Кристофер Мур - Грязная работа [litres]

– Лежать. К ноге. Фу. – Чарли перебрал все команды, которые слышал от дрессировщиков по телевизору. – Апорт. От винта. Слазь с меня нахуй, зверина. – (Последнюю он сымпровизировал.)

Зверь гавкнул ему в левое ухо – так громко, что Чарли оглох, и теперь с той стороны только звенело. Другим ухом он услышал детское хихиканье из дальнего угла.

– Софи, солнышко, все хорошо.

– Папа, гава, – сказала его дочь. – Гава. – Она подковыляла к Чарли и заглянула ему в лицо. Огромный пес облизал ей мордашку, чуть не свалив ребенка на пол. (В полтора года Софи по большей части передвигалась как очень маленький пьянчуга.) – Гава, – повторила она. Затем схватила гигантского пса за ухо и стащила его с Чарли. Сказать точнее, зверина позволила ей отвести себя от Чарли. Тот вскочил и потянулся было к Софи, но второй пес прыгнул между ними и зарычал. Головой своей он доставал Чарли до груди, даже когда прочно стоял на полу всеми четырьмя лапами.

Чарли прикинул, что весу в каждой – фунтов четыреста-пятьсот. Как минимум вдвое больше самой большой собаки, что ему попадалась, – ньюфаундленда, который купался в Акватик-Парке рядом с Морским – музеем. У этой парочки шерсть была гладкая, как у доберманов, широкие плечи и грудь, как у ротвейлеров, но квадратная башка и уши торчком, как у догов. И они были такими черными, что будто бы всасывали свет, а Чарли видел только одно существо, которое так умело, – ворону из Преисподней. Ясно, что церберы эти, откуда бы ни взялись, явились отнюдь не с этого света. Но ясно было и другое: здесь они не для того, чтобы навредить Софи. Животному таких размеров ее не хватит даже заморить червячка, да и желай они ей зла, уже давно бы перекусили пополам.

Комнату Софи разгромить ночью могли и собаки, но нападали явно не они. Сюда явилось нечто злонамеренное, а собаки защитили его дочь – так же, как охраняли ее сейчас. Чарли плевать хотел, чего ради, – он просто был благодарен, что они на его стороне. Прятались они где-то в комнате или нет, когда он только сюда ворвался, услышав звон стекла, он не знал, но казалось, что теперь они уходить не собираются.

– Ладно, ладно, я не хочу ей ничего плохого, – сказал Чарли. Пес расслабился и отступил на пару шагов. – Ей надо на горшок. – Чарли чувствовал себя преглупо. К тому же он только сейчас заметил, что на псах – широкие серебряные ошейники, и это отчего-то встревожило его сильнее, чем собачьи габариты. После полуторагодовой разминки в его воображение бета-самца легко вмещались два гигантских пса, которые ни с того ни с сего объявились в спальне его дочери, но вот мысль о том, что кто-то надел на них ошейники, вырубала напрочь.

В квартиру постучали, и Чарли попятился к выходу.

– Солнышко, папа сейчас вернется.

Чарли открыл дверь, и внутрь впорхнула Лили.

– Джейн сказала, что у тебя тут две здоровенные собаки. Я должна видеть.

– Лили, постой, – воззвал к ней Чарли, но остановить не успел – она уже миновала гостиную и входила в детскую. Оттуда послышалось низкое рычание, и спина Лили опять возникла в дверях.

– Ебать-колотить, чувак, – произнесла она, расплываясь в ухмылке. – Какие же они клевые. Где ты их достал?

– Нигде я их не доставал. Они там просто очутились.

Чарли тоже подошел к двери детской. Лили повернулась и схватила его за локоть.

– А они, что ли, у тебя инструмент торговли смертью?

– Лили, мне казалось, мы больше об этом не упоминаем.

Это была правда. Лили слово держала. С тех самых пор, как обнаружилось, что Чарли – Торговец Смертью, она этой темы вообще едва ли касалась. Кроме того, ей удалось закончить среднюю школу без судимости и – поступить в Кулинарный техникум. У последнего были свои преимущества: теперь девушка ходила на работу в белой поварской куртке, клетчатых штанах и резиновых мокроступах, что несколько смягчало боевую раскраску и цвет волос, но общая гамма Лили оставалась суровой, мрачной и несколько пугала.

Софи хихикнула и подкатилась под бок одному псу. Ее облизывали в два языка, и теперь всю малютку покрывали адские собачьи слюни. Волосики у нее слип-лись в десяток невероятных протуберанцев, отчего она немного походила на глазастую героиню анимэ.

Софи заметила в дверях Лили и помахала.

– Гава, Илли. Гава, – сказала она.

– Привет, Софи. Да, это хорошие гав-гав, хорошие, – ответила Лили и повернулась к Чарли: – Что будешь делать?

– Я не знаю, что тут делать. Они меня к ней не подпускают.

– Тогда хорошо. Защитники.

Чарли кивнул:

– Наверняка. Ночью тут что-то случилось. Ты же помнишь, что говорится в “Большущей-пребольшущей книге” о других? Мне кажется, кто-то из них за ней ночью приходил, – тут и появились эти ребята.

– Впечатляет. Я думала, ты больше охренеешь.

Чарли не стал ей объяснять, что от охренения устал днем раньше, когда его малютка словом “киска” прикончила на улице старика. Лили и так уже многое известно, однако и без того понятно: те, что под низом, – опасная публика.

– Наверное, стоило бы, но они ей ничего плохого не делали. Мне нужно съездить в Беркли, в библиотеку, проверить, не написано ли чего про них. Я должен забрать у них Софи.

Лили рассмеялась:

– Ага, как скажешь, так и будет. Слушай, сегодня у меня работа и учеба, а завтра я тебе все найду. Пока же тебе надо с ними подружиться.

– Не хочу я с ними дружиться.

Лили обвела взглядом псов – одного Софи мутузила кулаком, злорадно при этом хохоча, – затем пристально посмотрела на Чарли:

– Хочешь.

– М-да, похоже, хочу, – сказал Чарли. – Ты когда-нибудь видела собак таких размеров?

– Собак таких размеров не бывает.

– И как их тогда называть?

– Это не собаки, Ашер, это адские псы.

– Ты откуда знаешь?

– Потому что, перед тем как изучать специи, ужарку и прочую фигню, я все свободное время читала о темной стороне, и эти ребята мне там иногда попадались.

– Если мы это уже знаем, что же ты собираешься искать?

– Попробую выяснить, что их сюда прислало. – И Лили похлопала его по плечу. – Мне пора лавку открывать. А ты хорошо себя веди с гавами.

– Чем мне их кормить?

– “Пуриной Преисподним Планом”.

– А такой выпускают?

– А ты как думаешь?

– Ладно, – сказал Чарли.

Так прошла пара часов, но когда от Софи запахло подгузником-сюрпризом, один гигантский пес подтолкнул ее носом к Чарли, словно говоря: “Вымой ее и принеси обратно”. Чарли чувствовал на себе их взгляд, пока менял подгузник, и радовался, что для “памперсов” теперь не нужны булавки. Если б он нечаянно ткнул Софи, ему бы немедленно откусили голову, в этом он был уверен. Когда он перемещал малютку на кухню, за ним внимательно следили. Когда он кормил Софи завтраком, псы сидели по обе стороны ее высокого стульчика.