Оксана Головина - Тьма и пламя [= Сердце Томарина (с 18-ой по 30-ю главу) + Танец огня)] [litres]

– На каком кладбище сегодня копать будете? Если что, я с вами.

– Господин Брис, полагаю? – кивнул хмельной головой Йен.

– Когда на столе три кружки с дамийским вином, все господа остаются за дверью, капитан, – широко улыбнулся Хэйл.

– Что вы здесь делаете? – спросил его Кристиан.

– Радуюсь единственному за последние три недели выходному. Вижу, у каждого здесь своя «радость». Мои соболезнования, Брутус. Или все же поздравить с освобождением?

– Я пока и сам не понял. – Капитан потянулся к полупустой бутылке.

Кристиан перехватил ее раньше, отставляя в сторону.

– Вам достаточно.

– Человечка, который за всеми этими забавными статейками стоит, я знаю. – Хэйл прикончил содержимое своей кружки, присваивая бутылку, убранную Кристианом. – Пару лет назад, еще до того, как вы королевским приказом были приговорены ректорствовать в Арде, всё обо мне небылицы сочинял. Потом на вас переключился. Я даже ревновал по первому времени.

– И что не так с этим человеком? – нахмурился Брутус.

– Зависть, мой друг. Худшее из зол, – вздохнул Хэйл.

Он потряс бутылку, наблюдая, как медленно опускаются на дно листья мелики, которые по обычаю добавлялись в вино для пряного вкуса.

– Рожденный в семье магов, но не получивший в наследство и капли силы. Обозлен на весь мир. Искренне считает, что магия в крови дарует безусловное счастье…

Теперь вздохнули все трое, пододвигая кружки к поставленной Хэйлом бутылке.

– Зная ваш характер, я боюсь предположить, как удалось убедить писаку перестать строчить эти статейки. – Кристиан глянул в открытое окно, услышав, как кто-то тихо запел в ночи.

Хорошо пел. Душевно.

– Зная вас, Рэйван, я осмелюсь предположить, что вы собирались поступить так же. – Ухмылка Хэйла стала еще шире. – Я всего лишь воплотил в жизнь все фантазии этого смертного.

– Все? – нервно икнул капитан, неловко прикрываясь кулаком.

– Все. Все, что он описал в городских газетенках.

– Вы действительно собираетесь сделать это? – Брутус перевел взгляд на некроманта.

Уголок губ Кристиана дрогнул. Деревянная кружка почернела под пальцами, обращаясь прахом. Вино не пролилось только благодаря тому, что было испарено легким заклинанием Хэйла.

– Этот гад сменил адрес. Но я знаю новый. – Хэйл поднялся, прихватывая под мышкой бутылку. – Капитан, вам, как земляному, должно нравиться копать… Так что с вас лопата.

– На мне – сотворение проклятий и наведение мора. – Кристиан бросил на стол несколько монет и встал из-за стола.

– Не забудьте про демонический хохот, Рэйван, – напомнил Брутус строчку из статьи.

Хохот не понадобился. На свою беду, смертный писака решил прогуляться по ночному городу и приобщиться к общему празднику. И едва не сомлел, завидев явившуюся по его душу троицу. Собрался было бежать прочь, но два голема, криво поднятых с вязкой дороги Брутусом, преградили дорогу. Плюясь грязью, они пугающе меняли безобразную форму, то растекаясь жижей, то вновь возникая.

Тянуться на кладбище было лень. Да и от одной мысли снова оказаться там желудок у Кристиана сжимался и голова шла кругом. Поэтому проводить обряд единогласно решили на заднем дворе дома самой жертвы. Там и лопата нашлась.

– Вам это так с рук не сойдет! Вы ответите за все! – испуганно причитал валмирец. – Вы хоть знаете, какие люди за мной стоят?

Хэйл тем временем сосредоточенно выжигал ритуальные знаки на крышке садового стола, использованного им как импровизированный алтарь. Писал на старогарванском. И как Кристиан смог понять, вовсе не древние заклинания. А некие строки из похабных песен, что любят напевать подвыпившие трактирные завсегдатаи.

– Сейчас за тобой стоит лишь Смерть, – холодно зазвучал в тишине голос Кристиана.

Черный туман заполонил двор, клубился, обволакивал ледяным холодом. Словно подыгрывая некроманту, где-то в ночи взвыла собака. Что-то тихо насвистывая, Брутус задумчиво продолжал окапывать вычерченный ранее на земле круг.

– Пожалуйста… – сипло зашептал валмирец, принимаясь читать молитву.

– Ты жалок. – Кристиан прошелся вокруг него, сдерживая тьму, уже разрисовавшую его руки. – Прошлого урока было мало? Настолько глуп, что вздумал повторить?

– Господин, – пытаясь играть, заныл валмирец. – Мне нужно кормить семью…

– Это не то, что я желаю слышать, – черным демоном возвышался над ним Кристиан.

– Боги покарают вас!

– Боги карают лживых.

– Готово! – провозгласил Хэйл, бросая дымившийся «алтарь» на перекопанную Брутусом землю. – Теперь только привязать покрепче. Чтобы сильно не дергался.

– Послушайте… Послушайте, вы же это не серьезно? Вы – благородный ректор королевской академии! Вы тот, кто ответственен за детей… Не станете же вы…

– Быстро же я облагородился, пройдя путь от жалкого пропойцы, – сухо проговорил Кристиан. – Я даю тебе последний шанс.

В ночном воздухе остро пахло свежей землей, вырванной с корнями травой да пролитым вином из разбитой бутылки.

– Ненавижу… Ненавижу всех вас! – выкрикнул валмирец, когда Хэйл толкнул его в плечо, вынуждая свалиться на алтарь.

– Вот это уже ближе к истине, – мрачно произнес Кристиан, и черный туман принялся обретать чудовищные очертания, восставая за его спиной.

– Кто велел тебе писать эту чушь? – Хэйл вытащил из крепления на поясе нож, и тот сверкнул опасным серебром.

– Девка… Девка! – засипел валмирец, когда холодное лезвие коснулось его шеи.

– Какая девка? – сквозь зубы произнес маг.

– Улхара… Дочь его… – принялся бормотать мужчина. – Сама пришла ко мне. Сама! Целую пригоршню монет отсыпала, лишь бы написал, что велено.

– Зачем? – продолжал расспрашивать Хэйл.

– Все змеей шипела, что некроманта Рэйвана… – Он кинул нервный взгляд на Кристиана. – Что его надо под суд отдать за попытку убийства! Это весь город видел. А ему все с рук сходит. Потому как под королевской защитой. А этот… – трясущимся пальцем он ткнул в Брутуса. – А этот отказался дело заводить. Она сказала, что нужно капитана приписать… Что начальство его недолюбливает, вот и избавятся, как только газету в руки возьмут. Из-за нее все! Все она, психованная Макэль! Да и кто откажет дочери управляющего?

– Ты останешься жив только в одном случае: если завтра выйдет опровержение старой статьи. И она будет последним, что ты напишешь, – сдерживая гнев, проговорил Кристиан. – Приблизишься еще раз к газете – и следующее, что в ней выйдет, будет твой некролог. Или нет – объявление о розыске пропавшего. Вот только тело никогда не найдут. Некроманты, знаешь ли, обладают удивительным умением улик не оставлять. И прах твой жалкий втопчут в грязь на дороге.

Позже, бредя по опустевшей улице, Кристиан повел нывшим плечом, прижимая к нему ладонь. Рана вновь напомнила о себе. Заметив его действия, капитан с участием поинтересовался самочувствием. На что конечно же получил уверение в том, что все отлично.