Марцин Гузек - Граница Империи [litres]

– Но ведь ситуация изменилась. Белбог только грабил, Рацибор идет покорять.

– Это вы так говорите. Мы пока доказательств не видели, кроме слов вашего командора. И к тому же это не имеет значения. Магнатов на западе это не касается, их земли не под угрозой, на войне они могут лишь потерять. Магнаты на востоке больше, чем дикарей, боятся братской помощи, которая в итоге может захотеть и подзадержаться. А бедолаги вроде меня, которые торчат в середине, не могут ничего сделать, поскольку не имеют уверенности, что запад на нас не нагрянет, как только мы двинем армии на восток. Патовая ситуация.

– Только до того момента, как кто-то сделает первый шаг, – раздался голос Натаниэля.

Эверсон прошел через зал и поздоровался с присутствующими, а потом уселся рядом.

– Я уже могу говорить? – спросил Вериниус. – Я надеюсь, для меня это закончится лучше, чем для старого толстого Ульрика. А, и сразу хочу заметить, что малолетней шлюшкой меня тоже не соблазнить.

– Я бы и не посмел, – заверил Серый Плащ. – Но у меня есть одно письмо. – Он вытянул конверт и вручил собеседнику. – От Верховного Пресветлого Первосвященника Господа из Великого Собора Света.

– Да ладно? – Магнат с явным трудом удержался от усмешки.

– Конкретно это скорее не письмо, а официальный документ, который присваивает главному священнику в Агнцевом Поле титул Высочайшего Первосвященника Границы. Вместе с привилегией сбора десятины с других церквей для постройки собора, приличествующего сему титулу. Ну и вдобавок там еще несколько привилегий для властителя Агнцева Поля – вместе с вечным отпущением грехов для Вериниуса Набожного.

Князь жадно схватил документ и вчитался в него. Он уже не пробовал скрывать своей радости.

– Как я этого ждал, – выговорил он, вытирая искренние слезы счастья.

– Ну, так мы договорились?

– Да, можешь рассчитывать на моих людей, ну и четверых других идиотов я тоже за собой перетяну. Этого должно хватить, чтобы переговоры двинулись в нужном направлении. – Он встал. – Мне надо идти, раздать поручения, приготовить все… Поздравляю, командор Натаниэль, ты только что купил себе армию. Очень надеюсь, что ты знаешь, что будешь с ней делать. – Он засмеялся и энергичным шагом покинул капеллу.

– Как тебе это удалось? – спросил Люциус, когда они остались одни.

– Оказалось, достаточно представиться Эверсоном.

– Да, в будущем этой картой ты вряд ли сможешь сыграть.

– Скорее нет, – мрачно признал Натаниэль. – Но об этом я буду беспокоиться позже. Сейчас у нас на руках война.

Четвертый день переговоров оказался совсем иным, чем три предыдущих. Вериниус согласно договоренности уже в самом начале заявил, что готов вступить в Святой Союз, как он его назвал. Вскоре его поддержали еще четыре магната. К ним присоединились Ольга и еще два властителя, которых заранее убедил Евгениус. Двое поддались общему настроению, и суммарное число сторонников объединения выросло до одиннадцати. У оставшихся трех фактически не было выбора, и под напором остальных они сдались в ближайшие часы. После этого начались обычные торги за то, кто будет командовать и кто сколько войск вышлет. Когда день подошел к концу, удалось подписать трактат, отдающий под командование Вериниуса от пятнадцати до семнадцати тысяч солдат. Натаниэль был назначен советником командующего. Для всех было ясно, что войска в бой поведет именно Паладин, но правила Ордена не позволяли ему быть официально более чем советником. Этим и закончился исторический Съезд Магнатов в Командории 42. Оставалась только война.

Лукас Эверсон ворвался в кабинет своего брата как ураган. С багровым лицом и опасно громким дыханием он представлял сейчас, видимо, наиболее устрашающий вид в своей жизни. К сожалению, общий эффект все равно был больше комичным, нежели пугающим.

– Что это все значит?! – крикнул он. – Я тебе говорил, чтобы ты придерживал этого своего Магнуса. Предупреждал, что с ним будут неприятности. Но, конечно, никто меня не слушает. И теперь Одон в твоей темнице. Это, знаешь ли, раздражает! – Мужчине пришлось прервать речь, чтобы отдышаться. – Особенно сейчас, когда после смерти его отца мы могли бы иметь собственного властителя в этой глухомани! – Он еще несколько раз глубоко вдохнул. – Ну ладно, ничего, освободи его, и я не расскажу об этом отцу. А если ты мне еще Спуриуса найдешь, то даже тебя похвалю.

– Князь Одон напал на Серого Стражника с применением чар, – ответил Натаниэль так спокойно, как только мог. – Признался в том, что вдвоем со Спуриусом совершил плащеубийство. Кроме того, они использовали чары сперва для того, чтобы выяснить, что Эрмина работает против них, а затем чтобы ее парализовать. Более того, он сообщил, что использовал магию также и в других обстоятельствах, со Спуриусом… и с тобой.

– И? – Аристократ, казалось, не вполне понимал ситуацию. – Это было для блага семьи. Я уверен, что отец не будет иметь претензий, особенно с учетом того, сколько мы заработали.

– Нашего отца тут нет, – резко оборвал его Стражник. – Ты на Границе, в Командории Стражи. Понимаешь, что я должен тебя за это арестовать?

– Что? – Лукас искренне рассмеялся. – Меня… Нет… Это какая-то шутка? Я уверен, что Спуриус…

– Спуриус мертв. Я приказал его убить несколько недель назад. За те же самые преступления, в которых теперь должен обвинить тебя. Понимаешь меня? Понимаешь ситуацию?

– Что? Но… Это какая-то интрига? Ты пытаешься набрать очки в этом вашем Ордене? Тебе не нужно этого делать. Ты же знаешь, что отец и так обеспечит тебе титул Гроссмейстера. Он все тебе обеспечит. Нет смысла в том, чтобы мы…

– Лукас! Ты использовал магию, вступил в заговор с чародеями, помог скрыть плащеубийство. Это не игра, это реальный мир.

Натаниэль подошел к двери и открыл ее, впустив Маркуса и Вульфа.

– Они отведут тебя в темницу, где будешь ждать приговора. Понимаешь, какое наказание грозит за твои преступления?

– Наказание? – Старший из братьев Эверсонов выглядел так, будто его картина мира полностью рухнула. – Отец не позволит. Я ведь делал только то, что на пользу семье. Ты не можешь меня… Отец…

– Отца тут нет, – повторил его брат с грустью. – И боюсь, что на этот раз тебе придется самому заплатить за свои грехи. Так же, как и всем остальным из нас.

– Уже можно открывать глаза? – спросила Касс, прислушиваясь.

– Еще минутку, – ответила Риа, суетясь в спальне. – Да, уже можно.

Открытым глазам явился лист бумаги с наброском портрета.

– Это я! – радостно подтвердила Зрячая. – Великолепно. Я все время думала, что ты не хочешь мне показывать свои рисунки, потому что они барахло.