасно читаются. Не буду тешить себя глупой надеждой, что с приходом ночи сыскать их на белом покрове станет тяжелее.

На привал становились только раз, ближе к полудню. У Ирмы при себе обнаружилась небольшая сумка с сушеным мясом. Бран взялся за него сразу, я тоже недолго раздумывал, зато инквизитор не одну минуту с подозрением осматривал темно-багровые полоски, даже обнюхал одну, чем изрядно развеселил вампиршу.

— Нет, монах, — сказала она тогда и с откровенной насмешкой посмотрела на инквизитора, — это не из младенцев и даже вообще не человечина. Вкушай спокойно.

— Помолюсь сначала, — огрызнулся Велдон, получив в ответ порцию смеха вперемешку с насмешками. Впрочем, безобидными: они не помешали инквизитору молиться.

К середине дня Ирменгрет еще не выяснила, что преследователи догоняют нас, но спустя всего три часа это стало очевидным. Милость вампирши к инквизитору, который заметно устал и замедлял наш ход, сменилась на гнев. Ничуть не стесняясь Велдона, ступавшего всего в трех футах, Ирма сказала, что церковника нужно прикончить.

— Я унесу тело далеко вперед. Слуги Низверженного не найдут его.

Вампирша сузила глаза и посмотрела на монаха. Она не против убить церковника самолично.

— Нет! — отрезал я.

Томас Велдон тяжелым взглядом смотрел на женщину, чей облик столь обманчив, и казалось, что еще миг — и выудит из складок рясы нож, окропленный святой водой, дабы вонзить его в шею нечисти. Усталость, что отягощала каждый шаг инквизитора, растворилась во вспышке ненависти.

— Нет! — повторил я и поспешил встать между церковником и Ирмой.

Почти осязаемое напряжение повисло над небольшой прогалиной. Вампирша косилась то на меня, то на Велдона и перебирала пальцами с длинными ногтями, подняв правую ладонь к груди. Монах не шевелился, будто даже не дышал, и не сводил взор с Ирмы. Бран подобрался. Предвестник тоже заметил, что церковник на волоске оттого, чтоб вцепиться в вампиршу. Чью сторону он возьмет в драке?

— Хватит! — Я почти крикнул. — Отойдите друг от друга! Ну же!

Я метал взор то на Ирму, то на Велдона. Нервы — как натянутая струна! У всех! Даже у вампирши.