Ашира Хаан - Еще одна темная половина [СИ]

…но он не перестает двигаться…

Останься в баре хоть один человек, он бы не уловил, почему только что я сидела за столиком, а Люций стоял надо мной, а теперь мы оба стоим в противоположном углу бара и одежда на нас свисает клоками.

Хотя мы все еще улыбаемся друг другу.

— Любовь моя… — нежно говорит мне он. — Ты надеешься победить меня такими дешевыми трюками?

— Ну почему победить… — мурлычу я, пока тьма формирует два клинка в моих руках. — Просто научить тебя не лезть в мои дела!

…я падаю ему под ноги и втыкаю острые тонкие лезвия прямо ему в живот…

— Это и мои дела тоже, любовь моя.

…тонкие пальцы выворачивают мои запястья, и тьма распыляется, превращаясь в облачко тумана…

— Пока еще нет, — шиплю я. — Пока я сама по себе и имею право трахаться с кем хочу!

…светильники в баре вспыхивают ярче, множа тени, в каждую из которых вливается тьма…

— Ты давно не имеешь никаких прав кроме тех, что дам тебе я!

…я отшатываюсь и выбрасываю вперед руку — тени разом вонзаются в Люция и начинают рвать его острыми темными зубками…

— Поспорим?

…выпрямляюсь, но осколки тьмы разлетаются, обретая по пути острые края…

— Ты забыла, что твоя Тьма — такая же часть меня, как ты сама.

…он ухмыляется, глядя, как выплескиваются фонтанчики крови в тех местах, где осколки вонзаются и тут же сливаются со мной…

— Как и я сама.

…я прыгаю на него, усиленная самой тьмой, впиваюсь пальцами в его спину, обхватываю ногами и прикусываю его губу до крови…

…он хрипит, потому что моя Тьма в его крови сливается сейчас со мной, обретает мою волю и силу и мгновенно растопыривается острыми шипами, пронзающими его тело…

…он обнимает меня, и его когти входят в мое тело, пригвождая нас друг к другу намертво…

«Как и ты сама».

Это звучит у меня в голове.

Снова звучит у меня в голове, как тогда, когда мы были единым существом.

Черный огонь глаз слишком близко. Тьма изливается из моих зрачков, но в Люции ее все равно больше. Почти так же много, как меня в нем. А его во мне.

Его во мне слишком мало.

Когти, Тьма, кровь, зубы, клыки, пальцы, языки.

Платье давно задралось, давно распалось на лоскуты.

Черная одежда Люция держится на нем только чудом.

…он насаживает меня на свой член, пригвождая спиной к стене бара…

…несколько резких, яростных движений, до боли, до пронзающей ненависти между нами…

…до пронзающей, проникающей в самое сердце острой мысли — так больше не будет…

…вот так больше не будет, когда мы станем одним существом…

…никогда…

Он трахает меня, яростно впившись зубами в губы, вбивая в стену, так что я бьюсь об нее головой, но мне все равно. Мы максимально близко, мы станем еще ближе однажды.

И нет — мне не нужен больше никто. Потому что только сейчас, когда во мне все, что он может в меня воткнуть, когда в нем все, что могу воткнуть я, когда густая нефтяная тьма, пузырясь, переливается из меня в него и из него в меня, я чувствую себя полной. Почти полной. Еще один маленький кусочек, еще мгновение, еще осколок, который доведет нас до совершенного слияния — вот тогда я буду абсолютно счастлива.

А пока — это просто оргазм.

Охренительный, сносящий все преграды, болезненно-острый, до темноты перед глазами.

Но всего лишь оргазм.

После которого в тело приходит боль.

От порезов, от когтей, клыков, ударов, стесанной кожи на спине.

Но больше всего от того, что нам приходится отделиться друг от друга.

К черту все коварные речи Демона. Я знаю, чего я хочу — найти, наконец, недостающую часть и больше никогда не разделяться с Люцием.

Я почувствовала, как из моих глаз ушла тьма. Физически.

Как отхлынул океан. Она спряталась внутри меня, втянув щупальца.

Я снова казалась нормальной, разве что очень уж истерзанной и избитой. На Люции все заживало как на вампире, а вот у меня были проблемы. Утомленная Тьма снова сказала, чтобы от нее отвязались и справлялись сами.

Поэтому Люций усадил меня на стол, подстелив остатки роскошного шелкового платья, а сам, стоя между моих раздвинутых ног, буквально зализывал мои раны. Его горячмй, шершавый как у кота язык, едва касался кровящего разреза, слизывая кровь, но этого хватало, чтобы он стягивался, превращаясь в розовую полоску. Несколько глубоких ран он испачкал своей кровью, прикусив губу клыками. Выпендривался. Форсил. Мог бы просто дать мне напиться из запястья. Но лизаться ему нравилось намного больше.

Длинный острый язык скользил по груди, дотрагиваясь до самой вершинки соска коротким точечным уколом, а потом обводил его по кругу. Острые клыки царапали кожу, заставляя ареолы съеживаться.

— Ты уже пятый раз это место лижешь, — заметила я. — Такая страшная рана?

Короткий яростный взгляд — и Люций переместился ниже, на живот, где была действительно одна из очень неприятных ран от когтей, все еще продолжавшая кровить.

Холодные пальцы сжали мою талию, зато обжигающие губы накрыли рану, на секунду или две взвинтив неприятное ноющее ощущение до острой боли. Я вскрикнула, попытавшись отстраниться, но кто бы мне дал.

Уже в следующее мгновение боль совсем прошла, а Люций проолжил вырисовывать языком язоры по коже как ни в чем ни бывало.

Ниже, еще ниже.

Он опустился на колени.

Беловолосая голова между моих раздвинутых ног, острые когти впиваются в бедра.

Оказывается, я была ужасно, страшно, смертельно просто ранена прямо внутри.

Не знаю, что уж он там делал, но я познала весь фейерверк вкусов — приятно, больно, щекотно, сладко, щемяще, остро, горячо, выворачивает, холод, мокро, давящая тяжесть. Когда меня подкинуло от ошпаривающе горячей волны, Люций выпрямился и легко вошел, впечатавшись в меня всем телом. Намотал мои волосы на руку и скользнул языком в рот, ритмично вбиваясь и там, и тут.

Видимо, решил, что мне необходимы радикальные меры.

Это было нежно. Для нас.

Для нас — это было очень нежно и горячо, хотя я все равно располосовала ногтями его спину. А он испачкал меня кровью, потому что его не до конца затянувшиеся раны открылись в самый острый момент.

Прижав меня к себе, Люций содрогнулся в последний раз, выдохнув мне на ухо что-то на незнакомом языке и тут же расслабился. Отклонился, провел пальцами по моим волосам и предложил:

— Пойдем поохотимся? Пиздец ты меня вымотала.

— Я?!

— Ты видишь тут еще кого-то?

Он подхватил меня, помогая слезть со стола. От наряда остались только туфли, которые валялись под столом. У Люция не осталось ничего. Самое время идти на охоту.

Давно такого не было. Чтобы вместе. Чтобы красиво. Не просто поймать кого попало и быстро выпить, чтобы насытиться, а вот так…