Мэделин Ру - Гробница древних [litres]

Хотя, должен признать, мне было любопытно… Ключ к загадке казался мне достаточно очевидным, а у меня нет особо выдающихся способностей к решению головоломок. До этого они говорили по-гречески, чтобы я понял, но теперь Фарадей заговорил на своем родном языке, обливаясь пóтом и вжимаясь в камень за спиной. Я почувствовал, как налетел порыв ветра, затрепетали трава и деревья, еще до того, как он ответил.

– Zuqaqīpu, – прошептал он.

– Скорпион, – перевел Генри, обращаясь ко мне.

– Что ты делаешь!? – Ара возле костра вскочила, толкнув котелок, и похлебка выплеснулась на шипящие угли. Одежда развевалась вокруг нее, когда она бежала к нам, все еще держа в руках длинную деревянную ложку. – Я же говорила тебе, будь осторожен. Я говорила!

Фарадей был прав. Мы находились слишком близко к солончакам, и злое присутствие скорпиона, казалось, доказывало, что он откопал там действительно что-то чудовищное. Я услышал, как он закричал, и упал на землю, когда через лагерь пронесся резкий горячий ветер, засыпав нам глаза песком и пылью, изрезав нашу кожу мелкими камушками. После этого послышался грохот, похожий на тот, что издает земля, извергая языки пламени из жерла вулкана. Взрыв прогремел далеко, но это не имело значения. Чем бы ни было это порождение подземного мира, оно стремительно двигалось в нашу сторону, вздымая облака песка и пыли.

– Abātu! Вперед! Сейчас же! Если повезет, мы сможем обогнать его и оторваться среди холмов! Мне потребуется время, чтобы вызвать тени, но еще не все потеряно! – Ара в отчаянии бросилась к лагерю, подхватила свою котомку и бросила Генри его сумку. Я схватил Фарадея за руку, поднял на ноги и потащил за собой. А он плакал и извинялся. Бартоломео бродил у потухшего костра, и я подхватил его на руки, предоставив Генри нести обе наши сумки, после чего мы вчетвером поспешили по дороге.

– Это бессмысленно, – стонал Фарадей. – Оно приближается, оно уже здесь.

Мы выскочили на дорогу и побежали на восток. Луна скрылась за тяжелыми тучами, вокруг царила кромешная тьма, так что отступать приходилось практически вслепую, но дорога вилась между двумя грядами холмов, поросших густым кустарником и деревьями. Ара бежала впереди, даже с тяжелой книгой за спиной она сильно обогнала нас, и мы ринулись следом – вверх по склону справа от дороги. Наконец Фарадей нашел в себе силы и стал карабкаться рядом со мной, шепча себе под нос какую-то чепуху. А за спиной все громче и громче раздавались тяжелые шаги какого-то огромного существа. Казалось, нас преследует сразу несколько врагов. Моей единственной целью было подняться наверх. Я знал, что мы встретим свою судьбу лицом к лицу, когда заберемся на вершину.

Камни врезались в мои ладони, густые заросли кустарника с острыми шипами в клочья разорвали мою тунику. Но боль отошла на задний план, ее вытеснил отчаянный стук сердца в груди. Вершина холма – это, конечно, не горная вершина, но на ней было достаточно места, чтобы спрятаться, и оттуда открывался хороший обзор. Ара забралась наверх первой. Пробежав еще несколько шагов, она рухнула на колени и выхватила из своей котомки Черный Эльбион. Настал ее черед шептать на древнем языке, которым владели они с Генри и демон. Взобравшись на вершину, я увидел, что книга дрожит на земле. Страницы зашелестели, кусты вокруг нас наполнились таинственными звуками, как будто сами тени деревьев и кустов вдруг ожили.

На самом деле так оно и было.

Я прижал щенка к животу и свернулся вокруг него на земле калачиком. Генри ничуть не смущало доносившееся со всех сторон бульканье, и, подойдя к краю обрыва, он наклонился, чтобы рассмотреть, что именно нас преследует.

– Это ужасно, – прошептал он. – Ара, дорогая, нам надо спешить.

Она нетерпеливо шикнула на него, размахивая руками над книгой. Ее голос тихой скрипучей музыкой то поднимался вверх, то опускался до шепота. Скала под нами закачалась. Тварь таранила основание холма, по-видимому не в состоянии взобраться наверх. Поверх песни Ары я слышал жуткое бормотание преследовавшего нас существа.

– Я знал, что об этом нельзя говорить, знал, знал… – Фарадей, обхватив себя руками, раскачивался на земле рядом со мной.

– Тише, – оборвал я его. – Не отвлекай ее. Пусть сосредоточится.

Я впервые видел Ару за работой и вынужден признать, что это действо не лишено странной красоты. Когда песня достигла пика, она достала откуда-то из складок одежды нож и полоснула себя по ладони. Потом сжала руку в кулак, как будто пытаясь удержать в нем кровь, и взмахом выбросила ее вперед. Кровь не падала на землю, паря в воздухе, и вдруг, поглотив принесенную жертву, из кустов рванулись тени. Кровь придала им форму, и вскоре на Ару смотрели с десяток черных лиц, словно внезапно ожила сама ночь, покорная ее воле.

– Addāniqa – hisnu, hisnu! – выкрикнула Ара, неистово размахивая руками.

Я не очень хорошо говорил на этом языке, но понял, чего она у них просит – защиты. Пожалуйста, защитите!

Тени пронеслись мимо нас и исчезли из виду, двигаясь бесшумно, с неестественной скоростью. Я поднялся сначала на колени, а потом на ноги и подошел к Генри, все еще стоявшему на краю. Ара осталась сидеть на земле, прижимая раненую руку к груди и тяжело дыша.

– Они могут только отвлечь, – мрачно сказал Генри.

– А что это? – спросил я его. – Что нас преследует?

Его глаза блестели даже в полной темноте, когда он посмотрел на меня. Отвернувшись от края, он как-то виновато ссутулился. Возможно – наконец-то! – он осознал цену своих поисков.

– Я никогда не видел ничего подобного, друг мой. Понадобится все наше мужество, чтобы пережить грядущие испытания.

Рези в животе у Ли оказались пророческими. После предупреждения мистера Морнингсайда и Дальтона о возможном присутствии представителей другого мира на территории поместья мы собрались на верхнем этаже восточной башни, в одной из редко используемых спален, где все было закрыто плотной тканью, чтобы защитить комнату от пыли и моли. Мебель была в чехлах, полы – без ковров. Скудная обстановка представляла собой вполне подходящие декорации для того, что мы увидели снаружи.

Высокие сводчатые окна выходили на поле, за которым в отдалении стоял дом пастуха. Скромная лачуга, на которую я однажды наткнулась совершенно случайно. Гораздо более насущной проблемой тем не менее оказались выстроившиеся в ряд Арбитры. Они стояли вдоль шаткого забора, разделяющего оба участка, и явно чего-то ожидали. Бóльшая часть забора уже завалилась, но то тут, то там торчало несколько столбов. Весь двор был изрыт глубокими ямами, и я гадала, не ведет ли одна из них в тоннель, выход из которого я мельком видела в полу кухни.