Екатерина Горина - Морок [СИ]

— Книгу, да? — переспросил, как будто не расслышав, Иннокентий.

— Книгу-Книгу, да, — повторил Миролюб.

— Какую Книгу? — попробовал еще раз Иннокентий.

— Ту самую, которую ты украл…

— Ничего я не крал, — обрадовался юноша, что появилась возможность увести разговор в другое русло и не объяснять, где Книга. — Ничего я у вас не крал. Вот ту самую книгу? Да? С каменьями всякими? Она у вас тут на столе лежала, когда я уходил.

— Ну, ты же понимаешь, что больше некому?

— Нет, не понимаю. Когда я от вас уходил, у вас Борис был главным, а сейчас он у вас связан. Так он, может, потому и связан, что Книгу-то он умыкнул?

— А ты ловкий, далеко пойдешь, — махнул на него рукой Миролюб. — Ты пойми, если ты не враг магам, то в той Книге много важного записано. И я, кажется, единственный, кто мог прочесть то, что там. Ты ведь пробовал, наверное, не вышло?

— Да, точно, там вроде и обычные буквы, а вроде и таких я не видел никогда, — сказал Иннокентий и тут же прикусил себе язык.

— Некрасиво вышло, да? — качал головой Миролюб. — Ну, так где она?

— Ну, так и кто баба после этого? — уточнила Матильда. — Раз мы недавно договорились, что вся дурь от баб?

Лея тоже посмотрела на Иннокентия. Ее мир рушился, её герой оказался вором и врунишкой, а из угла её нахально разглядывала пара уверенных мужских глаз. Тяжело хранить верность, когда такие дела творятся на свете.

— А вы, и правда, были тут самым главным? — обратилась она к Борису.

Матильда тут же почувствовала, что происходит между молодыми и по-женски попыталась объяснить Лее, где здесь чья территория.

— Мы с ним здесь почти с самого начала, — как будто это ничего для нее не значит, встряла Матильда.

— Милая девочка, берегись этого человека, это двуличный, беспринципный мужчина способный на все! — остерег Лею Богдан.

Лея аж задохнулась от восторга. Ее девичье самолюбие не могло пропустить такой экземпляр. Втайне уже представляя, как этот хам и наглец не щадит никого, кроме неё самой, с которой он обращается, как с фамильным хрусталем, девушка до крови прикусила нижнюю капризную губку.

Борис понял, что сообщников у него теперь двое: Вениамин и Лея. Но Вениамин был так себе союзник, неверный, как мартовский лед. А вот Лея, кажется, пойдёт за него в огонь и в воду. Вполне симпатичная, крепкие зубы, хороший зад, достаточно глупа и самолюбива. То, что нужно. Лея заметила, что Борис думает о ней, и зарделась: обворожить его оказалось делом не таким уж трудным. «Все его боятся, а я его одним взглядом сразила», — думала Лея, всё больше и больше забывая Иннокентия, этого мальчишку, ради которого она столько хлопотала и который мизинца её не стоил.

«А что же я скажу его матушке?» — спрашивала он себя. И сама себе отвечала: «С Борисом я вряд ли вернусь в деревню».

В то же время и Матильда начала приглядываться к врагу магического клана её соратников. До этого противный, вечно лезущий со своими советами и вечно желающий покомандовать, он был настолько мелок и отвратителен. А сейчас, в свете того, что его оценила другая женщина, вдруг каким-то чудом и Матильда разглядела его положительные стороны, которые до того не замечала. Он казался ей настоящим воином, проникшим в одиночку в стан врагов, бесстрашным… Ах, до чего ж он был хорош, этот гордый юный одинокий борец! Как сильны были его руки! Как горд!

Матильда давно уже не слушала, о чём идет речь за общим столом, она представляла, как ночью тайно проникнет к нему, оботрёт его уставшее тело чистой прохладной водой, как он обхватит её голову своими сильными руками…

Борис в это время пытался поймать ртом муху, которая надоедала ему уже достаточно долгое время.

— Как же, Кеша, разве можно вот так поступать с чужим добром?

— Да поймите вы, я не виноват, меня притащили к этой бабе Аксинье в корчму, я без сознания был…

— Кеша, вот тебя послушаешь, вечно ты ни в чем не виноват. Все-то у тебя плохие и ничего не могут, один ты герой. Надо научиться признавать свои ошибки! — увесисто приложила его своими аргументами Лея.

Казимир даже рот раскрыл от удивления. Он знал, что девушка болтлива и любит настоять на своём, но вот чтобы так, чтобы воспитывать, нет, это было слишком.

— Ну-ка, сядь, девка! — рявкнул он. — Мужики говорят, ты молчишь.

— Кто мужики? — захохотала Лея. — Это вот этот? Да я ради него пешком дошла до дворца и обратно, одна, а он? Украл книгу, заснул и потерял её. Ну и кто из нас мужик?

Борис в своем углу наслаждался: и пальцем не пошевелив, он уже уничтожил Иннокентия. Оставалось решить, что делать с Казимиром.

— Молчи, девка. Раз парень так сделал, значит так надо было. Ты что? Ты баба. Твоё дело тряпками трясти. А ему бабка так велела, взять Книгу и идти. А тут у вас такой смрад стоит, что тошно. Вы тут слова сказать не можете, чтобы не поругаться. Дело ли это? Он всё правильно сделал. Убираться надо отсюдова подобру-поздорову. Цыц, я сказал! Не нравится мужик — сиди дома. А место своё с моим не путай!

Казимир был настолько грозен в этот момент, что уже было осмелевшая в обращении с ним Лея вдруг заробела и не нашлась, что ответить. Она тайком глянула на своего нового кумира. Борис скроил зверскую рожу, мол, только развяжи меня, я им всем за тебя глотки перережу. Этого было достаточно. Лея уже не спорила, а предавалась мечтам, как ночью прокрадётся к своему заступнику и…

— Аксинья?! — вскрикнул Миролюб. — В корчме? Так ведь это ж матушка моя! Надо скорее спасать её!

И он вскочил и забегал по комнате, заламывая руки, и как бы придумывая, с чего начать сборы.

— Погоди-ка, ты сядь, успокойся. Никто её не обижает там, — осадил его Казимир. — И она не маг, ты спутал, наверное. Твоя-то мамка, наверное, не просто тетка, а с изюминкой какой?

Миролюб задумался:

— Нет, нет, что же. Я ведь чувствую. Я, знаешь, я вдруг почувствовал, я всё понял. Это она. Ведите же меня туда к ней!

— Да нам не надо к ней, нам надо Книгу найти и во дворец, — перебил его Иннокентий.

— Без меня вам книга не пригодится, ведь, как я понял, прочесть могу её только я, Рогнеды же нет уже? Ну так значит для вас толку от Книги не будет. А раз я нужен, значит я и условия могу выдвинуть. Сначала в корчму, потом всё остальное…

— Ага, а в той корчме вас и сцапают, — засмеялся Борис. — Вот кстати и представитель корчмы с вами…

— Борис! — окрикнул его Казимир. — Ты с нами пойдёшь!

— Моя королева, — подкараулил флейтист Евтельмину, когда она выпроваживала членов тайного заседания из собственных покоев.

— Ну, чего тебе? — вздохнула она в ответ.

— Я видел, как вы красивы…

Королева опешила. Она ожидала услышать все, что угодно: мольбы простить его, еще кого-нибудь, просьбы разрешить магию и так далее. Но вот к такому она никак не была готова.