Маргарита Дорогожицкая - Стихия страха

Я пожала плечами, уже собираясь ответить, и… не смогла. Судорожно разевала рот, но воздуха не было. Вместо этого я захлебывалась горькой морской водой и задыхалась от смрада горящей плоти. Одновременно. Я схватилась за горло, меня оглушила лавина чужих эмоций, страшных, нечеловеческих, полных неумолимой злобы ко всему живому. Лицо красавчика поплыло, а вместо него вдруг возник город, как на рисунке Тени, с высоты птичьего полета. Только он был объят огнем, словно муравейник, подожженный злым мальчишкой. Люди бегали, суетились, тщетно пытались найти дорогу к спасению, но его не было. Как не было и жалости к ним. Да полноте, разве станешь горевать, если наступишь случайно на букашку?.. Пустое место… Красавчик что-то говорил мне, город продолжал выгорать, превращаясь в мертвый пепел, от которого подгибались ноги, и останавливалось сердце. Я медленно опустилась прямо в осеннюю слякоть, пытаясь вдохнуть хотя бы немного свежего воздуха.

— Да неужели? Прекратите, госпожа Хризштайн. Это уже не смешно! Вставайте, хватит изображать из себя!..

Инквизитор схватил меня за руку выше локтя и рывком поставил на ноги. Я вцепилась в него, найдя сил, чтобы выдавить из себя:

— Остановите… высадку. Немедленно… Они не должны… сойти на землю… Там колдун…

— Что? — его глаза потемнели. — Хватит уже. Если вы думаете, что таким образом сможете…

— Остановите его! — я уже сипела, чувствуя, как сужается зрение, и отдаляются звуки.

— Опять решили себя накрутить? На жалость бьете? На вас противно смотреть!..

Красавчик отстранился от меня, словно от прокаженной, я сделала пару шагов, ухватилась за холодный металл ограждения и все равно сползла на колени, беспомощно смотря, как один за другим пассажиры покидают корабль. А среди них тот, кто ненавидит все живое даже больше, чем я… Из носа начала капать кровь, а сил расцепить пальцы и утереть ее не было.

Инквизитор потоптался немного рядом, потом раздраженно фыркнул и все-таки полез за платком. Но его опередил пожилой господин приятной наружности. Он обеспокоенно заглянул мне в лицо и отеческим жестом вытер платком кровь с моего лица.

— Госпожа, вам дурно? Я могу помочь? — его темно-синие глаза смотрели с участием. — Вставайте, что же вы!..

Он помог мне встать, заботливо поддерживая за локоть.

— Нельзя же так! Давайте, вот так, аккуратно! Пойдемте, я отведу вас к экипажу…

— Нет, спасибо, — я покачала головой. — Мне уже лучше, спасибо вам, господин?..

— Профессор Камилли. Джеймс Камилли, к вашим услугам, — он церемонно поклонился и достал из нагрудного кармана сюртука визитку. — Если я могу быть чем-то полезен такой прекрасной даме, то…

— Профессор Камилли? — переспросил инквизитор. — Не думал, что вы так быстро прибудете. Но я очень рад. Инквизитор Тиффано.

— Как удачно! — воскликнул профессор, радостно пожимая протянутую руку. — Мои слуги сейчас пройдут досмотр, и я с радостью… Боже Единый, я и подумать не мог, что вы так молоды…

Я почти восстановила дыхание, поэтому отвела глаза от портного Изхази, что проходил досмотр, и сосредоточилась на хороших манерах.

— Господин инквизитор — местный герой, не знали? — обратилась я к профессору, разглядывая его слуг, что проходили досмотр следом. — Настоящий демоноборец! Сколько их уже на вашем счету, господин Тиффано?

— А это госпожа Хризштайн, местная… мм… чудачка. Настоящая оригиналка. Сколько уже на вашем счету эксцентричных выходок, госпожа Хризштайн?

Интересно, если столкнуть его в воду, это будет считаться еще одной? Профессор в растерянности переводил взгляд между нами, потом поправил съехавшие с носа очки и спросил удивленно:

— Я слышал о двух процессах. Их было больше, господин Тиффано? На последнем демон появился в зримом обличии, правда ли это? — он уставился на красавчика с влюбленным восхищением.

— Я думаю, что ваши заслуги, профессор Камилли, гораздо значительней моих. И надеюсь, что возглавив кафедру душеведения в нашей Академии, вы сможете продолжить свои изыскания. В любом случае, я рад приветствовать вас в городе…

— Ну что вы, вы меня смущаете! — профессор самодовольно улыбнулся, напрочь забыв о моем присутствии. — Разве я мог отказаться от столь щедрого предложения не только кафедры, но и целой лечебницы для душевнобольных…

— Что-о-о? И от кого же исходило столь щедрое предложение? — я уставилась на красавчика, который даже бровью не повел.

— Как я понял, городской совет принял решение восстановить старое здание лечебницы на территории Академии и открыть его для всех нуждающихся… Ох, простите!

Один из его слуг, светловолосый подросток болезненного вида, вдруг бросил саквояж и припустил мимо таможенников, с легкостью перемахнув через ограждение. Таможенники было кинулись за ним, но догнать не смогли, он быстро скрылся в толпе.

— Мой воспитанник Алекс так тяжело переносил путешествие, что дождаться не мог ступить на землю… И вот, пожалуйста! Простите, пойду разбираться с властями.

Профессор поспешил успокоить таможенников, уверяя, что это просто мальчишеская выходка его подопечного, рассыпался в извинениях и начал отчитывать своего охранника, высокого бугая устрашающего вида, что тот не уследил за Алексом. Второму слуге досталось меньше, он меланхолично открывал многочисленные кофры с одеждой и увесистый сундук с книгами профессора для досмотра, никак не обращая внимания на происходящее. Но самое главное, что портной Изхази уже прошел досмотр и дожидался меня поодаль. Надо уходить, пока не поздно. Но…

— Это ваша блестящая идея открыть старую лечебницу? — я перегородила дорогу инквизитору, который намеревался вмешаться в перебранку таможенников с профессором.

— Госпожа Хризштайн, действия городского совета вас не касаются.

— Еще как касаются, если затрагивают мои интересы! Я не дам открыть эту лечебницу, слышите?

— Помнится, это вы ратовали за то, что надо больше внимания уделять предупреждению преступлений, лечить безумцев, не допуская их превращения в колдунов. Что же теперь? Вы отказываетесь от своих слов? — инквизитор удивленно смотрел на меня.

— Вы действительно не понимаете? Моя земля рядом с Академией, и…

— Она не ваша. Вы получили ее обманным путем.

— Замолчите. Я вступила в права на эту землю, и она моя. И я намерена ее продать! А открытие лечебницы для психов обесценит мою собственность настолько, что ее будут покупать лишь под склады. И то неохотно. О чем вы вообще думали? Открыть божевольню практически в черте города. Да я!.. — сделала к нему пару шагов, намереваясь заставить его отступить.

Но Кысей даже не шелохнулся. Он невозмутимо смотрел поверх моей головы, на море.