Марцин Гузек - Граница Империи [litres]

Эдвин и Люциус потратили несколько дней, пытаясь разместить гостей за столом так, чтобы создавать как можно меньше конфликтов. Как оказалось, впустую. Магнаты Границы пренебрегли расставленными карточками с именами и уселись там, где им захотелось. Возможно, это было следствием неграмотности, а возможно – обычного упрямства. Так или иначе, но уже рассадка вызвала шумные споры – еще до того, как Натаниэль открыл заседание. А когда все же удалось вернуть порядок и рассадить всех по указанным местам, уже настала пора перекусить.

Когда все закончили трапезу, Эверсону удалось наконец официально поприветствовать собравшихся и обрисовать ситуацию, в которой оказались. К сожалению, лишь только он закончил, зал опять погрузился в хаос воплей, ругательств и взаимных претензий, щедро сдобренных алкоголем. В конечном счете тема склавян этим вечером даже не возникла в обсуждении.

На второй день пошло чуть лучше. На этот раз участники конференции признали, что над их уголком света нависла некая внешняя угроза. И, к сожалению, на этом и остановились. Остаток встречи ушел на разбор всяческих внутренних недоразумений, а Натаниэль из организатора встречи превратился в переговорщика и арбитра.

– Я таки спрашиваю в таком случае, что с нашей коровой? – вопросил князь Карстен из Красного Двора, в гневе ударив кулаком по столу.

– Опять эта чушь, – ответил Евгениус Великолепный, демонстративно увлеченный перстнями на своих пальцах. – Мало твоих людей уже из-за этого погибло? А может, нам снова вас одолеть в битве?

– Вы сошлись в битве из-за коровы? – не мог поверить Натаниэль.

Магнус заметил вопросительный взгляд друга и с некоторым смущением подтвердил кивком головы.

– Из-за кражи, – поправил Карстен. – Дерзкого и ужасного преступления.

– Господи, это была обычная буренка, – прервал его Евгениус. – И то твои подданные первыми пошли на грабеж, мои только вернули свою собственность. А что при этом случайно труп образовался, то так преступнику и надо было.

– Ложь, фальшь и сплошной обман!

– Наичистейшая правда! – властитель Роева не сумел дольше удерживать маску равнодушия. – Ты уже триста своих людей положил в битве по этому поводу, может, хватит с вас?

– А пленные, которых ты после битвы взял?

– Заложники. Они обеспечивают уверенность, что ты больше такой глупости не совершишь.

– У меня есть предложение, – вмешался начальник командории, пока дискуссия не вышла из-под контроля. – Роев вернет заложников, а в обмен на это Красный Двор откажется от прав на… корову.

– Да не в скотине дело, все равно яловая была, тут вопрос чести, – сопротивлялся Карстен.

– Да и к тому же нет давно уже той коровы, – добавил Евгениус. – Мы ее съели на пиру в честь победы.

Мужчины были готовы буквально броситься друг на друга. Наблюдающий за этим Магнус вынужден был сдерживать желание схватить обоих за шкирку и выкинуть в окно. Ограничился вместо этого злобным взглядом в сторону князя Одона.

– Вы тут о какой-то скотине спорите, а этот хрен Вериниус у меня попа украл! – вступил в разговор Торкин.

– Чушь, он сам предпочел перейти в Агнцево Поле, чем торчать среди этих безбожников с Волчьего Моста, – защищался упомянутый.

– А я теперь своим мужикам что скажу? Уже мне жалуются, что в ад попадут. Да и жена мне тоже дырку в голове сверлит. Знаешь, как трудно в этом проклятом краю найти приличного священника? Такого, чтобы не заикался через слово.

– Надо было своего беречь. Построить ему настоящую церковь, а не велеть службы служить в грязном амбаре.

– Я к тебе не лезу, когда ты девок сжигаешь, и ты меня не учи, как к моему попу относиться. И сколько ты уж их накопил, попов этих, пять, шесть? Хватит уже с тебя.

– Господа, я уверен, что мы можем найти какой-то компромисс, можно было бы подписать договор, чтобы на время отдавать… – начал было Натаниэль, но тут же его прервала очередная склока.

– Вы тут херней маетесь, а меж нами убийца! – вскричал князь Маррок. – Вы все знаете, о ком я говорю!

Тот факт, что все присутствующие посмотрели при этом на разных людей, явно противоречил этому последнему утверждению. Властитель Белых Врат не дал себя этим обескуражить и продолжал:

– Флоли убил моего брата.

– В честном поединке, – подчеркнул обвиняемый.

– Врешь! Ты его отравил. Много свидетелей видело, что он еле двигался во время боя.

– Да он просто пьяный был. Я, что ли, виноват, что он перед схваткой нарезался?

– Мой брат мог реку выпить и не покачнуться. Это точно ты ему спиртное отравил, иначе никогда бы не победил.

Магнусу пришлось стиснуть зубы, чтобы остановить поток брани, готовый сорваться с его языка. Выслушивание всей этой дури подтверждало его уверенность в том, что бо́льшая часть несчастий Границы – вина этой стаи стервятников. Кто-то должен был взять их за горло и навести в этом хаосе порядок. Охотник на ведьм надеялся, что Натаниэль подаст ему знак, но одновременно догадывался, что еще рано. Тогда он собрал весь свой гнев и всю ненависть и сконцентрировал их на Одоне. Знал, что уж этому мерзавцу скоро сможет принести справедливость.

Первые лучи солнца влетали сквозь заполненные витражами окна, устраивая по всей спальне цветную иллюминацию. Князь Евгениус сидел на постели, сонно протирая глаза. Бодрствовать так рано приходилось ему исключительно нечасто.

– Мне пора собираться, – сказала Мойра, одеваясь.

– Так рано? Переговоры начинаются только через несколько часов.

– У меня тренировка. Не все могут столько отлеживаться.

– Ну, я не знаю, как у тебя после такой ночи еще есть силы на тренировку. – Князь демонстративно растер ноющую шею.

– А может, ты просто переоцениваешь свои возможности.

– Черта с два, я уверен, что как минимум несколько раз довел тебя до оргазма. Ты чертовски крикливая… и сварливая.

– А я тебя сразу предупреждала.

Евгениус оглядел себя.

– Такое впечатление, что ты искусала меня почти везде. Слава Господу, почти.

– Действительно, почти… – наклонилась, чтобы его поцеловать, но вместо этого укусила его за плечо.

– Ты, чертовка!

– Осторожнее с оскорблениями, а то на следующую ночь придется тебя примерно наказать.

Мужчина усмехнулся от этой мысли.

– Может, тебя запечатлеть…

– Нет, – резко оборвала она.

– Но…

– Никаких художеств.

– Это может быть не обнаженная натура. Я бы мог написать, например, портрет.

– Я сказала, нет.

– Знаешь, я бы, наверное, мог бы его нарисовать по памяти.

– Вот только попробуй, и тебе придется многое делать по памяти. – Девушка расстегнула последнюю пуговицу на своем дублете и бесшумно открыла дверь, оглядевшись по коридору.