Мэделин Ру - Гробница древних [litres]

– Ага, мы уже поняли, что вы нам не рады, – проворчала я, закатив глаза при виде этого представления. – Между прочим, я заметила, что с тех пор, как покинула Холодный Чертополох, в нем произошли некоторые изменения. Особенно бросается в глаза беспорядок в доме. Двери забаррикадированы, и понятно, что Надмирцы время от времени вас атакуют. Кстати, возможно, вас это позабавит, но за нами гнался дракон-лев размером с монастырь Уитби. Что происходит? Что-то нехорошее и, возможно, более страшное, чем старые распри?

Мистер Морнингсайд приподнял брови, рассматривая меня, словно видел в первый раз или, точнее, заново оценивал. Быть может, как врага либо бывшую прислугу, в голове которой теперь было заключено мстительное божество. Наконец он начал лениво спускаться по винтовой лестнице и, остановившись в самом низу, самодовольно ухмыльнулся.

– Ты невнимательна, Луиза. Все это, – он указал на пол, на потолок и на нас, – не что иное, как результат непрекращающихся древних распрей. В принципе я даже не могу вспомнить, из-за чего мы, собственно, воюем.

В бешенстве я рванулась к нему, но меня остановил Дальтон.

– Вы самодовольный наглец, вы… вы настоящий лгун! Вы и пастух пытались убить мой народ, а потом в вас проснулись остатки совести и принципы и вы раскаялись в этом. Теперь же вы примкнули к другой стороне и, судя по всему, по-прежнему проигрываете.

Мистер Морнингсайд притворился, что задыхается, и прижал руку к сердцу.

– Луиза, сжалься, ты взяла надо мной верх. Да, мы никак не можем прийти к соглашению, но в конце концов пастух остановится. У него духу не хватит перейти к открытому столкновению. Просто он предпочитает, – мистер Морнингсайд остановил взгляд на Дальтоне, – блефовать.

– Я не встал ни на чью сторону, Генри, – сказал Дальтон, подняв руки в знак капитуляции. – Между тобой и мной больше нет любви, тем не менее я не согласен с методами пастуха. Ты не знаешь, что происходит в Лондоне. Его последователи снуют повсюду, как муравьи. Они нашли Луизу и открыто напали на нее прямо в присутствии представителей высшего света. Представь себе, Генри, они послали за ней Спэрроу.

Впервые после нашего возвращения мистер Морнингсайд выглядел озадаченным, что было вполне оправданно.

– Неужели? И что?

– И она мертва, – вмешалась я. – Мы были вынуждены защищаться.

– Мне уже становится интересно, – подчеркнуто медлительно произнес мистер Морнингсайд. Взглянув сверкающими желтыми глазами на Мэри и Кхента, он одобрительно кивнул: – Ваша троица превратилась в маленькую грозную армию. К счастью для нас, вы сбежали из города. Я удивлен, что вам удалось так быстро приехать.

– А где Ли и миссис Хайлам? – спросила Мэри, не выпуская руку Чиджиоке. – Они не… С ними все в порядке?

Мистер Морнингсайд спустился с последней ступеньки и взмахнул носовым платком, словно отмахнувшись от вопросов Мэри. Он наконец заметил Мать, и ничто в этом мире уже не могло отвлечь его внимание от нее. Медленными шагами он направился к ней.

– Они в кладовой, считают консервированные бобы, – ответил он. – Наши запасы оскудели с тех пор, как пастух начал свою кампанию. Но кто это? Я хочу знать, кто это. Кто это?

Должно быть, сработал покровительственный инстинкт, который выработался у меня, когда она была маленькой паучихой. Тогда ничего не стоило ее раздавить, и теперь я бросилась вперед, заслонив ее собой. Она не отодвинула меня, просто с безмерной заботой положила руку мне на плечо. Я не видела ее лица, но знала, что она улыбается мистеру Морнингсайду, глядя на него поверх моей головы. Другой рукой Мать подняла вуаль, и он, побледнев, выдохнул.

– Приветствую, Темнейший. Как же давно мы не виделись!

Мистер Морнингсайд попытался ответить, но только тяжело сглотнул и отвесил ей – и, наверное, мне – поклон.

– Кажется, он нервничает, – шепнула я Дальтону.

Тот усмехнулся.

– Генри удерживает здесь Темных Фейри, связав их договором, ведь так? Они, по сути, узники. Сейчас вернулась Мать. Окажись я на его месте, наверняка бы запаниковал.

– Нет, – возразила я по-прежнему шепотом, – им нравится здесь работать.

– Неужели? – спросил Дальтон, приподняв бровь. – Они так думают и после того, как Генри проявил свою истинную сущность?

– Он так долго всех обманывал…

– Вечно так продолжаться не может, – прошептал Дальтон. – Не может.

Мистер Морнингсайд все вглядывался в Мать.

– Боже мой, сколько времени прошло? – Его голос звучал неестественно высоко. – Семь сотен лет? Восемь?

– Больше, – возразила она.

– Да, в самом деле. – Он убрал носовой платок и занялся синим галстуком. – А причина этого… этого визита?

На мое плечо легла вторая рука Матери. Я почувствовала тепло ее кожи через плащ и платье.

– Я здесь из-за Луизы. Сейчас в ее душе находится извращенный дух Отца, и, возможно, ты или кто-то из твоих приближенных сможет это исправить. Помоги ей, Утренняя Звезда, и между нами больше не будет распрей.

В глазах мистера Морнингсайда полыхнула тьма. Мелькнув лишь на долю секунды, она исчезла. Я даже не была уверена, что вообще ее видела. Уголок его рта дернулся, рукой он продолжал теребить галстук. У него в голове уже явно начал складываться какой-то план. И если эта тьма мне не почудилась, ничего хорошего план мне не предвещал.

– Конечно, – с широкой белозубой улыбкой произнес он. – Все, что угодно для дорогой старинной подруги.

Я незаметно прокралась в кухню в надежде найти Ли и в то же время избежать встречи с миссис Хайлам. Именно экономка привела меня в этот дом. Тем не менее она никогда не испытывала ко мне теплых чувств. С самого начала старуха, видимо, поняла, что я не просто своенравная девчонка, сбежавшая из школы, а принадлежу к потустороннему миру, который скрыт под обычным миром. Я начала подозревать, что она та самая Ара, которую часто упоминал Дальтон в своем дневнике. Ее внешность подходила под описание – в особенности из-за многочисленных странных отметин, не говоря уже об угрюмом и раздражительном характере.

Однако нигде не было никаких признаков присутствия миссис Хайлам с ее сухими серыми волосами, неизменно стянутыми в аккуратный пучок, и резким голосом. Лишь из кладовой слева от меня доносилось какое-то шуршание. Я обогнула высокий стол возле печи, за которым так часто сидела во время завтраков, обедов и ужинов. В лучшие дни приемы пищи в Холодном Чертополохе напоминали семейные обеды, но сейчас кухня была пустой и выглядела заброшенной. Серые окна покрывал толстый слой сажи. Казалось, здесь уже долгие годы не слышалось смеха и веселых голосов. Возле двери в покрытом плиткой полу зияла большая черная дыра – ход, ведущий на лужайку. Подойдя ближе, я увидела, что она очень глубокая.