Пвел Фром - Семь ступеней в полной темноте

и говорить о нем лишний раз никому не стоит.

- Я понимаю, – она поджала губу кивая.

Кеннет повернулся к Арону и ткнул его пальцем в лоб.

- Кстати, об Эсхиле… Ты обратил внимание, что голос в твоей голове молчит все это

время?

Арон вздрогнул. Это было правдой. Эсхил сегодня не проронил ни слова.

- Ты… что-то сделал?! – встревожился Арон.

- Ничего страшного. Я лишь временно подправил некоторые функции.

- Но как!? – Изумился Арон.

- Скрытые команды есть на разные случаи, – напомнил Кеннет.

- Ясно…

- Я подстраховался на всякий случай. Как бы там ни было, я не хотел, чтобы события

вышли из-под контроля. Пока, по крайней мере.

- Но... зачем? – недоумевал Арон.

Его воскресший отец развел руками:

- Не для того я разбил его о скалы, чтобы все повторилось заново. Прошлая жизнь меня

порядком утомила. Ты ведь и малой доли о ней не знаешь. Я не хочу к этому

возвращаться.

- Все это время ты был здесь, и Уна об этом знала… – констатировал Арон.

- А разве теперь имеет это значение? – мягко спросил северянин.

- Когда ты собирался сказать? – спросил Арон.

- Я.… не собирался. Прости Арон.

- Почему?

- А зачем? Все и так было прекрасно. Я ведь теперь совершенно другой человек. Раны мои

почти зажили. Женщина, любовь к которой я пронес через две жизни, снова рядом. О чем

еще можно мечтать, скажи мне? Зачем теребить раны? Ты давно свыкся с моей смертью.

Пусть бы так все и осталось.

- Ясно. Мне… как и прежде называть тебя отцом?

Отец положил свои мозолистые ладони на его плечи и слегка сжал пальцы.

- Арон пойми, Олаф умер. Он был сносным отцом и отважным воином, но хватит с него и

одной жизни. Она была слишком сложной и невыносимо долгой. Зови меня Кеннет.

- А как же Эсхил?

- Теперь это твое бремя и твои решения. Могу лишь пожелать тебе удачи. Эсхил — это

отличный инструмент для исполнения любых желаний. Он никогда не предаст тебя и не

оставит, чего бы ему это ни стоило. И я искренне рад, что ты используешь его для

созидания.

- Понимаю... – Арон с трудом удержал слезу. Слышать такое было чертовски обидно. Он

окинул молодого кузнеца долгим, внимательным взглядом. Жизнь снова преподнесла

сюрприз. Предчувствие, которое терзало его последние недели не было случайным.

- И.… что будет дальше? – спросил он.

- Арон, взгляни на меня! Мне же всего восемнадцать. У меня ветер в голове гуляет. Я

молод, полон сил и к тому же влюблен без памяти! Вся жизнь впереди. Взгляни на свою

прекрасную матушку, она светится счастьем. Мудрости у нее хватит на нас обоих, так что

оставь все как есть, сделай милость!

Уна, откинув условности, бросилась к нему на шею и залилась горючими слезами, не веря

до конца, свалившемуся на нее счастью. Северянин обнял ее и взглянул на совсем

взрослого сына. В глазах Арона тоже стояли слезы.

- Мы начнем жизнь сначала… – расплывшись в широкой улыбке предложил Кеннет.

- Это… хорошая мысль – тяжело вздохнув ответил Арон.

Отец протянул свою открытую ладонь и произнес:

- Ну, тогда, здравствуй Арон!

- Ну…здравствуй, Кеннет. - Арон крепко сжал его руку.

- Найдется не пыльная работенка, дружище?

- Да, дружище… у нас тут кузница есть, а кузнеца не хватает…

Глава 38. Новая жизнь.

После разговора в кузнице прошло несколько дней. За это время Арон и Уна задали

Кеннету множество вопросов. В известность о чудесном воскрешении решили поставить

лишь короля Ангуса. Между ним и Кеннетом состоялся серьезный разговор при закрытых

дверях, который порой переходил на высокие тона. Но к исходу дня двое мужчин

выяснили все, что следовало и меж ними не осталось обид. Наследующее утро Кеннет

спросил о своих братьях.

Впервые за несколько недель он встретился к ним лицом к лицу.

- Вас хорошо кормят? – спросил он самого младшего.

- Да, брат… - честно ответил парень.

Пятеро братьев неплохо выглядели. Кое кто даже прибавил в весе.

- Наш отец погиб… - напомнил он негромко. – И в том нет нашей вины. Он был

порядочной скотиной, туда ему и дорога. Все, что я рассказывал ребенком – правда.

Крылатые девы, и летающие корабли… вы видели все своими глазами. Так что домой я не

вернусь. Здесь теперь мой дом.

- Что будет с нами? – спросил старший, покосившись на Уну, стоявшую за спиной

Кеннета.

- Просто так отпустить мы вас не можем, сам понимаешь. Как насчет остаться здесь?

Братья переглянулись, но радости в их лицах не прибавилось.

- С чего вдруг такая милость? – спросил старший.

- Хоть ты и звал меня собакой, братец, но я помню твою доброту. Все вы были добры ко

мне по-своему, и я этого не забыл.

- А как же наши жены… что будет с детьми? – старший говорил от имени всех братьев.

- Я готов принять все племя, – вступил в разговор Арон. – Здесь нужно будет работать, но

вы не будете голодать.

- И как это будет? – усмехнулся старший. – Даже если мы согласимся не это уйдут годы.

Многие из нас погибнут в море…

- Сколько человек в племени? – спросил Арон.

- С последней зимы осталось человек двести… - припомнил Кеннет – Крупного скота

голов десять, и так по мелочи.

- Хорошо, – кивнул Арон. – За пару дней справимся. Это единственная проблема?

- Нам нужно подумать… - тихо проронил старший.

Вскоре первое звено челноков опустилось на поселение северян. Сверкая средь серого

неба и пасмурных облаков бортами, они произвели настоящий фурор. Судно, на котором

братья прибыли к далеким берегам. разумеется ждать их не стало. Весть о гибели ярла и

исчезновении его сыновей разнеслась по округе. Как раз в этот момент соседние ярлы

напали на деревню, и битва бушевала во всю. Пришлось потопить несколько драккаров, чтобы обратить врага в бегство. Уна не пожелала отпускать Кеннета одного, пустила в

дело свой боевой клич. Ужас вселился в души врагов, и они разбежались, бросая оружие и

щиты. Так что крылатая дева-воительница, спустившаяся с небес, была воспринята как

посланник богов.

Ослушаться валькирию никто не посмел. Погрузка прошла быстро и без задержек.

Первым рейсом вывезли людей и ценные вещи. Вторым – скот и кое-что из оставшегося.

Таким образом Арон пополнил население долины, не привлекая лишнего внимания, а

Кеннет утряс внутренние противоречия и вопросы морали. Шамана, к слову, тоже

перевезли. Северяне быстро освоились и привнесли, так сказать, свою лепту в общий

уклад жизни.

Вскоре в долину наведались крылатые люди. Как-никак оба народа породнились, и

интерес к племени Кили их стороны стал заметнее. Так далеко на север валькирии не

залетали, поэтому мужчины северного племени представляли для них живой интерес.